Ознакомительная версия.
Полгода он женщин, можно сказать, и не видел, и потому набросился на девушку, как оголодавший зверь. Хоть и устал после трудного похода, но, немного отдохнув, снова начинал ласкать Машу. И так – почти до утра. Уже утром она выскользнула из постели, слегка помятая и потрепанная, но довольная.
– Я уж думала, ты совсем меня только за прислугу держишь. Я потом простыню сменю.
А Михаил вырубился начисто.
Проснулся в полдень, когда солнце уже било в окно. Снизу, с первого этажа, были слышны голоса.
Михаил оделся, протер глаза и спустился.
В прихожей стоял Григорий, а перед ним, загораживая путь к лестнице, – слегка уже распаленный Иван.
– Я ему говорю – спит хозяин, а он – Пафнутий требует.
– Ступай, Иван. Что случилось?
– С утра Пафнутий на корабль заявился, корзины с товаром в лавку вывозить стал. Я ему говорю – погоди, моего хозяина нет.
– А он?
– Все равно возит. Не драться же мне с ним…
– Сейчас разберемся. А уж коли ты домой ко мне пришел, давай отобедаем по-человечески.
Из кухни уже доносились аппетитные запахи.
– Агриппина, подавай обедать.
В честь приезда хозяина кухарка расстаралась: и курица жареная, и рассольник, и пирожки с разной начинкой – и все с пылу с жару!
Ели втроем – Михаил, Григорий и Мигель. Потом Михаил отдал Григорию жалованье на команду.
– Все, на корабль.
У причала, возле судна, стояло несколько подвод.
– День добрый, Михаил! Я тут товар в свою лавку перевожу. С перцем мы ведь так же урядились.
– А про стекло уговора не было, – не согласился Михаил. – Товар дорогой, на торгу плохо пойдет.
– Авось! В Москве народ богатый, одних бояр сколько!
– Ну-ну! Григорий, там, в трюме, стекло оконное есть. Погрузи его со своими ребятами осторожно – и ко мне домой. Иван знает, что делать. А я на торг с Мигелем схожу.
Испанца надо было одеть по русской моде – ни запасной рубахи, ни исподнего, ни портов у него не было. Кроме того, Михаил хотел приобрести Маше подарок.
В лавках выбрали то, что понравилось Мигелю, – он явно тяготел к ярким краскам. К синим штанам Мигель выбрал зеленую рубаху. А еще взяли легкую летнюю шапку – ходить с непокрытой головой для мужчины было непотребно.
– Мигель, ты оружием каким владеешь ли?
– Абордажной саблей, шпагой.
– В поход хочу тебя взять летом.
– Я готов, господин.
– А на лошадях когда-нибудь ездил?
– Приходилось, но на корабле мне привычнее.
– Будет и корабль, будет и лошадь.
– Страна у вас огромная, хозяин, никогда бы не подумал, что такие есть.
На торгу Михаил выбрал для Маши подарок – тоненький головной обруч с височными кольцами. Обруч был из серебра, тонкой работы.
А потом направились в немецкую слободу, к знакомому оружейнику.
Штоф встретил Михаила и Мигеля, как старых знакомых – не забыл еще.
– Гутен таг!
Михаил ответил по-немецки, и хозяину это явно понравилось.
– Ну как, не подвел арбалет?
– Нет, хочу еще болтов к нему взять и Мигелю – саблю или шпагу.
– Герр, судя по имени, испанец?
– Вы угадали.
– Тогда у меня найдется для него великолепная шпага из Толедо.
Мигель услышал про Толедо и встрепенулся.
Немец вынес из задней комнаты оружие.
Мигель вытащил шпагу из ножен, осмотрел клинок. Отступив к двери, сделал несколько взмахов.
– Шпага хороша. – Он вопросительно посмотрел на Михаила.
– Тогда берем.
Михаил рассчитался с хозяином. Тот завернул покупки в холстину – ходить по городу с оружием позволялось лишь воинам. Ножи под запрет не попадали.
– Я бы к поясу подвесил, – попросил Мигель.
– В городе не положено.
Михаил поймал себя на мысли, что уже начал готовиться к летнему походу на Акчим, иначе зачем тратиться на шпагу – оружие на Руси редкое и дорогое?
От немца они отправились к Михаилу домой. С оружием ходить по городу неудобно, да и подарок Маше надо вручить.
Мигель сразу прошел в отведенную ему комнату и стал фехтовать, вспоминая подзабытые приемы.
Михаил же направился с подарком к Маше, но немного схитрил:
– Подарок вчера на корабле остался, в суете забыл я о нем. Но сегодня оплошность свою исправляю. Дарю от чистого сердца, носи!
Взвизгнув от радости, Маша бросилась Михаилу на шею и поцеловала его. Потом подбежала к зеркалу и стала примерять подарок. Покрутилась и так и эдак, помчалась к Агриппине – похвастать.
Михаил же нашел Ивана.
– Стекло привезли?
– Только что.
– Вот и славно, действуй.
– Снятую с окон слюду можно забрать?
– Бери.
Слюда стояла в богатых домах, а стекло и вовсе в княжеских да боярских. После обеда Михаил отправился на торг. Пафнутий стоял у своей лавки, выложив на прилавок перед ней несколько стеклянных кубков, ваз, кувшинов и бокалов.
– Как торговля, Пафнутий?
– Никак, – буркнул купец. – Подходят, смотрят, а как цену узнают – сразу уходят. Похоже – прогадали мы с товаром.
– Нет, Пафнутий. Говорил я тебе – на торгу брать будут плохо, сюда народ простой ходит. Надо товар боярам предложить, князьям – в богатые дворы, а лучше самые красивые вещи представить к царскому двору. Я ведь в Твери так и делал.
– Хлопотно. Да и не коробейник я – купец солидный, чтобы по дворам ходить.
– Тогда делим товар. Ты со своим стоять будешь до белых мух, а я распродамся.
– Э, погоди! А что делать-то надо?
– С людьми поговори, мальчишек найми – узнай, где бояре из богатых родов живут. За день управишься?
– За два.
– Вот через два дня и поедем.
Через два дня Пафнутий показал ему восковую табличку с восемнадцатью фамилиями.
– Не густо, что успели.
– Посмотрим.
Михаил прочитал фамилии.
– Болтин – это кто?
– Стольничий царский.
– Отлично! А Безобразов?
– Алексей Иванович? Так это же дьяк государев!
– Вот с него и начнем. Что у нас самое благолепное?
– Вон та ваза.
Пафнутий достал из ивовой корзины великолепную вазу дивной работы.
– Ее мы и продадим дьяку, причем по той цене, по которой покупали.
– Да ты что, Михаил?! Если будем продавать, за что купили, то где же прибыль?
– Дьяк государев общается с видными боярами, и он не утерпит, чтобы не рассказать им о покупке. Через три дня к тебе в лавку бояре и чиновный люд сами потянутся.
– Тогда стоимость вазы пополам.
– Договорились. Завтра же с утра и едем.
– Почему не сейчас? Весь день впереди.
– Потому как боярин на службе уже.
– А ведь верно! – Пафнутий досадливо почесал затылок.
Утром следующего дня Пафнутий и Михаил уже сидели в телеге у дома Безобразова. Беспокоить хозяина они не стали и ожидали, когда ворота откроются для выезда. Вставал боярин рано, и, едва Михаил с Пафнутием подъехали, как через четверть часа ворота распахнулись, и слуга погнал их от ворот:
– Дорогу освободите! Нашли место, где остановиться!
– Не шуми, мы к боярину.
– Он дома не принимает.
– Что за шум? – С крыльца спускался дородного вида важный боярин. Одет он был по чину, но ткань, из которой сшит кафтан, была дорогой, заморского сукна.
– Доброго утра, Алексей Иванович! – Оба купца поклонились. – Диковину заморскую дивной красоты хотим вам предложить, венецианской работы.
– Кто такие? – заинтересовался дьяк.
– Купцы московские, Михаил и Пафнутий.
– Показывайте.
Пафнутий осторожно достал из корзины вазу, повертел ее в руках. Лучи солнца упали на грани вазы и заиграли зайчиками.
Слуга от удивления застыл на месте, открыв рот.
Боярин вазой заинтересовался, подошел к телеге. Посмотрел, полюбовался.
– За сколько диковину отдадите?
– Почти задаром – рубль серебром.
Боярин хмыкнул. Ну да, понятно, богатый – он потому и богатый, что жадный.
Безобразов стал торговаться, но купцы были непреклонны:
– За что купили, за то продаем.
– Добро! Дормидонт, скажи ключнику – пусть деньги отдаст и вазу заберет. С корзиной, – помедлив долю секунды, добавил дьяк. Уже садясь в седло, спросил: – Если продаете, за что купили, то почему мне?
– Из уважения к роду и чину, – сразу ответил Михаил. – Мы только из Венеции приплыли, починаем торговать. Вот решили уважить. Лучшая ваза и первая в городе – тебе, дьяк.
– Ну ладно, – улыбнулся дьяк. – Что у вас за дело ко мне?
– Нет дела, боярин, не с челобитной мы. А коли товар понравился, скажи слуге. У меня лавка на торге, мы еще привезем: кубки, бокалы, ендовы – да много чего.
– Хитрованы, – снова улыбнулся дьяк и ускакал со двора в сопровождении двух слуг.
Ключник отдал купцам деньги и забрал вазу. А уже после обеда в лавке появились первые покупатели.
Ознакомительная версия.
