– Насмотрелся? – поинтересовалась она. – Я спрашиваю о чистках, проведенных императрицей после безвременной кончины ее предшественника.
Капитан оскалился, наклонив голову, чтобы потереть подбородок о завязки шлема. Он был не брит, и щетина колола.
– Не все были убиты, адъюнкт. Жители Итко Кана не слишком воинственны. Здесь не было массовых казней и истерии, которые охватили империю. Мы просто сидели и ждали.
– Понятно, – произнесла адъюнкт, слегка улыбаясь. – Ты не знатного происхождения, капитан.
– Если бы я был знатного происхождения, – пробормотал он, – я не выжил бы даже здесь, в Итко Кане. Мы оба знаем это. Ее приказ был таков, что даже в Канизе не смогли ослушаться императрицы, – усмехнулся он.
– Где ты был в последний раз?
– На виканских равнинах.
Они поехали молча, миновав солдата, одиноко стоявшего у дороги. Деревья по левую сторону исчезли, там виднелось море.
– А район, который вы оцепили? – начала она, – сколько вам пришлось задействовать людей?
– Тысячу сто.
Она повернула голову, холодно глядя на него.
Капитан выдержал этот взгляд.
– Жертвы резни лежат в полулиге от моря и разбросаны еще на четверть лиги в сторону континента.
Она ничего не ответила.
Они подъезжали к вершине холма, где стояла группа солдат. Все глядели в их сторону.
– Приготовьтесь, адъюнкт.
Женщина посмотрела на лица солдат, стоявших в оцеплении. Она знала, что это закаленные воины, ветераны, участвовавшие в осаде Ли Хенга и Виканских войнах на северных равнинах. Но в их глазах читалось какое-то странное выражение – будто они хотели, чтобы она дала им ответ на какой-то вопрос. Она хотела было заговорить с ними, подобрать какие-нибудь успокоительные слова. Но она не умела, никогда не умела. В этом она очень походила на императрицу.
Из-за холма доносились крики чаек и воронов, их было очень много, крики их сливались в однородный пронзительный звук. Не глядя на солдат в оцеплении, адъюнкт пришпорила лошадь. Капитан поехал за ней следом. Они поднялись на гребень холма и посмотрели вниз. Дорога отсюда шла под уклон на довольно большое расстояние и хорошо просматривалась.
Тысячи чаек и воронов сплошным ковром покрывали равнину, они вились над канавами и ямами, сидели на возвышенностях. Под этим черно-белым покровом из крыльев был совсем другой ковер – красных форменных одежд. Он в некоторых местах возвышался – там лежали лошади. Иногда черно-белое перемежалось блеском металла.
Капитан встал на стременах и развязал ремешки, удерживавшие его шлем. Он медленно снял его, потом снова сел в седло.
– Адъюнкт...
– Меня зовут Лорн, – тихо ответила она.
– Сто семьдесят пять мужчин и женщин. Двести десять лошадей. Девятнадцатый полк конницы Итко Кана, – голос капитана прервался. Он посмотрел на Лорн. – Мертвы, – его лошадь вдруг попыталась встать на дыбы, как будто ее пришпорили. Он поспешно схватил поводья и осадил ее. Ноздри животного продолжали раздуваться, лошадь прижала уши и подрагивала всем телом. Жеребец адъюнкта не пошевелился. – Все они успели обнажить оружие. Все сражались с тем, кто на них напал. И все погибли, не убив ни одного врага.
– Вы осмотрели пляж внизу? – спросила Лорн, не отрывая взгляда от дороги.
– Никаких следов высадки, – ответил капитан. – Нигде никаких следов ни от моря, ни к морю. Кроме этих, есть еще погибшие, адъюнкт. Фермеры, крестьяне, рыбаки, просто проезжие. Все они разорваны на части: дети, собаки, скот, – он вдруг замолчал и обернулся. – Более четырехсот погибших, – добавил он. – Точно мы не считали.
– Да. Конечно, – отозвалась Лорн, ее голос прервался от волнения. – Свидетелей нет?
– Нет.
По дороге прямо на них ехал всадник, он склонился к лошади и что-то говорил ей на ухо, пытаясь успокоить животное. Птицы с криками поднимались, позволяя ему проехать, затем снова снижались.
– Кто это? – спросила Лорн.
– Лейтенант Ганоез Паран. Он недавно под моим командованием. Из Унты, – буркнул капитан.
Лорн прищурилась, глядя на молодого человека. Он остановился, чтобы отдать распоряжения рабочим. Потом лейтенант выпрямился в седле и посмотрел в их сторону.
– Паран? Из Дома Паранов?
– Да, голубая кровь и все такое.
– Позови его сюда.
Капитан помахал рукой, и лейтенант пришпорил лошадь. Минутой позже он осадил лошадь рядом с лошадью капитана и отдал честь.
Всадник и конь были с головы до ног покрыты каплями крови и ошметками плоти. Вокруг них с жадным гудением кружились мухи и осы. Лорн увидела, что у лейтенанта вовсе не такое уж молодое лицо, как можно было подумать. Но после всего увиденного на него было приятно смотреть.
– Вы осмотрели другую сторону, лейтенант? – спросил капитан.
Паран кивнул.
– Да, сэр. Там внизу маленькая рыбацкая деревушка прямо на мысе. Дюжина домишек. Во всех мертвые тела, кроме двух домов. Почти все лодки на причале. Не хватает одной-двух.
– Лейтенант, опишите пустые дома, – прервала Лорн. Он подавил нервную дрожь, прежде чем ответить.
– Один дом на вершине холма, в стороне от дороги. Скорее всего, он принадлежит старухе, ее труп мы нашли на дороге в полу лиге на юг отсюда.
– Почему вы так решили?
– Адъюнкт, обстановка в доме явно принадлежит пожилой женщине. К тому же у нее была привычка жечь свечи. Восковые свечи. А у старухи на дороге был с собой мешок репы, в котором лежали и восковые свечи. А воск здесь дорог, адъюнкт.
– В скольких сражениях участвовали, лейтенант? – спросила Лорн.
– Достаточно, чтобы привыкнуть ко всему, – поморщившись, ответил он.
– А второй пустой дом?
– Мужчина с дочкой, мы полагаем. Дом выходит прямо к причалу, как раз к тому месту, где отсутствует лодка.
– И никаких признаков, что они здесь?
– Никаких. Мы, конечно, ищем тела, в поле, на дороге.
– Но не на пляже?
– Нет.
Адъюнкт нахмурилась, зная, что они смотрят на нее.
– Капитан, каким оружием были убиты люди? Капитан замялся, потом бросил взгляд на лейтенанта.
– Вы все время здесь, Паран. Давайте послушаем ваше мнение.
Паран натянуто улыбнулся и ответил:
– Так сказать, естественным видом оружия. Капитан ощутил, как холод разливается у него по животу. Он надеялся, что ошибся.
– Что вы имеете в виду, – спросила Лорн, – под естественным видом оружия?
– В основном зубы. Очень большие и острые. Капитан откашлялся.
– Волков в Итко Кане нет уже сотни лет. Во всяком случае, никаких трупов...
– Если бы это были волки, – прервал Паран, отводя взгляд от подножия холма, – они должны были быть размером с волов. А следов никаких. Даже клочка шерсти нет.
– Значит, не волки, – произнесла адъюнкт. Паран пожал плечами.
Адъюнкт глубоко вдохнула, потом осторожно и медленно выдохнула.
– Я хочу осмотреть рыбацкую деревню.
Капитан принялся надевать свой шлем, но адъюнкт помотала головой.
– Лейтенанта будет достаточно, капитан. Я надеюсь, вы тем временем примете на себя командование работами. Мертвых необходимо убрать как можно быстрее. Все признаки произошедшей резни ликвидировать.
– Ясно, адъюнкт, – произнес капитан, надеясь, что в его голосе не прозвучало заметное облегчение. Лорн повернулась к молодому дворянину.
– Итак, лейтенант?
Он кивнул и поехал вперед.
Когда птицы начали сниматься со своих мест перед подъезжающими людьми, адъюнкт почувствовала зависть к капитану. Пожиратели падали обнажили перед ней ковер из оружия, сломанных костей и плоти. Воздух был душный и дурманящий. Она видела солдат, все еще в шлемах, чьи головы были размозжены как будто чудовищными челюстями. Она видела разодранные одежды, разбитые щиты и конечности, отодранные от тел. Лорн всего несколько мгновений смогла смотреть на все это, потом она сосредоточилась на деревушке впереди, оторвавшись от разворачивающейся перед ней картины кровавой бойни. Ее жеребец, выведенный от лучших производителей Семи Городов, военная лошадь, привычная к виду крови, теперь потерял всю свою гордую поступь и осанку. Он осторожно выбирал места на дороге, куда можно было ступить.
Лорн поняла, что она нуждается в моральной поддержке и разговоре.
– Лейтенант, вы уже утверждены в вашем чине?
– Нет, адъюнкт. Я ожидаю прибытия в столицу. Она удивленно подняла брови.
– В самом деле? И как вы себе это мыслите? Паран сдержанно улыбнулся.
– Все устроится.
– Понимаю, – Лорн помолчала. – Дворяне в поисках чинов низко опустили головы и выжидают, так?
– С самых первых дней империи. Император нас не любил. А императрица просто лжет нам.
Лорн в изумлении посмотрела на молодого человека.
– Я вижу, вы любите рисковать, лейтенант. Иначе вы не высказывали бы подобных предположений адъюнкту императрицы. Или вы верите в собственную неуязвимость?
– Но это же правда.
– Вы ведь молоды, не так ли?
Казалось, этот вопрос задел лейтенанта. Кровь прилила к его гладко выбритым щекам.
