Занимался Риккардо тем, чем занимаются палачи с привилегиями — пусть формально его задачей была пытка уже пойманных подозреваемых, но к своему двухсотлетнему юбилею главный карнифекс заведовал ведомством, занимающимся самостоятельным сыском и пыткой подозреваемых. Сами искали, сами выбивали показания, потом стратиг подписывал список на казни и карнифексы приводили приговоры в исполнение. Система ниппель, блядь!
Одно хорошо — во всей этой уголовно-процессуальной бюрократии новоиспечённый Риккардо Заккони разбирается на пять с плюсом, поэтому я назначил его главным прокуратором по финансовым преступлениям. С разбоями и прочей тупой уголовкой у меня занимаются другие немёртвые, а этот сфокусирован на финансовых махинациях и неуплате налогов. В плотной спайке с министром экономики, естественно.
— Да, работаем, потихоньку… — ответил Фролов без особой радости в голосе.
— Ты помни всегда — вы вдвоём отвечаете за воспитание этих утырков, — посмотрел я на него требовательно. — Лет через пятьдесят не должно остаться ни одной скотины, которая даже подумать посмеет, что можно уклониться от налогов. На этом будет держаться наше общество — честная уплата налогов, честное распределение этих налогов на нужды граждан и государства. Без кидалова. Только по-настоящему солидарное общество.
— Я прилагаю все усилия, чтобы воплотить ваши планы, повелитель, — чуть испуганно ответил Фролов.
М-да, общение с другим мной, тем самым хладнокровным ублюдком, лишённым каких-либо эмоциональных оттенков, как рыба с самого дна океана, оставило свой неизгладимый отпечаток…
— Теперь к обороне, — переключился я на Леви. — Что за гомосеки там пробовали прощупать наши рубежи?
— Некий Орден тернового венца, повелитель, — ответил тот. — Пленных взять не удалось, но найденные личные документы косвенно указывают на религиозный орден.
— Не прячутся уже, суки… — произнёс я неодобрительно.
Уже пару месяцев доходят до нас смутные слухи, якобы в королевстве франков неспокойно и готовится большой поход на нечестивцев. Судя по всему, главным нечестивцем назначили меня. Точилин, я же тебя спас, бесчестный ты сукин сын…
Другие слухи доносят, что некромистресс Эстрид Бранддоттер, моя бывшая, решила поддержать это славное начинание и начала плотный вась-вась с орденцами. Эстрид, я же к тебе не лез, бесчестная ты сукина дочь…
Наверное, они думают, что я коплю силы, чтобы выбрать особо удачный день и разбить их, чтобы отомстить им за что-то. Эстрид точно чувствует за собой вину, а вот Иван, наверное, наслышан о каких-то других личах.
Но я-то не какой-то другой лич, моя генеральная задача находится вне этого мира, этот мир для меня лишь опорная база.
Впрочем, надо понимать, что когда-нибудь я бы до них добрался. Победоносное шествие союза вооружённых сил и ненасытного капитала, рано или поздно, достигло бы и Серых земель и уж тем более земель франков. Сферы интересов бы обязательно пересеклись, мы бы начали ругаться, ссориться, потому что своих барыг я бы защищал, обязательства того требуют, что привело бы к масштабному конфликту. С пригоняемыми к берегам авианосцами, бурями в стакане и так далее.
А ведь у Эстрид с Иваном есть шанс! Если они относятся к проблеме максимально серьёзно и подготовились к войне на истощение, у них есть нехилый шанс.
— Что говорят разведчики? — поинтересовался я.
— Пока что, мы наблюдаем летучие отряды, производящие рекогносцировку, — ответил Леви. — Дальняя разведка в землях Селевкии докладывает, что встречает недружелюбные действия от территориальных войск стратига Ираклия II — препятствуют разведке, было уже четыре стычки.
— Значит, договорились уже… — заключил я.
— Дополнительно началась необычная торговая активность с фемами Пелопоннес и Кефалления, — добавил Фролов. — Покупают у нас существенно больше, чем обычно. Я-то подумал, что это за аномалия. Для меня это непрофильная деятельность, но мне интересно следить за торговой динамикой у соседей — я отразил это в письменном докладе две недели назад.
— Теперь припоминаю, — кивнул я. — Необычная торговая активность может быть преддверием подготовки к войне. Если принципиальное решение было принято, то купцы узнают об этом одними из первых.
Пётр Игоревич отличился, конечно. Обладая такими сведениями… Впрочем, это действительно не его профиль, поэтому никто не требовал от него отслеживать такие косвенные показатели. В отрыве от угрозы войны из этих показателей сложно вывести конкретные выводы.
— Какие наши действия, повелитель? — спросил Леви.
— Сталкеров обратно на родину, — приказал я. — Оставить там контингент в тысячу воинов, а остальных в лагеря под Душанбе. Что там с подвижками, кстати?
— В пригородах Асахикавы тяжёлые бои, — ответил немёртвый генерал. — Вчера принял решение оставить Фукагаву и перебросить освобождённые отряды к Асахикаве. Наступление осложнено снежной бурей, не утихающей уже вторую неделю.
Припомнил диспозицию, подумал и кивнул. Тактик из меня так себе, Леви лучше разбирается, но даже мне понятно, что при штурме города решает число нападающих.
Вегмы, сукины дети, стремительно эволюционируют — строят баррикады на улицах, догадались использовать человеческие инструменты как оружие, что есть маленький шаг для вегма, но большой шаг для вегмовечества, а также укрупняют отряды. Откуда, почему, кто виноват — хрен его знает.
Только предполагаю, что это реакция на внешний раздражитель. До этого им было нормально бить друг друга сплюснутыми водопроводными трубами, но появился сильный и жестокий враг, поэтому срочно нужны были новые способы его преодоления. Одно то, что они активно ищут и юзают кувалды, топоры, кирки и прочее, дополнительно свидетельствует о том, что эти твари умнеют. Латные доспехи нельзя разрезать, но можно пробить.
Хотя огнестрел они не законтрят, это можно сделать только другим огнестрелом.
— Правильно всё сделал, — произнёс я. — Но придётся сворачивать наступательные действия и уходить в глухую оборону. Асахикаву вскроем позже, а то религиозные деятели в тандеме с моей бывшей могут лишить всё это какого-либо смысла. Ограбление незанятых поселений пусть продолжают, но штурм Асахикавы прекратить.
Но какой же это огромный город…
Триста пятьдесят тысяч жителей, если путеводитель для англоязычных не соврал, куча больниц, два полицейских участка, штаб сил самообороны Японии, а ещё где-то расположены лагеря 2-й дивизии сухопутных сил самообороны.
— С военным лагерем какие-нибудь перспективы есть? — поинтересовался я.
Мы атакуем город с севера лишь по одной причине — так ближе до военного лагеря Асахикава. Мощнейший автопарк, с японскими танками, если данные из книг и журналов были актуальны на 2021 год, а огнестрела там должно быть просто дохрена, потому что я смею предполагать, что в сердце острова дела начали сразу обстоять очень и очень плохо. Судя по тому, что в малых поселениях всё было просто пиздец, во втором по населению городе Хоккайдо должна была произойти форменная жопа. Оружие на складах, я в этом почти уверен…
— Мы застряли на улице Асахикава Новая Ву, — ответил на это Леви. — Против нас вся продукция автодилерских центров, повелитель. Вегмы создали из машин сплошные баррикады, ограничивающие наше продвижение только по улице Натль — каждую нашу попытку преодоления этих баррикад они отражали с ожесточённостью последнего боя. Всё сильно осложняет бушующая буря.
— Ладно, я тебя понял, — вздохнул я. — Тогда войска никуда не отводи, я лично прибуду и буду делать за вас вашу работу. Через три часа дай мне знак — я буду готов выдвигаться. Теперь к здравоохранению, уважаемая Карина…
/30 августа 2028 года, Хоккайдо, пригороды Асахикавы/
— Родина аниме, блядь! — пнул я небольшую снежную кучу.
Под кучей обнаружилось тело замученного до смерти вегма. Ну, то есть, ему раскроили черепушку, судя по всему, но тоже, наверное, мучительно.
