был пистолет. Он кивнул наружу и показал два пальца, в глаза застыл вопрос. Иванов утвердительно качнул головой.
Встреча оказалась для людоедов полной неожиданностью, что, впрочем, было неудивительно: судя по физиономиям, интеллект там не ночевал. Вдобавок, оба выглядели какими-то дёргаными, словно пациенты невропатолога, то ли врождённое, то ли боятся, то ли от человеческого мяса побочка.
Артём долго рассусоливать не стал, Стечкин коротко бахнул, выплюнул пулю, одновременно с этим в голове пикинера появилось дополнительное отверстие прямо между глаз. Выходного отверстия не появилось, голова у дебиловатого людоеда оказалась крепкой.
Иванов же револьвер трогать не стал. Сделал шаг вперёд, сократив дистанцию. В глазах длинного вспыхнула надежда, щербатый рот оскалился, а редкая борода воинственно задралась. Рука его ухватила рукоять ножа, но… на рукояти уже лежала большая ладонь отставного мента. В итоге, нож остался у Иванова, а людоед полетел на землю, от могучего удара кулаком.
Как ни странно, от такого поворота воинственности он не потерял, из носа хлынула кровь, но в безмозглой голове сотрясения в принципе быть не могло. Он даже попытался встать, но нога в тяжёлом ботинке воткнулась точно в солнечное сплетение. Людоед так и застыл в полуприседе, хлопая пастью и пытаясь сделать вдох. Следом колено прилетело в переносицу, опрокидывая его на спину, но и тут он ещё продолжал трепыхаться, а может, Иванов просто не хотел его убивать сразу.
От следующего пинка вылетели зубы и, кажется, сломалась челюсть. Ещё несколько ударов ногами сломали рёбра, после чего могучая рука Иванова ухватила его за сальные патлы и принялась бить остатками лица о выступ каменной стены. В одном месте стена дома обвалилась, теперь там углом торчал каменный блок. Удар! Ещё удар! Наконец, лицевая часто черепа сломалась, осколок кости вдавился в мозг, положив конец недолгим мучениям людоеда. Тело ещё несколько раз конвульсивно дёрнулось, после чего окончательно затихло. Иванов отступил на два шага и, вынув из кармана салфетки, стал брезгливо стирать кровь с рук.
- Злой ты, Мишка, - вздохнул Артём, доставая сигарету, видно было, что руки его слегка дрожат, - одно слово – мент.
- Да… чего-то я… - Иванов и сам не смог свои действия объяснить, - это от обостренного чувства справедливости. Наверно. Не знаю.
- Пойдём спать, - предложил Артём. – Подозреваю, сюда никто до утра не придёт, а я пару растяжек поставлю.
- Ага, - Иванов тоже закурил, сделав затяжку на половину сигареты, - только спирт достань, а то, боюсь, бессонница будет мучить.
Чтобы не распаковывать мешок, Артём вынул из кармана фляжку и протянул другу. Потом отхлебнул сам, после чего оба отправились спать, только Артём задержался минут на пять, чтобы перекрыть единственный вход растяжками.
Глава двадцать восьмая
Как ни странно, но после приключения в логове людоедов, дела у них пошли на лад. Артём, хоть и ослабел после ранения, продолжал упорно идти вперёд, рана заживала хорошо, нагноения не было. То ли промыли хорошо, то ли конские дозы антибиотиков, которые он принимал, подействовали.
Уже к вечеру следующего дня они поднялись на плато. Пейзаж был своеобразный: огромная равнина, ровная, как стол, каменистая почва оставляла мало места для растительности, но кое-где встречались оазисы, там имелись источники воды и грунт, на котором росли деревья. В других местах попадались обширные заросли мелкого кустарника, напоминающего африканский буш. И всё это великолепие протянулось на многие десятки или даже сотни километров.
Были тут и человеческие поселения, в основном, это скотоводы, гонявшие по каменистой местности стада овец, а также разводившие огороды и поля в тех местах, где позволяла почва. Мест таких тут было немного, но они всё же были, как и источники воды. Местами плато поднималось высоко, образуя горы в горах, высокие, покрытые ледниками. С таких ледников и стекали реки, что питали местные водоёмы.
С людьми они не контактировали. Незачем, запас еды ещё оставался, медицинская помощь сверх той, что они могли оказать сами, была недоступна, а как поведут себя люди, оставалось загадкой. По идее, люди были мирными, наблюдения это показывали чётко, даже более мирные, чем те, с которыми Иванов привык общаться. Но встреча с людоедами на склоне отбила всю охоту устанавливать контакт. Да и врать не хотелось, отвечая на вопросы.
Так они и шли, стараясь избегать населённых пунктов, двигаясь большей частью по ночам и пополняя запасы воды и еды из случайных источников (кражу овцы из стада в сотню голов они не посчитали преступлением, зато теперь были обеспечены мясом ещё на несколько дней). Светлое время суток проводили в укрытии, а с наступлением сумерек продолжали движение, ориентируясь по звёздам или, если небо затягивало тучами, использовали компас и ПНВ.
В одном месте им пришлось подняться особенно высоко, переваливая через хребет местного значения. Возможно, тут имелся перевал, где можно было пройти без такого напряжения, но, увы, они его не знали, а искать проводника по понятной причине не стали. Восхождение прошло без потерь, хотя на такой высоте пришлось страдать от холода и разреженного воздуха. Поздно ночью они решили остановиться и хоть немного поспать, идти дальше не было сил, а сломать ноги в таком месте было проще простого, и ПНВ тут не поможет.
Дрова прихватили ещё внизу, как ни странно, но в таком пустынном краю растительности, годящейся на топливо, хватало, ввиду малого населения. Две охапки хвороста теоретически можно было растянуть на всю ночь, оба удачно пристроились между гигантскими валунами и, расстелив спальные мешки, спокойно ужинали.
- Миша, ты спирт будешь? – буднично спросил Артём, показывая фляжку. – Осталось немного, вряд ли дальше будет холоднее, чем здесь.
- Оставь на будущее, - возразил Иванов. – От холода водкой спасаться – последнее дело, быстрее околеем. Да и костра должно хватить.
На углях приткнулись две банки с тушёнкой, а
