– Бей ее в изумруд между глаз, – сразу же передал Поль, но ответа не получил.
Они пошли по зарослям по пути, прорубленном Маусгловом.
– Сюда, – сказал вор. – Я спрятал его там. Но я очень устал и вряд ли смогу вести флайер. Я могу уснуть и разбить корабль.
– Ты только подними его в воздух, а я буду смотреть и задавать вопросы. Затем сменю тебя.
– Ты тоже очень устал.
– Да, но полет будет не таким долгим, как ты думаешь.
В это время они вышли на поляну, Маусглов остановился и показал на кучу зеленых веток.
– Каким образом? Ведь я только что совершил этот путь.
Поль помог ему расшвырять ветки.
– Тебе может показаться это непонятным, но я знаю более короткий путь – через прокол в пространстве.
Он шел быстро; слева от него сверкали полированные поверхности машин. Справа за светящимися экранами сидели мужчины и женщины. Они чертили на экранах световыми перьями, создавая новые конструкции машин. Мягкий ковер под ногами делал пол почти невещественным, неосязаемым. Сверху струился мягкий свет. Мягкая музыка лилась из скрытых громкоговорителей, на стене изменялось абстрактное изображение, сопровождая мелодию…
Он остановился возле большого окна и посмотрел вниз, на город. По улицам ехали автомобили, в воздухе кружили флайеры, и могучие корабли бороздили воды реки. Высокие здания вонзались в небо. Все было чисто, красиво и блестело стеклом и полированным металлом. Он смотрел на создание своих рук и мозга, и теплое чувство поднималось в его груди. Могущество и великолепие чувствовалось во всем. Марк отодвинул защелку и открыл окно, перегнулся через подоконник, вдыхая воздух города…
Чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо. Он обернулся к высокому могучему человеку, стоявшему позади него, улыбаясь и сжимая в руке стакан. Его лицо было красным, как кирпич, и на нем проступал давний шрам, в сверху была грива рыжих волос с сединой…
– Что, Марк, восхищаешься? – сказал он, махнув рукой со стаканом в сторону окна. – Когда-нибудь так оно и будет…
Эманация могущества, исходящая от этого человека, была неприятна Марку. Он снова повернулся к окну, задев за раму чем-то на левой стороне своего лица. Он ощупал лицо и обнаружил большую шишку над левым глазом. И сразу же вспомнил, что она у него уже давно. Ощущая что-то вроде стыда, он снова ощупал ее…
Его зрение внезапно раздвоилось. За окном он видел теперь две различные картины. На одной город по-прежнему казался ему прекрасным и сверкающим чистотой. На другой город был серым, в воздухе плавал пепел и облака желтого тумана. Слева слышались хриплые визгливые звуки и грохот тяжелых машин, и от этой части города поднимался тяжелый едкий запах. Влажная слизь разных цветов облепила стены домов. Река превратилась в зловонную жижицу. Корабельные трубы выбрасывали в небо зловонную копоть…
Он отшатнулся от окна и снова повернулся к гиганту, но обнаружил, что тот тоже раздвоился. Человек справа был все тем же, а тот, что слева, стал еще красней, на его лице залегли глубокие тени, глаза излучали злобное пламя…
– В чем дело? – спросил он.
Марк не смог ответить. Он махнул рукой в сторону окна, и сам повернулся к нему. Однако, вид за окном уже не был раздвоенным, обе картины наложились друг на друга. Его собеседник тоже перестал быть двойным – остался только его более мрачный вариант.
Размахивая, как безумный, руками, Марк попытался рассказать ему об увиденном, но тут из-за горизонта появился дракон, на котором сидел Поль. Они летели сюда…
– О, это он, – сказал огромный краснолицый человек. – Это он вносит смуту. Много лет назад я выслал его отсюда. Он пришел, чтобы уничтожить тебя. Готовься к борьбе…
Марк наблюдал, как дракон с Полем приближался, становясь все больше и больше, и, наконец, проломился сквозь стену, чтобы достать его. Вокруг послышались какие-то странные звуки, становясь все громче и громче. Все окружающее стало расплываться, а затем исчезло…
Он сидел на кровати, вконец измученный и выдохшийся. Звуки не прекратились. Видел только левый глаз. Набросив на плечи куртку, он подошел к двери и открыл ее. Тут же к нему подскочил маленький человечек с листом бумаги.
– Вы хотели видеть это, как только оно будет получено, сэр.
Марк посмотрел на листок.
– «Мы захватили Нору, а Поль исчез вместе с волшебным прибором…»
– Да, сэр, они уже в воздухе и несут ее сюда.
– Хорошо. Предупреди силы в Рондовале, чтобы они были настороже, – он посмотрел куда-то вдаль. – А я проверю нашу готовность. Возвращайся к исполнению своих обязанностей.
– Слушаюсь, сэр.
Закончив одеваться, Марк достал из стола фотографии и долго их рассматривал.
– Ну, что ж, посмотрим, кто проиграет, – сказал он.
***
Когда показался Рондовал, за пультом управления был Маусглов.
– Не понимаю, как это ты так быстро восстановил свои силы, – сказал он. – Я чувствую себя совершенно разбитым, особенно после твоего проклятого прокола в пространстве, – он осмотрел испачканную кабину и сморщил нос.
– Наверное, я получаю энергию из посоха, – ответил Поль. – Мне кажется, будто у меня появились вторые сердце и легкие…
Над стенами замка вдруг появился дымок.
– Что это? – спросил Маусглов.
– Кажется, в нас стреляют. Поворачивай. Я не хочу, чтобы… – корабль содрогнулся от тяжелого удара, – …нас подстрелили, – закончил Поль, держась обеими руками за посох.
Через секунду они начали падать. В кабине появился дым.
– Управление не работает? – крикнул Поль.
– Не совсем. Я постараюсь перелететь эти деревья. Хотя вон те деревья… Ты можешь что-нибудь сделать?
– Не знаю.
Поль поднял посох и сквозь стены к нему потянулись нити. Ему показалось, что он находится в центре трехмерной паутины, все нити которой тянулись к нему. Они начали пульсировать в такт пульсации его родимого пятна. Корабль стал падать медленнее.
На лбу Поля выступил пот, морщины стали резче и глубже.
– Мы разобьемся!
Потоки энергии текли из посоха по нитям. Но верхушки деревьев уже были под ними, начали ломаться ветки. Моментом спустя они натолкнулись на толстый ствол дерева, который устоял, не сломавшись. Корабль развалился на части, но этого они уже не видели…
Придя в себя, Поль почувствовал, что руки его связаны, а голова раскалывается от боли. Не открывая глаз, он вспомнил, что произошло. Откуда-то доносились голоса, чувствовался запах лошадей. Затем раздался топот копыт. Если те, кто стрелял из замка, захватили их, не прикончив на месте, то остается шанс на спасение.
Он проверил свои узы и понял, что они достаточно надежны. Интересно, долго ли он был без сознания, и остался ли жив Маусглов? И посох… где он?
Он приоткрыл глаза и стал внимательно осматриваться, медленно поворачивая голову. При этом он пошевелился. Почти незаметно. Но и этого оказалось достаточно. С удивлением он увидел подошедшего кентавра.
– Ага! Ты очнулся? – воскликнул человек-лошадь, рассматривая Поля.
Прямо из лошадиного тела рос человеческий торс с великолепно развитой мускулатурой. Мужское лицо с резкими линиями окаймлялось длинными черными волосами, перевязанными сзади лентой. Поль едва удержался от смеха, вспомнив, что в другом его мире такие же хвосты из волос делали девушки.
– Да, я очнулся, – он с трудом сел.
Рядом лежал Маусглов, тоже со связанными руками. Он был без сознания. Под деревом лежала гитара, вероятно, уцелевшая после падения. На земле валялись обломки флайера, а остатки его корпуса висели в ветвях большого дерева.
– Зачем вы нас связали? – спросил Поль. – Мы же вам ничего не сделали.
– Ха! – фыркнул кентавр, топчась на месте. – По-твоему, убийство – это ничего?
– В нашем случае, да, – ответил Поль. – Потому что я понятия не имею, о чем идет речь.
Кентавр подошел ближе, как бы намереваясь ударить его. Поль увидел, что Маусглов зашевелился. Других кентавров видно не было, но на земле было много отпечатков копыт.
– А, может, ты ошибаешься, – спросил Поль. – Я не знаю ни о каком убийстве, разве что на кого-то попал обломок флайера.
– Лжец! – кентавр посмотрел ему прямо в глаза. – Вы прилетали сюда на своих флайерах и убили нескольких из нас. Вы даже похитили одного из них. Неужели ты будешь отрицать это?
Копыта заплясали по земле совсем рядом с ним. Поль покачал головой.
– Отрицаю. Мне хотелось бы побольше узнать об этом, чтобы понять, в чем меня обвиняют.
Кентавр резко повернулся и пошел прочь, швыряя комья грязи в лицо Поля. Поль покачал отчаянно болевшей головой, затем стал собирать нити, чтобы излечить ее, как это ему удалось с раной на шее. Нити приплывали, окутывали его голову и отсасывали боль.
Он вспомнил о родимом пятне, но оно было зажато веревками. Он задумался, удастся ли ему, управляя нитями, обезвредить кентавра. Затем прислушался.
– Все остальные поскакали за предводительницей, чтобы она решила, как с вами поступить, – сказал кентавр. – Возможно, она захочет поговорить с тобой. Я не знаю. Но это будет скоро. Я слышу, что они уже скачут.
