– Однако это случилось, – ответила дева.
– Я думаю, мне лучше самому посмотреть, что там происходит, – сказал архангел Михаил. Мефистофель кивнул в знак согласия.
Взобравшись на самую высокую гору, Мак увидел жемчужные ворота, которые распахнулись перед ним сами собой – плавно и бесшумно. Он вошел внутрь и оказался в пышном саду, где каждое дерево, каждый куст приносили обильные плоды и не было видно ни слизняков, ни гусениц, ни вредных жуков-долгоносиков. Мак заметил, что по дорожке, посыпанной песком, к нему спешит какой-то высокий бородатый мужчина в длинной белой одежде. Мак склонился перед ним до земли:
– Здравствуй, Бог.
Незнакомец в белом подошел к Маку и помог ему подняться на ноги, сказав при этом:
– Встаньте, прошу вас, здесь земля сырая. Кроме того, ведь я не Бог. К сожалению, Он сам сейчас не сможет поговорить с вами; но Он послал к вам меня, Своего слугу, с благой вестью. Он решил отменить приговор Ананке и объявить вас настоящим победителем в великом Споре меж Светом и Тьмой.
– Меня? – изумленно воскликнул Мак. – Чем я заслужил такую честь?
– Затрудняюсь сказать точно, – ответил бородатый мужчина, – я, видите ли, не вникал в подробности. Во всяком случае, вы удостоены звания победителя не за ваши выдающиеся качества. Просто было решено привлечь всеобщее внимание к маленьким людям – к простым смертным, со всеми присущими им недостатками. Много веков тому назад древние боги пытались править миром – и им это не удалось. Затем Добро и Зло попытались взять власть в свои руки, но у них тоже ничего не вышло. Закон также потерпел фиаско. На смену ему пришел Разум… но одного разума было недостаточно. Даже Хаос не смог воцариться надолго. И вот наступила нынешняя эпоха – эпоха простого человека. Вы – герой этой эпохи. Ваши поступки были просты и бесхитростны. Вы служили себе самому, лишь смутно сознавая, что, возможно, служите какой-то более высокой цели. И вы в конце концов выиграли спор, ибо даже эта слабая искра идеализма имела гораздо большее значение, чем все великие замыслы и отвлеченные теории.
Мака был потрясен его словами.
– Я – победитель? Мне – управлять миром? – спросил он. – Нет, нет, это невозможно! Я и слышать об этом не хочу. Честно говоря, это похоже на богохульство.
– Бог пребывает в богохульстве, дьявол – в благочестии.
– Послушайте, – сказал Мак, – я думаю, мне лучше поговорить об этом с Самим Богом.
– К сожалению, это невозможно, – печально сказал бородатый мужчина. – Ведь Единого Бога нельзя ни увидеть, ни поговорить с ним – даже здесь, в Раю. Мы долго искали Его, но нигде не нашли. Похоже, что он давно покинул эти места. Некоторые говорят, что Он никогда не существовал, поскольку у нас нет Его фотографий или каких-либо других доказательств Его бытия. Но наши древние легенды гласят, что давным-давно Он был здесь, и ангелы часто приходили к Нему, ища у Него поддержки и любуясь Его ликом. Он говорил им, что Рай, и Ад – части одного. Никто не постигал его мысли. Он пускался в пространные и запутанные объяснения. Никто не понимал, что он хотел сказать, пока в Раю не появились обман и мошенничество, а затем стали совершаться и настоящие преступления.
– Преступления? В Раю? Не может быть! – сказал Мак.
– Вас это изумляет? Да, удивительные вещи творятся здесь, в Раю… Приблизительно в это же самое время Он заявил, что Он совсем не Бог – не великий, не вечный и не вездесущий; что он только исполнял обязанности Бога, в то время как Сам Бог занимался другими делами. Каждый, естественно, хотел знать, что это были за дела. Говорили, что Он удалился в иной мир, чтобы начать все сначала, и создал там новую Вселенную, упростив ее механизм настолько, чтобы он безотказно работал. Большинство было убеждено, что Он разочаровался в этом мире, хотя, конечно, не подавал виду и ни словом никому об этом не обмолвился… Впрочем, вернее было бы сказать – не намекал.
Мак долго молча глядел на стоящего перед ним человека в длинном белоснежном одеянии. Наконец он спросил:
– Так, значит, вы… ты все-таки Бог?
– Ну… в некотором смысле, да, – ответил Он. – А что?
– Да так, ничего.
– Ты разочарован, Мак? Признайся, ты ожидал увидеть Кого-то Другого.
– Нет, что ты…
– Не спорь, я знаю все твои мысли. Я ведь всеведущ – это одно из божественных качеств.
– Да. И всемогущ.
– Ну, и это тоже… Хотя всемогуществом не следует злоупотреблять. Бог вынужден постоянно ограничивать свое всемогущество, чтобы оно не связало Ему руки.
– Не связало руки? Всемогущество? Как это понять?
– Всемогущество не помогает, а, наоборот, мешает тому, кто наделен еще и всезнанием и жалостью ко всякой твари земной. Слишком велико бывает искушение самому вмешаться в ход истории, чтобы восстановить справедливость.
– В самом деле, почему бы и нет?
– Если я заставлю свое всемогущество служить моему всеведению, то в результате живая Вселенная превратится в огромный часовой механизм. Ни о какой свободе воли не будет и речи. Допустим, я решил искоренить мировое зло. Я должен буду следить за тем, чтобы ни один человек не погиб, скажем, в автомобильной катастрофе, ни один птенец не вывалился из гнезда, ни один волк не зарезал ягненка; чтобы все были здоровы, сыты, обуты и одеты, и чтобы никто не умер преждевременной смертью. Так почему бы мне сразу не даровать людям бессмертие?
– На мой взгляд, это очень правильная мысль, – сказал Мак.
– Она кажется тебе правильной лишь потому, что ты никогда не задумывался над этим. Представь себе, что все, кто когда-либо родился, живут и по сей день. У каждого из них свой уклад жизни – свои представления о мире, свои моральные и материальные ценности, свои желания, которые я должен исполнять. И это еще не все! Уничтожая зло как таковое, я должен буду переделать весь мир. Например, если я запрещу волкам резать овец, то волки вымрут с голоду. Как накормить волков и уберечь овец? Может быть, сделать всех хищников травоядными? Но тогда пострадают растения. Траве, цветам и деревьям вряд ли нравится, когда их губят – едят, рвут или ломают. Растения бессловесны и не могут никому пожаловаться, но жить они хотят ничуть не меньше, чем животные и человек. Ты видишь сам, как непросто бороться со злом во вселенских масштабах. Такая борьба потребовала бы от меня ежесекундного вмешательства в земные дела. Да и сами люди, наверное, померли бы со скуки, если бы я преподносил им все на золотом блюдечке.
– Да, – сказал Мак, – это совсем не просто. Тебе приходится думать о многом. Но ведь Ты всеведущ. Это должно Тебе помогать.
– Всезнание подсказывает мне, что лучше ограничивать свое всемогущество.
– А как же Добро и Зло?
– Да, я знаю, как это важно. Но, к сожалению, я почти никогда не мог разобраться, где Добро, а где – Зло. Они так тесно переплелись между собой! Если я буду творить только одно Добро, это будет не очень справедливо и слишком односторонне. Еще до того, как я сознательно принял столь непохожий на Бога образ, ограничив свое всезнание и всемогущество, в минуту божественного прозрения я увидел, что Добро и Зло немыслимы друг без друга, что они – лишь части единого целого. Выхода из этого замкнутого круга не было. Я понял, что знать все – означает ничего не знать. Я же предпочел знать хоть что-то. Быть может, я и вижу скрытые пружины мироздания; возможно, я могу постичь абсолютную истину. Но я не позволяю себе глубоко задумываться над этим. Бог тоже имеет право на Свои тайны, и Он не только не обязан, но и не должен все знать.
– И какой же вывод можно из этого сделать? – спросил Мак.
– Что ты свободен – так же, как и я. Хотя свобода – это еще не все, но ведь это уже что-то, не так ли?
Так уж устроен подлунный мир, что в нем нет почти ничего постоянного. День сменяется ночью, после бури наступает штиль. Вот и после окончания Тысячелетней Войны – эпохального события – Царство Света и Царство Тьмы напоминали покинутую актерами театральную сцену с опущенным занавесом и погасшими прожекторами. Аззи вновь был обречен на безделье и скуку. Чтобы хоть чем-нибудь развлечься, он решил разузнать, что делают Фауст и остальные участники Спора меж силами Добра и Зла.
Он нашел Фауста в скромном трактире неподалеку от Кракова. Ученый доктор был не один – он сидел в одной из кабинок рядом с ангелом Гавриилом. К величайшему изумлению Аззи, Гавриил, его бывший соперник, потягивал пиво из высокой кружки. Фауст и Гавриил пригласили Аззи занять свободное место за их столиком и предложили выпить пива.
Фауст вновь продолжил разговор, прерванный появлением Аззи:
– Вы слышали, что сказала Ананке? Это была моя маленькая Маргарита. Она сделала все, чтобы я выиграл спор!
– Ваши личные отношения здесь ни при чем, – сказал Гавриил. – Ведь она говорила от имени Судьбы.
– Да, но почему Ананке выбрала именно ее? – Фауст помолчал несколько секунд, размышляя, и задумчиво произнес: – Разве только потому, что судьбу обычно называют слепой, удивляясь ее парадоксам…
