же! Вообще не было!
— Что значит «вообще не было»? А кофе тебе кто привозил?
— У-уу… какие же вы, люди…
— Кто бы говорил!
— Хорошо, смотри, вот это я… — Акаси вытянула правую руку и над её раскрытой ладонью возникла крохотная голограмма из двух вложенных друг в друга треугольников…
— А вот — ты… — к правой руке добавилась левая, над которой загорелась ещё одна голограмма.
— Как-то не очень выгляжу, — на автомате пробормотал я, с подозрением рассматривая нечто похожее на кривую кляксу.
Ремонтница захихикала.
— Да уж, без слёз не взглянешь. Хотя… — она склонила голову набок, задумчиво прикусив губу… — Если подумать, тут не смешно, скорее страшно.
— Почему?!
— Ну так… вычислительная мощность околонулевая, а прогностика зашкаливает. Безмозглый гений получается.
— На гения не претендую, — буркнул я уязвлённо. Вообще-то гигантом мысли себя никогда не считал, но за «безмозглого» как-то обидно стало.
— Нет, ну правда. Скорость обработки информационных потоков…
— Акаси, хватит, свою ничтожность я уже осознал.
Ремонтница наградила меня странным взглядом, вздохнув:
— Дурак…
— Да, так даже короче.
— Ты ничего не понял. Информацию мало обрабатывать, с ней надо ещё и что-то делать.
Я пожал плечами:
— На это любой человек способен. Если ничего не делать — с голоду умрёшь.
— Но других людей я во флоте что-то не наблюдаю, — съязвила ремонтница.
— Да мне повезло просто.
— Виктор… — Акаси как-то резко стала серьёзной, стёрла с лица улыбку и, пристально глядя мне в глаза, с расстановкой отчеканила: — «Конго» и «Повезло» — это понятия из разных систем. Между собой они не пересекаются.
От столь необычной перемены в поведении всегда ехидной и смешливой девчонки стало даже как-то не по себе.
— М-мм… Акаси, да там просто… ну, у меня была информация… Конго заинтересовалась… и вот… получилось… короче, — промямлил я невнятно и тут же поторопился сменить тему: — Да и неважно уже, лучше поясни, к чему вообще эта клякса?
— Так это же твой сигил! — возмутилась столь глупому вопросу ремонтница.
— Ага… угу… вон оно как… — более умных слов у меня просто не нашлось.
Сигил, значит. Мой. Вот эта клякса. И я теперь вроде как существую, а до этого нет. Что-то тут не сходится…
— Постой-погоди… — я усиленно потёр лобешник в попытках поймать ускользающую мысль. — Но у меня же был коммуникатор с идентификатором. Так что изменилось?
— Всё, — отрезала Акаси. — Твой коммуникатор был ровно на четыре контакта: Конго, Хьюга, I-400 и I-402…
— Пять, — поправил я. — Ещё корабль РТР.
— Что «корабль РТР»? — заморгала сбитая с толку ремонтница.
— Контакт с ним, он же мне интернет обеспечивал.
— Ретрансляцию он тебе обеспечивал! Точку доступа. Никакой информации с него ты получить не мог.
— Да? Ладно, пусть. Но остальные? Хьюга, «четырёхсотые»…
— Ох, как же с тобой трудно, — простонала Акаси. — Не было тебя в сети, не-бы-ло! Была командная структура от Конго к «штрафной эскадре».
— Структура? — повторил я, кажется начиная понимать в чём дело. — То есть, ты хочешь сказать, что меня не было как самостоятельной единицы? Типа, простая приставка к Конго?
— Именно! — обрадованно закивала ремонтница. — В составе Второго флота ты числился через флагмана, а в тактической сети твоего сигила не было, значит, и тебя не было!
— А теперь…
— А теперь ты — полноценная единица Второго флота. Конго, отдавая приказ на твоё восстановление, одновременно вывела тебя из своего сигила, — терпеливо, словно ребенку, объяснила Акаси.
Затем, окинув меня снисходительным взглядом, припечатала:
— Так что теперь ты существуешь.
Но тут же чуть смущённо поправилась:
— Правда, пока в неактивном режиме.
— Во блин, — ошарашенно пробормотал я. Ситуация оказалась простой, хотя и странной. То, что у людей называется «без бумажки — ты букашка», в Тумане получается — закон природы? Типа, если нет тебя в тактической сети, то и вообще нет. Не человек ты, а ландшафта элемент.
— Сурово тут у вас.
— Не «у вас», «у нас», — без тени улыбки поправила Акаси.
— Хм… да, извини, оговорился, — кивнул я, бросая быстрый взгляд на по-прежнему висящую рядом «кляксу».
Вот так. За что боролись — на то и напоролись. Хотел в тактическую сеть? Получи и распишись.
— Хорошо, теперь я есть. Кстати, где бы мне увидеть инструкции, должностные обязанности, правила поведения наконец?
— В сети, где же ещё.
— А-аа… э-ээ… как, собственно, туда войти?
Хмыкнув, Акаси опустила локоть прямо на воздух, подперла щёку кулачком и, уставившись на меня взглядом мудрого даоса, вздохнула:
— А вот это и есть проблема.
После чего без дополнительных просьб принялась объяснять на «доступном для людей уровне». Подробно и обстоятельно. Правда, не могу сказать, что стало легче — в итоге этой получасовой лекции я ощутил себя питекантропом, которому подарили справочник по квантовой физике. На дельфиньем языке.
Тактическая сеть Тумана, которая, если разобраться, и есть Туман… это… это… Не знаю даже с чем сравнить. Дело в том, что она… квантовая. То есть, находится на таком уровне мироздания, где вещество, энергия, пространство и время просто отсутствуют. Где возможно всё, потому что ещё нет ничего. Материя, свет, звук, амёбы и разумные сапиенсы появляются лишь на следующих уровнях. Это здесь, на поверхности, человеки кидаются булыжниками альфа-частиц в горы атомов, пугая самих себя «всесокрушающим» пламенем ядерного взрыва. А там, в глубине, куда не способны заглянуть никакие приборы и где все старательно выписанные законы физики скатываются к «математическим абстракциям», беззвучно (поскольку звука ещё нет) жужжит себе ансамбль квантовых ячеек, который условно можно назвать тактической сетью.
И в этой сети изначально нет времени, есть только событие. В смысле, время тоже есть, но оно не играет роли, потому что между событиями нет промежутка. В принципе нет. Есть событие… которое есть всегда, но может быть или не быть. Или быть разным по протяжённости. Или не быть разным, но быть. Или не быть разным и не быть. Но оно есть.
Поэтому туманницы всегда живут в одном времени — «сейчас». Для них нет ни прошлого, ни будущего, только бесконечный момент настоящего.
В смысле, жили, пока не появились «буйки на поверхности» — созданные по образу человека аватары. В результате чего систему немедленно начало колбасить. Что ничуть не удивительно, я считаю, — нашли чего за образец взять!
В общем, как-то так. Нет, может, кто-нибудь умный, вроде Ландау или Лобачевского, во всём этом бы и разобрался досконально, но я — пас. Так что, чувствуя, что голова уже натурально идёт кругом, замахал рукой, останавливая разошедшуюся ремонтницу:
— Всё-всё, Акаси, хватит! Я уже понял, что до вашей сети ни один человек не донырнёт, а если даже донырнёт, то ничего не
