Стасик вращал карандаш долго. Резинка натягивалась, скручиваясь в штопор, а затем появился и первый барашек. Руки устали. Сосед по парте, вредный толстяк Женя Попов, искоса наблюдал за приготовлениями. «Если сейчас зачешется нос, – подумал Стасик, – я никак не смогу его почесать». В тот же миг нос действительно жутко зачесался. Но приходилось терпеть и крутить карандаш, придерживая свободной рукой линейку. Нос чесался нестерпимо. «А вот Майор Богдамир бы вытерпел!» – думал Стасик, сжимая зубы. Когда Ольга Дмитриевна перешла к разбору третьей задачи, резинка уже целиком покрылась барашками и катапульта была готова.
– Подержи линейку минуточку, – шепнул Стасик.
– Чтоб вместе с тобой выгнали? – Женя отвернулся.
– На перемене в лобешник получишь, – пригрозил Стасик.
Женя Попов ничего не ответил. Пришлось прибегнуть к шантажу.
– Скажу Ольге Дмитриевне, что ты копался в ее столе…
– Я не копался! – возмутился Женя Попов.
– А я скажу, что копался.
– Так нечестно!
– Зато интересно.
На Женю Попова было жалко смотреть. Но все-таки он еще колебался. Тогда Стасик набрал в легкие воздуха и поднял подбородок, словно собираясь привстать за партой и сделать громкое заявление. Это подействовало.
– Где подержать? – торопливо прошептал Женя.
Стасик кивнул на свободный конец линейки. Женя воровато оглянулся на Ольгу Дмитриевну, заливающуюся соловьем у доски, отодвинул перо с планшетом и прижал линейку локтем. Теперь можно было отпустить пальцы и почесать нос. Стасик нагнулся под парту и вытащил из ранца хомку. Словно чувствуя неладное, хомка тревожно водил пушистым носиком и шевелил всеми своими лапами. Стасик аккуратно посадил его в бумажную корзинку катапульты. Хомка не сопротивлялся.
– Руженко, ты чем занят? – недовольно гаркнула Ольга Дмитриевна, всматриваясь в дальний угол класса.
– Записываю, – торопливо сказал Стасик.
– Что ты там записываешь? – проскрипела Ольга Дмитриевна самым противным тоном, каким только умела. – Ты решил уравнение?
– Решаю…
– Выходи и решай на доске!
Стасик посмотрел на Женю, виновато пожал плечами и отправился к доске. Женя остался за партой, не в силах пошевельнуться. Локоть его держал взведенную катапульту. В глазах застыло страдание.
На экранной доске красовались развалины уравнения. Стасик взял из рук учительницы еще теплый магнитный маркер и остановился в нерешительности.
– Где у нас переменная? – проскрипела Ольга Дмитриевна.
Стасик нерешительно ткнул маркером в нижнюю строчку.
– Руженко, я тебя оставлю на второй год! Покажи мне числитель?
Стасик замялся, указал на верхнюю часть строки, но по брезгливому лицу Ольги Дмитриевны понял, что снова не угадал.
– Кто поможет? – проскрипела Ольга Дмитриевна, оглядывая притихший класс. – Сосед поможет. Попов?
– Числитель справа! – испуганно сказал Женя Попов.
– Для ответа положено вставать!
– Извините, – пробормотал Женя, но не встал. – Числитель справа, икс минус тридцать два…
– А ну встань когда разговариваешь с педагогом!!! – рассвирепела Ольга Дмитриевна.
Все обернулись на Женю, и наступила тишина. Женя вздохнул и медленно, обреченно поднялся. Освободившаяся линейка со свистом распрямилась и завибрировала с дробным стуком. Хомка взмыл под потолок, перелетел через весь класс, с размаху хлопнулся в тяжелую штору и повис на ней под самым потолком, испуганно уцепившись всеми шестью лапками. Примерно так и планировал Стасик, но не в такой же момент… В солнечных лучах вокруг шторы закружились пылинки. Хомка глянул вниз и заверещал. Под ним на шторе расползалось мокрое пятнышко – видимо от страха. Класс взорвался хохотом.
Ольге Дмитриевне пришлось трижды стукнуть указкой, прежде чем наступила тишина.
– Попов, забирай своего хомку, собирай вещи и вон за дверь! – рявкнула она.
Повисла напряженная пауза. Стасик потупился. Ему вдруг представился Майор Богдамир – суровый и нахмуренный. Одна могучая ладонь была картинно заведена за спину, другая крепко сжимала рифленую рукоять атомного нагана, висящего на поясе. Воротник скафандра был небрежно распахнут, обнажив могучую жилистую шею. Глаза-лазеры сверлили курточку Стасика, пуговицы плавились и капали на линолеум. «Я Майор Богдамир, часовой Галактики! – прохрипел Майор Богдамир, – А ты трус и мерзавец! Ты хуже злодея Пакстера!» Видение исчезло. Стасику было очень стыдно. Он вздохнул и поднял голову.
– Ольга Дмитриевна, это сделал я! Это мой хомка.
– Значит оба вон за дверь! – с той же интонацией рявкнула Ольга Дмитриевна. – Руженко – завтра с родителями. А со следующего урока я тебя пересажу. Ты будешь сидеть… – она оглядела класс, – Будешь сидеть с Перепелых!
– С девчонкой я сидеть не буду, – твердо заявил Стасик.
Анна-Мария Перепелых фыркнула, гневно качнув челкой. Всем своим видом она показывала, как ей отвратительна мысль сидеть за одной партой с Руженко.
– Руженко, ты еще здесь?! – Ольга Дмитриевна смерила его взглядом, словно только сейчас заметив. – Собрал вещи и вон из класса!
* * *
Стасик отодвинул свой стул как можно дальше, сел вполоборота и первую половину урока демонстративно глядел в другую сторону. Анна-Мария тоже его не замечала. Но делать было нечего. Поэтому Стасик все-таки сел ровно, взял линейку и положил ее поперек парты.
– Это граница, – сказал он. – Здесь моя территория. Там – твоя.
– И подавись. – Анна-Мария копошилась в небольшой коробочке и не обращала на Стасика никакого внимания.
– Граница охраняется! – предупредил Стасик. – Зайдешь на мою территорию – щелбан!
– Чего ко мне пристал, влюбился что ли? – шикнула сквозь зубы Анна-Мария.
– Сама ты дура! – возмутился Стасик и снова надолго отвернулся.
Но вскоре ему наскучило сидеть без дела. Он искоса глянул на Анну-Марию и немного подвинул линейку в ее сторону. Та ничего не заметила – она копалась в коробочке. Стасик еще чуть-чуть подвинул линейку в глубь вражеской территории и снова выжидательно глянул на Анну-Марию. Только сейчас Стасик заметил, чем она занимается. Анна-Мария сосредоточенно разглядывала хомку внутри клетки-коробочки. Хомка был красивый – белое пузо, голубая шерстка, четыре лапки и два белых крыла, покрытых тонкими перышками.
– Он у тебя летает? – удивился Стасик.
Анна-Мария ничего не ответила. Она чесала мизинцем хомку между крыльями, а на глазах ее были слезы. Хомка вяло шевелил лапками и все норовил свернуться клубком, уткнувшись носом в пузо.
– Куклится. – убежденно констатировал Стасик. – Вон сонный какой!
– Ему всего два месяца! – всхлипнула Анна-Мария.
– Иногда они куклятся раньше, – сообщил Стасик с видом знатока.
Анна-Мария тихо вздохнула, закрыла коробочку и уронила голову на руки.
– Куклится! Куклится! Куклится! – поехидничал Стасик. – Дашь скушать? Или сама съешь?
Анна-Мария тихо подергивалась, и Стасик понял, что она плачет.
– Ну ладно, ладно тебе… – сказал он примирительно. – Подумаешь, хомка. Еще сделаешь.
Анна-Мария подняла голову. Сквозь челку смотрели заплаканные глаза.
– Больше такого никогда не получится! – всхлипнула она. – Я код не сохранила!
Настал миг триумфа. Стасик гордо выпрямился, прищурился и произнес, стараясь подражать Майору Богдамиру:
– Не бойся, ты со мной! Я подберу тебе код!
– Как? – глаза посмотрели из-под челки с надеждой.
– Запросто, – кивнул Стасик. – Увидишь.
– Как?
– Возьму у хомки капельку слюны и запихну в инкубатор. В слюне плавают клетки этого… эпителия. В каждой клетке – код.
– Так не получится!
– Это на твоем не получится. А на моем получится!
– У меня инкубатор седьмого поколения! – обиделась Анна-Мария. – Мне папа привез из Кореи!
– Вот потому и не получится. – усмехнулся Стасик.
– Руженко! – рявкнула Ольга Дмитриевна. – Ты и здесь отвлекаешься? Перепелых, прекрати с ним разговаривать! Воркуют как два голубя на скамейке!
Класс захихикал.
– Жених и невеста! – раздалось с дальнего ряда.
Раздался новый взрыв хохота.
– Сейчас детей нарожают!
Снова грохнул хохот. Стасик почувствовал, как багровеют уши. Он был готов провалиться сквозь землю.
– Попов, закрой свой поганый рот! – Ольга Дмитриевна яростно постучала указкой. – Я никого здесь не держу! Кому не интересно – могут выйти из класса. К директору!
Снова воцарилась тишина. И в тишине прищуренный взгляд Ольги Дмитриевны еще долго ползал по классу – как лазерный прицел на атомном нагане Майора Богдамира. Убедившись, что дисциплина восстановлена, Ольга Дмитриевна повернулась к доске и заскрипела магнитным маркером.
«Ты правда сможешь сделать такого же хомку?» – написала Анна-Мария на своем планшете и подвинула его Стасику. Тот гордо выпрямился и написал: «Все могу!!!»
