не «ноль» в активе имелся! Я — Княжич! В программу моего домашнего обучения в Кремле танцы входили отдельным, важным и обязательным пунктом. И с ними история была совсем не как с музыкой и Петром Соломоновичем. За пропуск занятия или недостаточное прилежание в танцах отец драл розгой, что меня, что Матвея, что всех старших братьев (по их рассказам и болезненному потиранию зада, так-то они уже давно взрослые… и в танцах продолжают упражняться уже вполне сознательно). Ведь умение танцевать — это балы. А Княжичи на балах позориться не имеют права! Неумеющий танцевать Дворянин — посмешище для других Дворян. Унижение достоинства. А своё достоинство Пётр Андреевич унизить никому не позволит! Шкуру спустит собственноручно, в подвале запрёт, но не допустит!
У Алины всё не настолько сурово, она ведь не Дворянка. Но, тут уже собственная мотивация. И её, и её отца — надежда, когда-нибудь, всё же прорваться в Высшее Общество… ну, как минимум, подражать ему и выглядеть не хуже. Так что, учителя танцев были и у неё.
То есть, база была. Достаточно было её подшлифовать, обновить, сдуть пыль и вставить в рамочку красиво поставленного танца, чтобы получилась красота. И она получилась.
Вот и теперь, уже здесь, на вечере Алексея Константиновича, «в грязь лицом» мы не ударили. И знаете, что? Удовольствие получала от процесса не только Алина. Я потанцевать тоже люблю.
Это в детстве стеснялся. В юношестве зажимался. А сейчас — дорос до понимания кайфа самого процесса. Тем более, когда оно получается-то! Да ещё и с такой очаровательной партнёршей…
Танцы наши, кстати, дражайшие родственнички, обладатели крутых смартфонов (что б они у них в задницах позастревали и вибрировали там, пока не разрядятся!!), тоже во Всесеть слили гады. Ну да «снявши голову, по волосам не плачут»!
* * *
* * *
Резкий боковой удар, сотрясение, дезориентация, полное непонимание происходящего, грохот, скрежет, звон и рёв мощных двигателей… прервали спокойное течение моих мыслей, в которых я, который раз, по десятому или двадцатому уже кругу прокручивал свои выкладки и замечания с предложениями, которые отправил по электронной почте Алексею Константиновичу по поводу присланных им мне ранее материалов.
Да — по почте. Понятно, что мне хотелось озвучить их ему очно, устно, при личной встрече, но… когда я позвонил Алексею и сказал, что материалы изучил и готов поделиться с ним своими мыслями, тот сильно извиняясь, попросил выслать их ему в письменном виде, по электронной почте, ответным письмом. Для личной встречи, в ближайшее время, он возможностями не обладал, так как был временно не в городе.
Что ж, подобное вполне могло быть правдой. Учитывая, какие события нынче составляли основную новостную повестку. Хотя, слава Писателю, большая полноценная война или даже войсковая операция пока что так и не начались. Всё ограничивалось дипломатическими нотами и жёсткими заявлениями. А ещё масштабными перемещениями войск, как Имперских, так и Европейских, хотя, казалось бы — они-то при какой п… кхм, кухне здесь? Дело-то между самопровозглашённой Польшей и Российской Империей. Я бы даже сказал: внутреннее дело Российской Империи… Но, войска ФГЕ двигались. Причём, чуть ли не в прямом эфире: постоянные сливы в социальных сетях и мессенджерах видео перемещающейся по автомобильным и железным дорогам техники с указанием времени и места совершения съёмок, создавали это ощущение.
Сливы, правда, шли только с их стороны. Сначала, конечно, активно начали сливать и наши, поддавшись заразительному челленджу, но… всё-таки Империя — это тебе не Федерация. В ответ на это, практически моментально вышел срочный Приказ Императора, приравнявший любой пост с фото или видеосъёмкой военной техники РИ без получения на то особого разрешения от компетентных органов, к государственной измене, и этот «челлендж» сразу, как отрезало! Новых постов с первой же минуты опубликования Приказа больше не появлялось… да и старые начали очень быстро исчезать, удаляться и зачищаться. И скорость этого исчезновения ещё и удвоилась после того, как прошли настойчивые слухи о сотнях поехавших куда-то в северные Княжества, на освоение лесного хозяйства, любителей «военной фотографии». Слухи официально никто не подтверждал, но рисковать совершенно никому не хотелось.
Из-за рубежа приходили новости о том, что, то одна, то другая страна признаёт результаты «электронного референдума» Польши. Император новых публичных заявлений не делал. Но войска двигались. А главное, то, что куда важнее обычных линейных частей, Высокоранговые Одарённые, такие, как тот же Пётр Андреевич с сыновьями, всё чаще начинали исчезать из публичного поля. Тихо и без каких-либо объяснений.
Воздух был до края наэлектризован, но пушки ещё не стреляли. Пока…
Мне потребовалось около трёх секунд, или даже пяти, чтобы начать хоть что-то соображать. Чтобы увидеть и понять: в нашу с Алиной тяжёлую бронированную машину врезался грузовик. Точнее, не врезался, так как подобное могло бы быть и случайностью, а протаранил грузовик. Протаранил на скорости, в бок. И не остановился после удара. Даже почти не замедлился, продолжая выжимать из своего мотора максимальные обороты.
Грузовик-мусоровоз оказался гораздо тяжелее и мощнее бронированной пассажирской машины. Настолько тяжелее и мощнее, что броневик не смог остаться на своём месте. Ударом его откинуло в сторону. А почти тут же его догнавший мусоровоз, продолживший рычать надрывающимся мотором, снова упёрся в его сильно помятый бок и потащил дальше, дальше и дальше…
Это я описываю долго. А так: первый удар, сотрясение, скрежет, лязг, визг тормозов. Тут же второй удар, Усилившийся скрежет, лязг, визг прокручивающихся бесполезно по асфальту покрышек. Новый удар, скрежет, лязг, пол, резко скакнувший куда-то вбок. Потом потолок, занявший место пола, вставшего на дыбы, снова пол, временно вернувшийся на место. Новый удар, теперь уже снизу и… вода. Тишина и вода за окнами. Мутная вода Москвы-реки. Опять…
* * *
Тяжёлая дорогая бронированная машина погружалась на дно издевательски медленно. Хотя, наверное, это мне просто казалось так, потому что я сам сидел внутри?
Мягкий удар снизу, оповестил нас о том, что, видимо, колёса, наконец, коснулись поверхности дна.
За окнами была зеленоватая тусклая муть, в которой ни черта невозможно было разглядеть или разобрать. Дикая, совершенно несвоевременная фантазия о том, что можно было бы через стекло полюбоваться рыбками, разбилась о суровую реальность: не было там рыб. Там ничего не было. Только муть и слабый-слабый свет, пробивающийся через толщу.
Фантазия о суровую реальность разбилась. А вот те самые стёкла — нет. Они выдержали удар мусоровоза, всего лишь, пойдя немногочисленными трещинами. Да и сам бок машины, на
