— Мы не уполномочены решать такого рода вопросы, — чуть ли не перебил его Стрэндж.
— А мы и не требуем немедленного решения, — ответил я, а Тропинин положил каждому на блюдо по половинке окуня. — Просто хотели, чтобы вы уяснили себе направление, в котором могут развиваться наши отношения.
— Что до торговли, то она пока достаточно свободна, — добавил Тропинин, пока я разливал виски по стопкам. — Но большинство товаров мы способны поставлять сюда сами. У нас есть торговые агенты в Макао, Бенгалии, некоторых других местах.
Суперкарго кивнул. Товары из Индии, в основном ткани, нашли определенный спрос у местных индейцев. Однако те готовы были давать за них продовольствие или дерево, но за хорошие шкуры требовали монету. К счастью британцы не успели закупить все товары, что собирались впарить дикарям, и у них осталось на руках некоторое количество рупий, фунтов, пиастров.
Мы немного поговорили о ценах, об обменном курсе. Просветили британцев на счет рублей.
— Монеты у нас немного, — признал Стрэнж, закусывая окунем. — Нам пришлось зайти в Батавию и встать на ремонт. Боюсь, так мне не удастся окупить плавание. А неудачная экспедиция подорвет мои позиции в достопочтенной компании.
— Лучше бы вы прихватили из Батавии олово, — заметил Тропинин. — На него у нас есть постоянный спрос.
Анчо пошептался о чем-то с Маккиной, потом с Калликумом. Оба ещё недостаточно знали английский, поэтому в разговоре участвовали через посредника.
— Они готовы взять медью, — сказал Анчо и забросил в рот кусочек сушеного гриба.
— Медью? — удивился Стрэндж. — У нас нет столько меди.
Анчо на мгновение закатил глаза, словно советуясь с богами, потом пояснил:
— Ваши борта обшиты медью. Индейцы готовы её взять в обмен на шкуры.
— Как они себе представляют такой обмен? — спросил круглолицый Уокер.
Пока шотландцы отведывали щупальца в кляре под очередную стопочку «Незевая», Анчо переговорил с вождями.
— Полтора пуда меди за шкуру морской выдры, — произнес он.
— Пуда?
— Пуд это примерно сорок фунтов, — подсказал я. — Если тонна меди стоит около ста фунтов стерлингов, а на ваш кораблик пошло где-то тонн десять…
— Девять.
— Пусть девять, — согласился я. — За каждую тонну вы сможете получить примерно по сорок шкурок калана. То есть вам это обойдется всего в два фунта и десять шиллингов за шкуру. А цены в Кантоне никак не меньше восьмидесяти таэлей за шкуру среднего качества, что составляет около двадцати фунтов. Триста шестьдесят шкур в обмен на девять тонн меди принесут вам шесть тысяч триста фунтов чистой прибыли.
— А вы хорошо разбираетесь в этом, — Стрэндж покачал головой. — Но ведь медь защищает борта от червя и обрастания ракушками…
— Они знают об этом, — махнул рукой Анчо. — До Кантона вы сможете добраться с деревянной обшивкой, заделав пробкой и замазав варом дыры от болтов.
— Я собирался пойти на север, поискать там удачи, — напомнил Стрэндж.
— В холодных водах червя опасаться не стоит, — лениво заметил Анчо.
— На север идти не советую, — заявил я. — Наши фактории уже скупили все хорошие шкуры. Лучше согласитесь уменьшить маржу, но остаться с небольшой прибылью, чем рискнуть всем.
Шотландцы перебросились парой слов.
— Есть ещё один вопрос. Мы собирались оставить здесь небольшой гарнизон, — сказал Стрэндж.
— Это очень деликатный вопрос, — я покачал головой. — Вы можете основать здесь поселение если хотите, и если договоритесь с вождями, но пусть это будут гражданские лица, желательно не связанные с Ост-индийской компанией. Во всяком случае до тех пор, пока мы не уясним её позицию по интересующему нас вопросу.
Шотландцы разом кивнули. Но я всё же посчитал нужным пояснить:
— Солдаты иностранной армии, как и крупная европейская монополия могут вызвать нежелательные последствия и привести в движение весьма грозные силы. Российская и Испанская империи пристально наблюдают за равновесием в этом регионе.
— В таком случае мы оставим здесь нашего корабельного хирурга, — предложил Стрэндж. — Мистер Маккей, уже знаком уважаемым вождям. Пусть поживет среди племени, пока мы не придем вновь. Будет врачевать, а заодно изучит язык.
— Пусть он сохранит свой красный мундир и ружьё, — добавил Анчо, выслушав вождя. — Таково слово Маккины.
Хирург меня заинтересовал. Я уже было подумал что наконец-то заполучу настоящего британского врача! Но как и в случае с Мироном Бритюковым, меня ждало разочарование.
Сошедший на следующий день на берег с припасами на год молодой ирландец оказался лишь помощником хирурга и вообще числился при колониальных властях Бомбея обычным пехотинцем. Во всяком случае на нем был злополучный красный мундир. Плавание в Америку стало для бедолаги возможностью вырваться из армейских силков, а кто мы такие, чтоб лишать парня шанса?
— Однако из двух подлекарей одного лекаря не соберешь, — произнес я вслух.
— Во всяком случае он образован, — заметил Уокер. — Если честно мне бы хотелось остаться здесь самому. Я так бы и поступил, кабы не ответственность за солдат… у меня пока нет лейтенантского патента и не хотелось бы получить отказ из-за небрежения долгом.
— Так приезжайте сюда как-нибудь частным порядком, — предложил Лёшка. — Ей богу, мы всегда рады образованным людям.
Помощник хирурга поселился в летнем поселении нутка.
— Как надоест, дайте знать, — сказали мы ему на прощание. — У нас уже есть довольно подробные словари местных племен. Есть и люди, которые занимаются их составлением. Вы смогли бы поработать вместе, а заодно помочь нам поставить на ноги госпитальную систему.
* * *
Между тем интенсивность иностранных вояжей всё нарастала. От вождей нутка мы узнали о других европейских кораблях, которые начали торговлю с местными племенами на севере Острова, то есть в четырехстах верстах от Виктории. Тамошние индейцы не торговали с нами напрямую, фактория была от них далеко, поэтому неизвестные торговцы смогли довольно выгодно выменять меха.
Сразу после ухода британцев мы отправили в ту сторону «Память Онисима» — одну из наших патрульных шхун, но европейцев уже след простыл. Местные рассказали патрульным, что кораблей приходило два, были они небольшими (размером с наши шхуны, если не меньше) и оба ушли дальше на север к островам Хайда. Передав в Викторию сообщение, шхуна направилась следом.
Всего через месяц после бомбейцев в залив короля Георга пришёл наш старый знакомый Джеймс Ханна. Он неплохо поднялся на продаже первой партии мехов и теперь в его распоряжении имелась монета, а также интересующие нас товары: олово, свинец, ртуть, цинк, китайский ревень, селитра. Под командованием Ханны оказался новенький бриг, куда крупнее прежнего. Назывался он «Морская выдра» и нёс, как и предшественник португальский флаг, хотя ни одного португальца на борту не имелось. Шкипер доставил письмо от Ясютина и заверения своих компаньонов о готовности сотрудничать с нами.
— Я намекнул друзьям на ваше желание получать знающих людей и машины, — доложил Ханна. — Возможно кто-то из них вскоре отправится в Британию. А сам покуда буду ходить из Макао сюда.
«Морская выдра» ещё не отправилась в обратный путь, как с Оаху пришла шхуна «Мефодий», и её шкипер Босый сообщил о том, что на Гавайских островах видели европейские корабли. Чуть позже вернулась с севера «Память Онисима» (патрулю пришлось забраться куда дальше островов Хайда) с сообщением о двух кораблях, но вовсе не тех, на поиски которых они отправлялись. Эти шли под французским флагом и видел их приказчик нашей фактории в заливе Якутат. «Побольше нашей „Паллады“ будут» — передали патрульные его слова. Судя по описанию это были настоящие фрегаты, а не переделанные угольщики, как у Кука. Что до национальных флагов, то вряд ли здесь вышла какая-нибудь ошибка. Мы заставили выучить морские регалии всех сотрудников компании.
