Кэтрин Куртц - Шахматная партия Дерини

Дункан покатился по полу и тут же вскочил, нанеся удар, который выпустил потроха одному из врагов. Затем отчаянным ударом он ранил человека с факелом. Фонтан крови из наполовину отрубленной руки алым дождем обрушился на Дункана и его врагов. Затем факел выпал из ослабевшей руки и зашипел в луже крови.

Запах горящей крови ударил в ноздри Дункану, и он хотел затоптать тлеющий факел, но тут на него вновь обрушились враги. Отступая перед огнем и мечами, он чуть не наступил на яростно борющихся Моргана и его соперника. Они барахтались на полу, стараясь задушить друг друга. Человек Варина был наверху.

Морган, еще слабый после наркотика, понемногу сдавал.

Дункан швырнул одного из нападающих на меч его же товарища и поднял свой, чтобы убить соперника Моргана. Но тут кто-то схватил его руку, а затем обхватил сзади шею, чтобы опрокинуть его. Вырвав свою правую руку, Дункан нанес сильнейший удар. Этот удар пришелся набросившемуся на него Варину в живот, и Варин, скорчившись, упал на пол.

Дункан почувствовал, как по его кольчуге скользнуло лезвие кинжала, не причинив ему вреда, и тут же схватил нападавшего и перебросил через голову. Это был Горони.

Преодолевая отвращение, Дункан наклонился, схватил его за ворот, поднял, приставил кинжал к его горлу и, встряхнув его, использовал как щит от нападения остальных врагов.

Двое еще невредимых нападающих остановились в нерешительности.

– Стойте! – рявкнул Дункан, надавливая кинжалом на горло Горони. – Еще шаг, и я убью его!

Все остановились и посмотрели на Варина, ожидая его приказаний.

Но тот все еще лежал скорчившись на полу в пропитанной кровью грязи и был не в состоянии отдавать приказы.

Человек с раненой ногой оттащил в сторону другого, получившего более тяжелые ранения, и стал рассматривать его раны. Все остальные стояли неподвижно, шевелились только языки пламени.

Дункан, держа своего пленника, приблизился к Моргану. Тот с остервенением бил головой о пол своего мертвого или бессознательного соперника. Голова врага уже была в крови. Он сошел с ума?

– Аларик? – прошипел Дункан, не рискуя отрывать глаза от людей Варина ни на секунду. – Аларик, остановись! Хватит! Идем отсюда!

Морган замер, быстро пришел в себя и начал воспринимать окружающее. Он с удивлением посмотрел на Дункана, а затем на распростертое в грязи тело врага. К нему вернулся разум, и он с отвращением вытер руки о штаны.

– О, Боже! – прошептал он, с трудом поднимаясь на ноги и хватаясь за плечо Дункана. – Боже, в этом же не было необходимости. Что же я наделал?

– Для сожалений сейчас нет времени, – сказал Дункан и, следя за врагами и прикрываясь щитом, стал пробираться к двери. – Я хочу выйти отсюда. Не собираются же эти господа мешать нам, так как убить священника – это очень серьезное дело. Почти такое же серьезное, как убить двух священников.

– Ты не настоящий священник! – прохрипел Горони, вертясь в сильных руках Дункана. – Ты предал Святую Церковь. И когда Его Сиятельство узнает об этом…

– Да, я уверен, что Его Сиятельство сделает соответствующие выводы, – сказал нетерпеливо Дункан, приблизившись вместе с Морганом и Горони к тяжелым дверям, окованным железной решеткой.

Дверь была тяжелая, сделанная из толстых дубовых досок. Морган попытался поднять засов, кряхтя от усилий, и, наконец, ему это удалось. Но когда он толкнул дверь, а затем еще раз – уже изо всех сил, она не открылась.

Дункан оглянулся, посмотрел, что же он там возится, и в этот момент Варин с трудом поднялся на ноги с помощью двух своих людей и медленно направился к ним.

– Это бесполезно, – сказал он, все еще тяжело дыша. – Дверь заперта.

– Ну, так открой ее, – воскликнул Дункан. – Или он умрет, – его кинжал снова уперся в горло Горони, и тот заверещал.

Варин остановился в пятнадцати футах от Дункана и улыбнулся, безнадежно махнув рукой.

– Я не могу открыть ее. Брат Бальморик запер ее снаружи по моему приказу. Я думаю, бежать вам не удастся, – и он указал на разрастающийся пожар.

Сердце Дункана упало. Пожар разрастался со страшной быстротой. Все вокруг было сделано из сухого дерева и служило прекрасной пищей для огня. Как только пламя достигнет потолка, оно проникнет и в саму часовню. Она будет сожжена.

– Зови Бальморика, – резко приказал Дункан, угрожая заколоть Горони.

Варин покачал головой и сложил руки на груди.

– Мы умрем все вместе. – рассмеялся он. – Ну, что же, пусть цена будет такой.

Дункан посмотрел на Моргана.

– Как ты себя чувствуешь?

– О, великолепно, – прошептал Морган, с трудом глотая слюну. – Дункан, ты помнишь, как я однажды расправился с запертой дверью?

– Не будь смешным. Ты сейчас в таком состоянии, что…

Дункан внезапно оборвал фразу и опустил глаза. Он понял, что имеет в виду Морган. Их единственный шанс на спасение – это использовать могущество Дерини самого Дункана. Но сделать это в присутствии Горони, значит, признаться, что он Дерини. Значит, сбылось пророчество старца на дороге: придет время, когда Дункану придется делать выбор. Значит, время пришло.

Он посмотрел на Моргана и медленно кивнул.

– Ты можешь подержать нашего друга немного? – он указал на Горони, и Морган кивнул:

– Хорошо.

Передав Горони в объятия Моргана, Дункан вручил ему свой кинжал и окровавленный меч. Он оценивающе посмотрел на Моргана, стараясь определить, по силам ли ему в его нынешнем состоянии эта задача. Однако выбора не было, и со вздохом сожаления Дункан повернулся к двери.

Он ощупал ее пальцами. Дерево было теплым и гладким. Мысленным взором он увидел место расположения замка. Приложив руки к тому месту, он закрыл глаза и стал мысленно исследовать его механизм. Пот выступил на его лбу, руки стали влажными. Но зато вскоре послышался щелчок, затем еще и еще один.

Оглянувшись на Варина и его людей, наблюдавших за ним с открытыми ртами, Дункан сильно толкнул дверь, и она распахнулась.

– О, мой Бог, он же один из тех! – прошептал Горони. Его лицо побелело. – Змея Дерини на груди Святой Церкви!

– Заткнись, Горони, или я прибью тебя, – мягко сказал Морган.

Глаза Горони боязливо покосились на кинжал Моргана, прижатый к его горлу, и больше он не произнес ни слова. Однако теперь заговорил Варин:

– Дерини? Бог накажет тебя за это, слуга Сатаны! Возмездие настигнет тебя и…

– Идем отсюда, – тихо сказал Дункан, забирая Горони и толкая кузена вперед. – Садись на лошадь и уезжай. Я за тобой.

Когда Морган стал взбираться на холм у часовни, Дункан протащил упирающегося Горони через дверь и закрыл ее за собой, отдав мысленный приказ механизму замка. Варин кричал, проклиная Дункана, а тот тащил Горони на холм.

Догнав Моргана, Дункан увидел, что тот в ужасе стоит перед столбом, вкопанным в землю среди щепок и сена. Этот столб предназначался для Моргана. Железные цепи свисали с него, готовые подхватить жертву. Рядом в землю был воткнут горящий факел. Он трещал и рассыпал искры по ветру перед потрясенным лицом Моргана.

– Аларик, нам нужно идти!

– Мы должны сжечь это, Дункан!

– Сжечь? Ты сошел с ума! У нас нет для этого времени! Идем!

Но несмотря на протесты Дункана, Морган начал карабкаться вверх к столбу. Он уже полз на четвереньках, морщась от боли. Силы совсем оставили его.

Дункан нерешительно повернулся в сторону часовни, а затем снова посмотрел на Моргана. Он грубо встряхнул Горони и поставил его лицом к себе.

– Я отпускаю тебя, Горони. Но не потому, что дарю тебе жизнь, а потому что Морган нуждается в моей помощи больше, чем я нуждаюсь в мести. Теперь беги отсюда, пока я не передумал!

Он пинком пустил Горони вниз по холму, а сам полез к Моргану. Морган был уже рядом с факелом, но у него не хватило сил вырвать его из земли. Глаза его налились кровью от непомерных усилий. Дункан вырвал факел и бросил его в груду щепок у подножия столба. Пламя набросилось на сухое дерево и начало с веселым гулом пожирать его.

Дункан подставил свое плечо Моргану, помог ему подняться на ноги и они продолжили свой путь к вершине холма.

Далеко справа от себя он увидел монаха Бальморика с несколькими солдатами, которые бежали к запертым дверям, и Горони. Один из солдат отделился от остальных и направился в сторону беглецов. Но монах сделал какой-то жест и что-то крикнул, что невозможно было разобрать на таком расстоянии. Солдат вернулся к остальным.

Часовня горела. Дункан и Морган, наконец, добрались до площадки, где они оставили лошадей.

Дым уже полностью окутал часовню, пламя пожирало массивные дубовые вековые балки.

Дункан посадил Моргана на лошадь, вложил ему в руки поводья, а затем сам вскочил в седло. Пришпорив лошадь, он понесся прочь отсюда, осыпая грязью, летевшей из-под копыт, всех путешественников, шедших на поклон лесному святому. Морган ехал сзади, немного отставая. Он полулежал, вцепившись руками в гриву лошади, глаза его были закрыты. Он не мог придти в себя после такого сурового испытания, которое выпало на его долю.