Алексей Лютый - Х-ассенизаторы: Ответный плевок

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке ModernLib.Ru

Все книги автора

Эта же книга в других форматах

Приятного чтения!

АЛЕКСЕЙ ЛЮТЫЙ

Из речи докладчика (та ее часть, которую удалось прочитать при свете):

– …Сейчас, когда население Земли достигло невиданных доселе высот цивилизации, в частности, воздвигло на вершине Джомолунгмы деревянный столб, с верхушки которого каждый желающий гуманоид может совершенно беспрепятственно снять халявные кирзовые сапоги, нашлись злые завистники, стремящиеся во что бы то ни стало разрушить идиллию нашего мира и попрать своими анатомически неправильными ногами законы демократии! – в зале возмущенный рев тысяч глоток, а затем крик докладчика:

– Да выключите вы на хрен эту чертову фонограмму! Мы не на митинге в Оклахоме!.. И не стенографируйте последнее заявление.

Секретарь:

– Об Оклахоме, сэр?

Докладчик:

– Все три, идиот!

Секретарь:

– Какие именно, сэр?

Возмущенный рев ты… то есть одной глотки, та именно глотки докладчика, и три вежливые (без мата) просьбы из зала о продолжении доклада.

– Так вот, пока вся цивилизация Земли надрывалась, испытывая постоянные тяготы и лишения в целом, в частности, платя за газ, свет и коммунальные услуги, некоторые, не побоюсь этого слова, халявщики решили, что можно совершенно безвозмездно, то есть даром, всем этим пользоваться. В том числе отбирать у самогонщика дяди Васи созданный тяжким трудом и безмерным самопожертвованием месячный запас “бормотухи”…

Возмущенный рев в зале. На этот раз только в три глотки, но орали они так, что докладчику мало не показалось. Суть выкриков – “оставим частности, перейдем к делу” и “чего это вы вспомнили нашего дядю Васю?”.

– Хорошо, помпезности в сторону. Перейдем к сути. Всем вам известно, что не так давно, а именно совсем недавно, нас посетили инопланетяне…

Выкрик из зала:

– Белая горячка вас посетила!

– Ну, хорошо. Скажем грубее – на Землю началось вторжение пришельцев…

Именно на этой фразе неизвестными диверсантами было отключено электричество. На несколько секунд помещение погрузилось не только во тьму, но и в полную тишину, в которой отчетливо стало слышно чье-то смачное чавканье. Некоторое время человек жрал совершенно бессовестно, а затем осознал свою бестактность по отношению к остальным голодающим планеты и громко сглотнул плохо пережеванную пищу. Тут же раздалось чье-то совершенно невежливое покашливание, и вкрадчивый отрывистый голос произнес:

– Ну, что? Так и будем в темноте сидеть? Может, шторы откроем? Или мне лично за Чубайсом Третьим в Лондон сходить?

Посылать обладателя вкрадчивого голоса за Чубайсом, тем более Третьим, да еще и лично, пешком в Лондон никто не хотел. Поэтому чьи-то невидимые руки, попав по пути в несколько пар глаз, торопливо отыскали шторы и принялись тащить их в разные стороны. По мере их раздвижения в комнате становилось светлее, и вскоре выяснилось, что, во-первых, на улице далеко не полночь, а во-вторых, пальцами попали не в несколько пар глаз, а только в одну. Но зато четыре раза. Обладатель пострадавших зрительных органов, полный и низкорослый мужчина явно китайской внешности, теперь усиленно моргал и тер кулаками глаза. И он был единственным, кого совершенно не заинтересовал тот факт, что в комнате стало светлее. Зато теперь китайца крайне волновал адрес ближайшего окулиста.

Кроме вышеупомянутого представителя китайской национальности, который мало того, что оказался временно лишенным зрения, был еще и по совместительству президентом, отцом и Великим Кормчим всея Великия, Белыя, Малыя и прочая Азии, начиная от восточных границ Индии, кончая западным побережьем Америки и для краткости именуемой Китаем, в комнате находилось еще несколько человек.

Слева от китайца, которого, в дополнение ко всему вышеперечисленному, еще и звали Мао Дзе, сидел моложавый мужчина семидесяти лет, склонный к полноте и запоздалому облысению. На мужественном глуповатом лице мужчины застыла ослепительно идиотская голливудская улыбка, по которой можно было с легкостью узнать деревенского пастуха из Оклахомы, совершенно неожиданно для себя самого ставшего Президентом Соединенных Штатов Америки. Причем давно и, поскольку теперь, после появления пришельцев, президентами никто становиться не хотел, видимо, надолго. Звали его просто Джордж, но в определенных кругах он был известен и под другими именами: Авраам Линкольн, Джордж Вашингтон, Гарри Трумэн и другие. На мужчине была одета засаленная ковбойская шляпа, прекрасно сочетавшаяся с изысканным фраком и высокими остроносыми ботинками, отягощенными сверкающими шпорами.

Следом за ним – хотя это еще как посмотреть! – за круглым столом в просторном кожаном кресле удобно расположился худощавый подтянутый мужчина в строгом костюме. Взгляд его был светел и чист, и казалось, что он через секунду наделает по десятку абсолютно стерильных дырок в каждом из присутствующих. Звали его… Хотя вот его-то никогда и не звали. Он сам всегда приходил туда, куда считал нужным. А вот обращались к худощавому мужчине исключительно “господин Президент”, что было недалеко от истины, поскольку он являлся Президентом России. И этим все сказано.

Ну а замыкал круг огромный светловолосый человек с внешностью громилы. В данной ситуации его можно было бы счесть хозяином кабинета, поскольку три президента сейчас находились на вверенной ему территории. А именно – в одной из стран Евро-союза, главой которого и являлся громила. Звали его Бернард Еханссон. Когда-то он был шведом, но так давно не появлялся на родине, что с трудом мог вспомнить, на каком континенте находится Стокгольм.

– Хорошо. Вопрос с освещением можно считать решенным, – кивнув головой, вынес вердикт российский Президент. – Далее. Господин Еханссон, скажите, пожалуйста, почему это у вас в Европе начались перебои с электроснабжением населенных пунктов? Может быть, вас к нашему Дальнему Востоку высоковольткой присоединить? Вместе будете перебиваться…

– Спасибо, нам и тут не жарко, – вежливо отказался глава Евросоюза. – А по поводу перебоев могу сказать одно. Что?.. – Еханссон вопрошающе посмотрел на собравшихся, подняв вверх руку с указующим куда-то в потолок перстом, и сам себе ответил: – А то, что вокруг одни пришельцы. Электрический кабель, наверное, перегрызли. И теперь нам…

– Прекратите, в конце концов, сами с собой разговаривать. Вы же не доклад в Госдуме делаете, – оборвал его Президент. – И потом, на случай перегрызания кабеля нужно иметь аварийную систему освещения. Почему у вас ее нет?

– А откуда ей взяться? – удивился глава Евросоюза. – Мы же в цивилизованном мире живем, а не в какой-нибудь России. У нас свет не отключают…

– Теперь будут. Я об этом лично позабочусь, – пообещал Президент России и, прежде чем Еханссон сумел прийти в себя от удивления, постучал пальцем по столу. – А теперь давайте вернемся к повестке дня нашего собрания.

– Я полностью поддерживаю Россию! – рявкнул со своего места Мао Дзе. – Пора, наконец, и о Европе кому-нибудь позаботиться. У меня для этих целей даже десяток-другой миллионов нетрудоустроенных китайцев найдется. Вмиг от Варшавы до Лондона перебои устроим. И не только с электричеством…

– Господин Мао, мы уже говорим о другом, – укоризненно покачал головой российский Президент.

– А куда же двадцать миллионов несчастных китайцев девать? – совершенно несчастным голосом поинтересовался Мао Дзе и, поймав укоризненный взгляд Президента, замолчал.

Впрочем, замолчал не только он. Затихли все члены экстренного совещания. И вызвано это было отнюдь не тем, что господа президенты принялись глубокомысленно обдумывать возможную судьбу полчищ китайцев, жаждавших где-нибудь устроиться. Просто господин Еханссон, не пожелавший дальше слушать о злоключениях несчастных китайских безработных, включил видеомагнитофон. На экране огромного телевизора, занимавшего почти всю заднюю стену кабинета, тут же появилась наглая инопланетная морда. В принципе морда эта от человеческой мало чем отличалась. Имела она те же два глаза, два уха, один нос и рот, соответственно, в единственном экземпляре. Однако уши были длиннее человеческих и зачем-то заострялись вверху, нос здорово смахивал на соответствующий орган, некогда принадлежавший Буратино, а глаза были пьяные.