– Следующий будет умирать очень медленно, – проинформировал вождя Генри, ломая ему конечность еще раз.
Эндрю, стоя у окна, расстреливал пытавшихся пробиться во дворец воинов из бластера.
– Командир, по-моему, они так и не поняли, с кем имеют дело, – сказал он, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
– Ну, так объясни им более доходчиво, – огрызнулся Генри, продолжая втаптывать вождя в пол замка.
Мрачно усмехнувшись в ответ, Эндрю перевел мощность бластера на режим беспрерывной стрельбы и прожег в толпе атаковавших широкую просеку. Добавив туда пару гранат для наглядности, он высунулся по пояс в окно и, с удовлетворением оглядев дело своих рук, коротко резюмировал:
– Ну, вот так-то лучше будет. А то совсем обнаглели.
Полураздавленный вождь начал говорить только после того, как Алекс оторвал руку его младшему детенышу. Глядя на Генри ненавидящим взглядом, он тихо прохрипел:
– Я с самого начала был против, чтобы они сделали это. Я знал, что даже мягкотелые могут быть очень опасны, если задеть их слишком сильно. Но они меня не послушали. Я не знаю, куда увели твоих самок, но ответы на свои вопросы ты сможешь получить только после того, как доберешься до самых сильных кланов. Это все, что я знаю. Дворец, это самое большое здание на восток отсюда. Я бывал на ваших кораблях и знаю вашу терминологию. А теперь убей нас обоих. Только быстро.
– Как скажешь, приятель, – усмехнулся в ответ Генри, отсекая ему голову.
Алекс тут же проделал то же самое с детенышем, и десантники отправились в подвал, искать клетки рабов и инкубатор. Расстреляв попутно еще два десятка грендалиан, бойцы вывели из клеток около сорока человек и, уничтожив инкубатор, вышли из города.
Указав освобожденным направление, где их должен подобрать шаттл, Генри отдал команду Дику. Две бомбы стерли с лица планеты город, оставив от него одни руины. Дав еще пару выстрелов по уцелевшим строениям, Лана закончила разгром, и Генри повел свою команду дальше.
Двое суток десантники утюжили поселения вокруг дворца кланов, наводя ужас на аборигенов. Было уничтожено восемь городов и пять мелких поселков. Освобождено более трех сотен человек, основную массу которых составляли женщины. Мясо.
Генри даже не пытался выходить на контакт с вождями, ожидая их ответных действий. Утром третьего дня они наступили. Группе была устроена засада. Несколько кланов, объединившись, попытались уничтожить десантников, при помощи ловушек и тяжелого оружия, очевидно снятого с какого-то корабля.
Первым большое скопление грендалиан заметил Дик. Сверив данные сканеров, он связался с Генри и поставил его в известность о готовящемся нападении.
– Тем лучше, – прорычал в ответ Генри и, чуть сменив направление, прибавил шагу.
Пройдя по каменистой осыпи и поднявшись на вершину холма, десантники с ходу атаковали флаг засевших в засаде грендалиан. Лана поддержала его огнем импульсной пушки, разметав собранное наспех войско по окрестным камням.
Выявив вождей, бойцы уничтожили их снайперским огнем и продолжили движение. Уже через час они догнали большой караван уходящих из поселения аборигенов. Не вступая в переговоры, десантники уничтожили огромный термофургон с яйцами и принялись вырезать весь караван, методично поливая его огнем.
К вечеру того же дня дорогу им заступил старый грендалианин с белым флагом в руках. Этот абориген был действительно старым. Его серая кожа свисала складками и, потеряв свой насыщенный цвет, отливала зеленью, отчего грендалианин выглядел не просто старым, а даже каким-то замшелым.
Обведя стоящих перед ним десантников внимательным взглядом блеклых, слезящихся глаз, он перевел взгляд на Генри и проговорил хриплым, надтреснутым голосом:
– Она была права, когда говорила, что ты придешь. Ты действительно пришел, воин со шрамом. Но ты пришел так, как захотел сам, а не так, как мечтала она.
– Что ты имеешь в виду, старик? – хмуро спросил Генри.
– Ты не потерял голову и помчался следом за их кораблем. Ты смог сохранить рассудок и приготовиться к бою. Ты воин. Я это понял сразу. Многие вожди это поняли. Этого не поняла только она и те, кому разум затмила мечта о безграничной власти.
– Ты много говоришь, старик, но я еще не услышал ничего интересного, – мрачно отозвался Генри.
– Идем со мной, воин. Большой совет собрался и готов обсудить с тобой сложившуюся ситуацию.
– Если ты решил завести нас в еще одну ловушку, то лучше откажись от этой затеи. Я не буду угрожать тебе смертью. Ты стар и не боишься ее, но существует большая разница, как умереть. В бою с врагом или воя от боли и ползая по камням, собирая свои внутренности, – жестко ответил Генри.
– Ловушек не будет. У тебя слишком мощная поддержка, – ответил старик, кивком головы указав на зависшую неподалеку яхту. – А подыхать, как гурт, не хочу даже я, – медленно добавил он.
Гуртами грендалиане называли местных зверьков, отдаленно смахивавших на земных крыс, но более противных. Эти животные не имели шерсти, нападали стаями и были ядовиты. Самое неприятное заключалось в том, что яд гуртов не убивал, а только парализовывал жертву. После чего стая сжирала ее, еще живую, трепещущую, но лишенную любой возможности к спасению.
– Веди, старик, – кивнул Генри после короткого раздумья.
Развернувшись, старый грендалианин медленно зашагал в сторону кланового дворца. Отстав на десяток шагов, десантники направились следом.
– Так мы сутки ползти будем, – проворчал Эндрю, покосившись на командира.
– За поворотом меня ждет машина, – неожиданно проговорил старик, словно услышав слова десантника.
Удивленно глянув ему в спину, Эндрю перевел взгляд на Алекса. Бойцы говорили по внутренней связи, двигаясь с закрытыми забралами шлемов. Услышать сказанное Эндрю старик просто не мог. Неожиданно оглянувшись, старик хмыкнул и добавил:
– Я давно живу на свете и хорошо знаю, о чем думают молодые воины. Много сил, много желаний, но мало рассудка и очень мало терпения. Молодежь везде одинакова. Что у нас, что у вас, что у гердов. Да и стар я уже, чтобы пешком долго ходить. Тяжело стало.
– Похоже, ты успел поболтаться по галактикам, старик, если так хорошо знаешь другие расы, – настороженно спросил Генри.
– Я побывал во многих мирах, – криво усмехнулся в ответ старик, – сначала это был пиратский капер, потом охрана торговых судов, потом судно «людоедов», а потом опять пираты. Я много повидал.
– И где тебе больше всего понравилось? Небось у «людоедов»? – не удержался Эндрю.
– Нет, – покачал головой грендалианин, – у купцов. Там было интереснее. Меньше воинской славы, но больше миров. Купцов не боятся, а значит, есть возможность не только повоевать, а еще и посмотреть, как живут другие. В других мирах. Иногда я очень жалею, что из-за нашей глупости мы оказались в изоляции.
– А скольких людей ты убил, старик? – вступил в разговор Алекс.
– Многих, – коротко ответил грендалианин. – Но я всегда старался убивать только в честном бою.
– Почему? – удивился Эндрю.
– А как иначе заработать славу воина. Я ведь был воином, а не убийцей по желанию и найму. Воин убивает в бою, а убийца из-за угла. У него нет славы. Есть только цель и договор.
– Трудно тебе поверить, старик. Особенно хорошо зная твоих соплеменников, – усмехнулся в ответ Генри.
– Знаю, – кивнул в ответ старик. – Но это моя жизнь. И это правда. В этом мне нет смысла врать.
За разговором они добрались до поворота, и усталым глазам десантников предстал странный аппарат на четырех колесах. Рама, лавки вместо сидений, руль и открытый всем ветрам мотор внутреннего сгорания. Задумчиво обойдя эту конструкцию, Генри удивленно посмотрел на грендалианина и, усмехнувшись, сказал:
– Похоже, этот рыдван твой ровесник, старик.
– Он стар, но еще бегает, – пожал костистыми плечами старик и медленно залез на водительское место.
Десантники загрузились в это чудо местного автостроения, и старик уверенно повел свой шарабан по узкой дороге. Сверяясь с показаниями сканера, Генри отслеживал маршрут движения. Убедившись, что абориген действительно везет их в сторону кланового замка, Генри связался с Диком и приказал ему быть готовым к любой каверзе. В том, что их попытаются уничтожить, он даже не сомневался.
