– О, здесь собираются любители иномировой культуры. И всякой древности. Короче, все, кому обыденный мир скучен, однообразен и не мил... Мы любим яркость, творчество, полет фантазии... Ну, а тут гуляем... песенки вон поем... стишки читаем... Ну и туристы из-за-гранные сюда наведываются – с фотоаппаратами, зеркалами, памятными кристаллами – кого только нет. Ты присмотрись – вон ближе к краешку жмутся...
Я посмотрел – и правда, среди пестрого общества маячили определенно иномировые физиономии.
– А это тогда что за типы... серенькие такие? – вступила Зуфа, наконец решившись заговорить с бардом.
– О, леди! – Певец вскочил и с поклоном расцеловал ручки не успевшей увернуться девушки. – Мое почтение, вы луч вечерней звезды на нашем заласканном небосклоне...
Я прервал его сомнительные комплименты:
– Так кто они? Что-то они... как бы сказать... Выбиваются из вашего карнавала.
– А хрен их знает, – беспечно ответил бард, ничуть не обидевшись на слово "карнавал". – Вообще они из Свободной сюда шастают, и давненько уже... Пивко с нашими пили. А сейчас повадились ловить среди нас каких-то "мутантов" – я и слова-то такого не знаю, а они объяснить не могут. Слышали что-то в Свободной, а что – не знают. Наверное, из-за-гранное какое. Говорят, что защищать нас хотят от кого-то, за порядком смотреть, а мы за то их слушаться должны и пивком поить. А так – хватают кого ни попадя, и то в фонтан, то по морде. Что паршиво – кое-кому из наших тоже по нраву пришлось, теперь в пасть этим крысоподобиям смотрят. Говорят, – бард понизил голос, словно пытаясь напугать нас с Зуфой, – что они – потомки тех, кого не успели вовремя вытащить из-под гигантской крысы. Слышал про крыс, которые через порталы сами ходят? Они чуть ли не с нормального хумана величиной. Ходит слух, что их легион и желают они межмирового господства, а для этого оставляют в мирах своих потомков. В Свободной, говорят, они принимают чужой облик и в темных закоулках подстерегают... – Его передернуло, и он на мгновение соскочил со своего привычно-ернического тона. – А эти... Они борются за чистоту то ли крови, то ли чего еще – видно, у них такой жестокий комплекс собственной неполноценности, что они пытаются таким образом решить свои проблемы...
– А-а... полиция куда смотрит? Почему никто не жалуется?
– Мы должны быть терпимыми... и политкорректными... – притворно-кротко вздохнул бард, быстро водя пальцем по серебристому зеркалу.
– Кому звонишь-то? – не очень уверенно поинтересовался я. – А то, может, я чем могу? – С большим удовольствием я бы просто покинул это странное место, но при девушке...
– Да в бетон...
– Куда?
– Тролльское городское спецподразделение "Кремень". Его другие тролли, армейские или из особых спецподразделений, "Бетоном" стали называть – это у них ругательство, – слово и прижилось. Эти лучше, чем полисы – те сейчас начнут уговаривать, успокаивать... А если тролли подъедут, эти... недомутанты сами уберутся, а прочие – они мирные, безобидные... ин-тел-ли-генция.
– Ну, пока. – Я понял, что тут разберутся и без нас, а глазеть на все это было как-то не очень. Табличка – в другой раз, а нам с Зуфой пора подыскать себе местечко покомфортнее.
– До скорого... Заходи еще, – пригласил бард, – я тут бываю...
– А кого искать? Не Агером же Дротиком тебя называть?
– Не... Дротик – это так, по приколу. Спросишь, где Джаллаиса Тандионарда найти... – он понизил голос, – я же на самом-то деле – темный эльф, а в этой шкуре – это так... не склалось, в общем. Запомни: Джаллаис Тандионард, род матери – Тандионард, род отца – Багнардиан... Здесь тебе всякий на меня укажет.
Какое-то время я мужественно преодолевал голодное бурчание в животе, вместе с Зуфой любуясь радужными фонтанами, но потом не выдержал и предложил зайти куда-нибудь посидеть-перекусить, благо аванс приятно тяжелил внутренний карман.
– Ну вообще-то я не голодна, но если ты хочешь...
– А я проголодался. Утром не завтракал, а потом только пиво с тобой пил.
– Ну ладно, но только ради тебя. И давай выберемся из Центра, а то здесь все очень уж дорого.
– Так я ж тебя приглашаю...
– Да за кого ты меня принимаешь, я девушка самостоятельная, уж за ужин-то свой заплатить смогу сама!
Однако из Центра мы все же выбрались – тратить лишнее я был не приучен. Да еще за то, что можно получить совсем рядом с Центром по совсем другим ценам. И через полчаса мы сидели в "Пивном погребке" с бокалами отличного пива, а дюжий фей-подавальщик уставлял стол пряно пахнущими закусками. А впереди было еще горячее и десерт, и мы никуда не торопились, могли посидеть, поговорить. Хотя первые полчаса сосредоточенно жевали. Как ни ругают малый народец, а обслуживать они умеют – если хотят, конечно. Когда я немного наелся, мир вокруг потеплел и мысли приняли чуть другое направление. Конечно, часть зарплаты надо отсылать маме, но в том, что ты так вот запросто можешь пригласить понравившуюся девушку пусть не в ресторан, но в кафе (для ресторана мы не одеты), есть свои преимущества. Чувствуешь себя этаким хозяином жизни из этих "новых". Я откинулся на спинку кресла и отхлебнул пива. Зуфа улыбнулась мне одними глазами – рот у нее был набит. Да, она и в самом деле была очень красива. Не спорю, это не классическая красота статуи. Но красота старых рас – она уже уходит, умирает или хотя бы просто устала. А вот представители рас молодых (и особенно представительницы) красивы еще и тем, что жизнь просто брызжет из них, заражая всех окружающих. Какой, например, сегодня прекрасный был день, а все из-за нее. А ведь мог бы просидеть в конторе, давясь сухими пирожками... Нет, прав был Барс, надо время от времени отдыхать на полную катушку.
Сквозь туман пива и дружеские синие сумерки, окутывающие наш столик, я не сразу осознал, что к нам кто-то подошел и что-то говорит Зуфе на захлебывающемся горском наречии, не обращая на меня абсолютно никакого внимания. А вот она была напугана, хоть и старалась отвечать спокойно – это я сразу понял, едва взглянув ей в глаза. Делать было нечего – я глубоко вздохнул, поднялся и потрепал подошедшего по плечу.
– Вам что-то нужно, господин? – Ну не люблю я конфликтов... И в родном городе тоже драк не любил, за что и слыл тихоней и маменькиным сынком. Но сейчас деваться было просто некуда. На меня, обернувшись и ничего не понимая, смотрел смуглый горбоносый златозубый горный орк.
– Тэбэ чэго, малчик? Сиди тиха, целый будэш. А ты... – Тут он снова перешел на свой горный диалект. Зуфа вздрогнула. Я понял, что он ее оскорбляет и вмешиваться придется, и постарался, чтобы голос не дрогнул.
– Господин, эта дама со мной, и вы не имеете права обижать ее...
– Айше, не надо... – вскочила Зуфа.
– Ай, какой нэхароший малчик. Тэбэ гаварят – малчи, целый будэш. – При каждом открытии рта зубы орка пускали по залу солнечных зайчиков. Мне было так страшно, что я даже удивился, заметив это. – Пашлы, патом дагаварым, – кивнул он Зуфе.
– Никуда она не пойдет.
– Смэлый, да? А кагда я тэбэ кости переламаю, тоже так гаварыть будэшь? Пашлы, дрань, из-за тэбя его нэ трогаю...
Зуфа все же медлила, но в глазах ее было отчаяние. За спиной орка появились еще двое, помолчаливее и поздоровее. И я понял, что бросить ее и удрать просто не смогу. И пусть меня даже побьют – медицина в столице хорошая...
– Оставьте ее в покое, вы... Она не хочет идти с вами.
Орк недоуменно смерил меня взглядом, потом обратился к подошедшим:
– Этот... – слова я не понял, – еще и... – слова я не понял. – А ты за нее платыл? Чтобы с нашей женщыной гулять, очень многа нам платыт нужна. Так что мы ее берем, а ты нам должен, очэн многа должен. Нэ расплатышся!
– Айше, не верь им, я не из этих... – В голосе Зуфы звучали слезы. Я не совсем понял, в чем дело, кивнул ей и попытался улыбнуться. Драка была неизбежной. Но тут меня за плечи подняли-таки прямо каменные ладони и отжали чуть в сторону, а знакомый голос Капитана (я уже понял, что тролли, когда хотят, коверкают слова) произнес:
– Твой хотеть деньги у наш малыш? Твой, помойная яма, отнимать деньги у тролль? Моя говорить с твоей, как взрослый со взрослый. Гым?
У орков смугло-красная кожа, но тут я увидел, как она становится просто серой.
– Он развэ тролль?
– Твой говорить, что моя врет? – Капитан улыбнулся, показав зубы раз в пять больше орочьих.
– Всо, всо. Мы уходым, мы здэс нэдавно, перепуталы, ашиблыс...
– Я узнать, кто так ошибся. Еще раз встретить – отпуджукать. Твоя понимать?
– Да, да, гаспадын...
– Мы его кормить лучший колчедан, он вырастать и сшибать вам рога. Ты понимать?
– Да, гаспадын.
– Раз понял, так вали отсюда. Достал. – Капитан пододвинул себе кресло, уселся и что-то крикнул в сумерки. Потом повторил уже на общем, для нас: – Ребята, сюда, и ставьте столы...
Потом мы снова ели, пили – в основном, за меня. Даже Зуфа снова оттаяла, заулыбалась. А потом я пошел ее провожать, и она снова повесила нос.
