Тот пожал плечами и кивнул на стол:
– Забирай.
Верзила потянулся к ним и вскрикнул, отшатнувшись: кости вспыхнули ярким пламенем, а через мгновение занялся и стакан. Теперь уже все матросы вскочили, бранясь и опрокидывая лавки. Заблестели ножи.
– А вот это ты, парень, зря, – ухмыльнулся моряк с серьгой. – С колдунами мы знаешь чего делаем? А ну, ребята, бей его! – Он повернулся, успев уловить краем глаза какое-то движение, и рухнул на пол, сбитый с ног ударом кулака.
В воздухе мелькнул тяжелый боевой топор и с грохотом обрушился на стол. Кости полетели на пол, дымя и разбрасывая искры, щербатая доска столешницы треснула вдоль по всей длине. Вмиг протрезвевшая толпа шарахнулась назад.
Викинг медленно огляделся по сторонам в наступившей тишине. Глаза его горели холодным бешенством.
– Собаки! – рявкнул он. – Отродье Етунов! Вы только и можете, что кидаться всем скопом на одного! – Он плюнул презрительно и выхватил из-за голенища нож. – Ну, подходите, раз такие храбрые. Ха! Клянусь Одином, мне даже не понадобится мой топор, чтобы вас проучить! Ну?!
Долговязый поднялся, сплевывая кровь и выбитые зубы.
– Мы еще встретимся, чертов колдун! – мрачно пообещал он и вышел из таверны, хлопнув дверью. Двое его дружков переглянулись и поспешно направились следом. Толпа, ворча и огрызаясь, медленно расползалась по углам.
– Вот так-то лучше… – Норвег ухмыльнулся, коротким движением выдернул топор и сунул его за пояс. Посмотрел на рыжего паренька – тот все еще стоял у стены, сжимая в руке нож. Яльмар огляделся, пододвинул к столу скамейку и сел.
– Хозяин! Пива! – крикнул он и, подумав, добавил: – Кувшин!
* * *
– Можешь звать меня Яльмаром, – объявил викинг своему новому знакомому, разливая пиво по кружкам. – Яльмар Эльдьяурсон, хотя это и слишком длинно. Друзья зовут меня Олав, враги – Олав Страшный. Выбирай что хочешь, мне все равно, – он глотнул из кружки, громко рыгнул и поморщился. – Что скажешь о себе?
Паренек помолчал, прошелся пятерней по волосам, молча разглядывая своего собеседника.
Викингу было лет тридцать. Сам по себе высокий и плечистый, он казался еще шире, одетый в потертые кожаные штаны и черную мохнатую куртку. Руки бугрились мускулами. Длинные светлые волосы схватывал ремешок. Густая щетина грозила в скором времени стать бородой. На его загорелом, обветренном лице поблескивали голубые глаза.
– Зови меня Жуга, – наконец сказал паренек.
– Жуга?
– Да.
– Гм… – Яльмар заглянул в свою кружку и потянулся за кувшином. – Откуда ты?
– Издалека. С Хоратских гор.
– Никогда о таких не слышал… Что ты здесь делаешь?
Тот пожал плечами.
– То же, что и все, – он поднял взгляд на викинга. – Зачем ты полез в драку?
Норвег скривился.
– Полез и полез… Ненавижу, когда вдесятером бьют одного. А что, хочешь сказать, сам бы отбился?
Тот пожал плечами.
– Двое всегда дерутся хуже одного.
– Ишь ты! – Яльмар невесело усмехнулся. – Ну-ну… А вот скажи-ка лучше – кости ведь там не сами собой загорелись, верно?
Жуга кивнул:
– Верно мыслишь.
Викинг задумчиво повертел кружку в руках.
– Ворлок, стало быть… – пробормотал он.
Некоторое время оба молча пили. Наконец кувшин опустел.
– Позавчера я привел сюда свой драккар, – с горечью в голосе говорил Яльмар, – а он сгорел! Слышишь, ты, рыжий? Они все выбрали меня своим ярлом, я привел их сюда, привел торговать, а он сгорел, как охапка соломы, как эти твои дурацкие кости… Один и Фрея! – взревел он. – Я едва успел сойти на причал! Они все пошли ко дну – Тор, Смирре, Эрик! Ниссе! Херлуф! все двенадцать! Кто я теперь? Ярл без дружины… Что скажут после обо мне? Ярль… Эльдьяр… – Он помотал головой и вздохнул. Поднял взгляд. – Слушай, парень, а ведь ты просто должен мне помочь. Здесь не обошлось без колдовства. Где ты живешь?
Жуга пожал плечами.
– Нигде, стало быть… – Викинг встал, подобрал с лавки свой плащ и нахлобучил на голову рогатый черный шлем. – Я заплатил за комнату на неделю вперед, здесь, недалеко, – сказал он. – Если негде ночевать, можешь пока пожить со мной. Так как? Согласен?
Жуга помолчал, прежде чем ответить.
– С чего ты взял, что я смогу тебе помочь? – спросил он.
– Даже если – нет, что с того? Хуже уже не будет, – буркнул тот и направился к двери, чуть не столкнувшись по пути с кабатчиком. – Чего тебе?
– Э-ээ, а как же… пиво… – начал было тот, и тут же умолк под его яростным взглядом.
– Пошли, Жуга, – Яльмар мотнул головой.
Тот подобрал свой полушубок и нагнал викинга уже на улице.
– Чего он хотел?
– Наверное, хотел сказать, что он остался нам должен, а вообще-то, мне плевать. Нам туда.
Две фигуры свернули в проулок и растворились в дымке моросящего дождя.
* * *
– Чего хромаешь?
– А?
– Чего хромаешь, говорю?
Жуга пожал плечами:
– Так… нога.
– Гм! – хмыкнул Яльмар. – Это ничего. Это не горе, если болит нога; лишь бы руки были целы, да глаза видели… Так. Кажется здесь…
Кутаясь в плащ и слегка пошатываясь, викинг долго плутал в лабиринте узких галленских улочек. Жуга шел следом, рукой прикрывая лицо от стылого секущего ветра. Он был здесь впервые, а вскоре выяснилось, что и Яльмар тоже неважно ориентируется – приятели подолгу застревали на перекрестках, пока норвег вспоминал, куда сворачивать, а дважды вообще пришлось возвращаться обратно.
Быстро темнело. По серому небу неслись грязные клочья штормовых облаков. Город опустел, прохожих было мало, а те, что попадались навстречу, спешили перейти на другую сторону улицы.
Постоянный уклон в сторону моря не давал сбиться с пути, но планировка города была самой бестолковой. Проще сказать – ее не было вообще. Узкие грязные улочки петляли, пересекались под самыми немыслимыми углами, соединялись темными дырами подворотен и нередко оканчивались тупиками. Грязь под ногами сменялась дощатыми тротуарами, бревенчатым настилом, а то и булыжной мостовой. Невзрачные окраинные домики вскоре сменились двухэтажными, крытыми черепицей строениями, каменными и деревянными, правда, безо всякой штукатурки – из-за сырости та постоянно обваливалась. Тут и там скрипели, болтаясь на ветру, разные вывески – щит у оружейника, остроносый сапог над лавкой башмачника, игла над портняжной мастерской. Как и следовало ожидать, надписи здесь были не в чести.
Наконец приятели вышли, куда хотели. То был постоялый двор с тремя подковами на вывеске – Яльмар обосновался чуть ли не в самом центре города. Здесь же и столовался: стоимость харчей входила в общую плату. Мокрые и замерзшие, Яльмар и Жуга ввалились в корчму, облюбовали стол у камина и спросили у хозяина жареного мяса и чего-нибудь выпить. Пиво оказалось куда лучше, нежели в порту – и гуще, и крепче (и дешевле!), но посетителей уже не было – с приходом ночи ворота закрывались. Друзья быстро разделались с ужином и, запалив свечу, поднялись по лестнице в свою комнату. Та оказалась чистой и просторной. Дверь запиралась изнутри. Крыша не протекала.
– Славное местечко! – одобрил Жуга, оглядевшись. – Дорого, небось?
– А… – Яльмар отмахнулся с пьяным безразличием.
– Чего ж ты сидел-то в порту, если здесь и стол и крыша?
– Дурак, – горько усмехнулся тот, – там же море… Ты где спать будешь, с краю или у стены?
Он задвинул засов, поставил свечу на стол и развернул одеяла. Кровать в комнате была одна, неширокая, зато прочная – с некоторым неудобством можно было разместиться вдвоем.
Жуга растворил окно и выглянул наружу.
Город накрыла туманная шаль зимнего дождя – холодный ветер с моря нес брызги воды и мелкую снежную крупу. Мерцал сквозь тучи мутный, прищуренный глаз луны. Фонари не горели. Тут и там сугробился ноздреватый городской снег – мокрый, серый, изъеденный морской солью – прямо не снег, а насмешка какая-то. Жирно блестели булыжники мостовой. Было холодно и сыро.
Варяг передернул плечом.
– Закрой. Дует.
Неожиданно снаружи донесся шорох. Крупная серая тень метнулась через дорогу, колючей зеленью блеснули глаза. Собака! Завыла, зашлась хриплым лаем, да так злобно и громко, что Жуга невольно вздрогнул и отшатнулся.
– Тьфу, пропасть…
– Что там? – Яльмар подошел посмотреть. – Это что за псина? Твоя, что ль?
– Впервые вижу.
Приблудный пес никак не хотел униматься. Яльмар нахмурился.
– Ишь, как завывает! Фенрир да и только. Не к добру это. Чем бы его…
Он огляделся и поднял увесистый трехногий табурет.
– Ну-ка, рыжий, отойди.
– Постой… Слышишь?
Викинг замер. Мотнул головою: чего, мол?
– Ш-шш…
За стеной прошелестели чьи-то шаги. Соседнее справа окно распахнулось со стуком, отрывисто щелкнула тетива, и толстая арбалетная стрела враз перебила псу хребет. Вой оборвался, перешел в жуткий смертный скулеж и смолк, лишь когти в агонии скребли по мостовой.
