Ознакомительная версия.
Кир БУЛЫЧЕВ
ЛЮБИМЕЦ
(Спонсоры)
Я точно помню, что увидел ее впервые в пятницу шестого мая сразу после обеда.
Я решил позагорать у бассейна – купаться еще холодно, но если лежишь рядом с водой и солнце уже обжигает, можно вообразить, что наступило лето.
Я лежал так, чтобы поглядывать на соседний участок – с утра туда переехали новые соседи вместо Злобницы, улетевшей к мужу на Марс.
Я закрыл глаза и задремал, но вдруг проснулся, хотя ничего не мог услышать, – по газону шла рыжеволосая девушка.
Их бассейн начинается сразу за невысокой живой оградой, разделяющей наши участки. Она уселась на край бассейна, окунула в него пятку и сразу поджала ногу – не ожидала, видно, что вода такая холодная! Откуда она приехала, если не знает, что у нас в начале мая еще не купаются?
Думая так, я разглядывал ее, и девушка это заметила, кинула в мою сторону острый быстрый взгляд и отвернулась, словно только что смотрела не на меня, а на муху.
– Привет! – сказал я. – С приездом.
– Ах! – тихонько воскликнула она. И подняла левый локоть, чтобы скрыть от меня очертания полной груди.
– Вы надолго сюда? – спросил я, делая вид, что не заметил жеста.
– Мы здесь будем жить. – Ее тяжелые волосы падали на белые плечи.
– Меня Тимом зовут, – сказал я, поднимаясь. Мне хотелось, чтобы она увидела, как я сложен. Недаром я пробегаю стометровку за двенадцать секунд.
– Очень приятно, – ответила она с улыбкой, но не назвала себя.
Но тут же – о, ирония судьбы! – от дома послышался голос:
– Инна! Инночка, ты где? Скорей беги ко мне.
– Вот видишь, – сказала Инна, – мы и познакомились.
Она грациозно выпрямилась и побежала к дому. Мне очень понравились ее спина и ноги – у нее были длинные, прямые ноги с крепкими округлыми икрами.
На бегу она обернулась и помахала мне рукой.
Знакомство состоялось.
Я рассказал о ней Вику – цинику двадцати с лишним несчитанных лет, кудрявому, голубоглазому, породистому.
Вик – корыстный, наглый парень, я знаю ему цену, но дружу с детства.
– Да видел я ее, – отмахнулся Вик в ответ на мои похвалы в адрес Инны. – Ты редко бываешь в свете, сидишь сиднем дома, ни на выставке тебя не увидишь, ни в парке. Так что первое же смазливое личико в пределах твоего зоркого взгляда – и ты готов!
– Я мечтаю а ней, – сказал я хрипло, чем вызвал вспышку хохота у моего друга.
– Ромео! – повторял он. – Ромео с голым задом!
Я хотел было врезать ему за слова, которые болью отозвались в моем оцарапанном сердце, но Вик увернулся. Я с трудом догнал его у самых ворот, повалил на траву и заломил руку за спину.
– Сдавайся! – прорычал я. – Не то растерзаю!
Тут как назло домой вернулась госпожа Яйблочко.
– Как дети! – закричала она, вываливаясь из флаера. – Сейчас же прекратите, уши оторву! Земля же холодная!
Она кинулась за нами, но куда ей догнать двух молодых людей.
– Ну ладно, ладно, – крикнула она нам вслед. – Я пошла готовить ужин, слышишь, Тимошка?
Она отлично знает, что я ненавижу это собачье ими. Я сделал вид, что не слышу.
Мы отбежали с Виком к старой трансформаторной будке.
Когда-то еще мальчишкой я любил прятаться здесь и воображать, что я подкрадываюсь к неуязвимому дракону в джунглях Эвридики… Я вырос, джунгли вырубили, дракона держат в зоопарке, а трансформаторная будка так и стоит, сто лет никому не нужная…
– Сегодня третью серию будут показывать, – сказал Вик.
– Если у нее есть сестра, – сказал я, – ты с ней тоже можешь познакомиться.
– Больно ты шустрый, – ухмыльнулся мой друг. – Ты уверен, что тебе разрешат с ней общаться?
– Я никого не намерен спрашивать.
– Ай-ай-ай, какие мы смелые!
– Тимофей! Тимоша! – Яйблочко звала меня самым ласковым из своего набора голосов. – Кушать, кушаньки, беги сюда, мой мальчик!
– С ума сойти! – засмеялся Вик. – Она намерена тебя кормить грудью до тридцати лет.
Тут я стукнул его кулаком по затылку, чуть голова не отвалилась. Он ахнул и примолк.
А я пошел домой вовсе не потому, что послушался Яйблочку, а боялся, что если уж очень разозлю ее, она не допустит меня вечером к телевизору.
– Ноги вытер? – спросила Яйблочко, когда я вошел в дом.
Я не стал отвечать, а продолжил путь на кухню.
Яйблочко восседала за столом, перед ней стояла емкость с пойлом – ей доктор прописал. На моей тарелке лежал кусок трески, посыпанный зеленью. Редкое по нашим временам лакомство.
Прежде чем приняться за обед, я подошел к окну и поглядел в него – окно выходило к дому Инны. Но самой девушки не было видно.
После обеда мы отдыхали, а потом Яйблочко повела меня гулять.
Я не люблю эти почти ритуальные прогулки – Яйблочко не та спутница, которую человек выбирает по доброй воле. Но я ее не выбирал.
В тот день, идя рядом с ней, я впервые глубоко задумался о несправедливости судьбы. Ведь каждый из нас таков, каким он родился, каким его воспитали. Я предпочел бы иную судьбу, пускай не такую надежную и сытую, пускай полную лишений и опасностей, как у бродяг и охотников. Впрочем, я их никогда не видел.
Чем ближе к центру городка, тем больше встречалось парочек, подобных нашей. Яйблочко раскланивалась с ними, приседала, покачивала бедрами, звенела нитями железных бус, а когда она наклоняла вперед бюст, мне все казалось, что сейчас она угодит этими бусами мне по темечку – и я замертво рухну на мостовую.
Я понял, что Яйблочко направляется в бар «Олимпия» при торговом центре. Там она будет сосать неудобоваримые напитки с себе подобными дамами, а я побуду с людьми.
Мы подошли к бару, и Яйблочко, добрая жаба, заявила:
– Тимоша, если ты побудешь в общей комнате, мы потом в кино сходим, хорошо?
Я отвернулся. Она должна думать, что я расстроен больше, чем на самом деле. А я не имел ничего против того, чтобы поболтать со старыми приятелями, пока ты, голубушка, вкушаешь свое вонючее зелье.
Так что я молча посмотрел на нее красивыми, выразительными серыми глазами.
Но Яйблочко выдержала мой укоризненный взгляд и вытащила из сумки намордник. Я побледнел, но Яйблочко показала на объявление над входом в комнату:
ПОМЕЩЕНИЕ ДЛЯ ДОМАШНИХ ЛЮБИМЦЕВ ВХОД БЕЗ НАМОРДНИКОВ ВОСПРЕЩЕН
Объявление мне было знакомо и унизительно. Но я не стал спорить и капризничать, не то настроение.
Я сам подставил лицо, и Яйблочко не грубо, я бы сказал, с неуклюжей нежностью приспособила мне на лицо намордник, который прикрывал нижнюю часть лица. Я вполне допускаю, что когда-то, по недоразумению, кто-то из домашних любимцев укусил другого человека. Но кто и почему дал право возвести этот случай в ранг правила? С чего они решили, что мы обязательно должны бросаться друг на друга и кусаться?
В большой комнате, где хозяева оставляют домашних любимцев пока пьют кофе, болтают в кафе или выбирают что-нибудь в магазине, было человек тридцать, не меньше. Все в намордниках, но если у меня, он был простой, почти невидимый – мы с Яйблочкой старались свести унижение к минимуму, то у других людей на физиономиях порой красовались нелепейшие защитные сооружения: у кого из кованой проволоки, у кого в виде керамического цветника.
Я сразу увидел Вика, который сидел перед телеэкраном, на нем был розовый намордник, имитирующий хоккейную маску вратаря Хризабудкина – мне было бы стыдно появиться в обществе в таком виде. Я обвел присутствующих взглядом, надеясь, что среди них есть Курт, который обещал мне жвачку. Мерзавец Вик неправильно истолковал мой ищущий взор и, поправив завитую гриву волос, ехидно заметил:
– Сюда самочек не заводят. Может плохо кончиться!
– Я Курта ищу.
Я и без него знал, что девушке здесь не место. Среди домашних любимцев встречаются скоты.
– Нет здесь Курта, – сказал Вик.
– А что по телеку показывают?
Вик не ответил. Показывали исторический фильм о первой высадке спонсоров на Землю.
…Толпа поселян в уродливых одеждах радостно гоготала при виде того, как из открытого люка корабля не спеша выходят три спонсора. Они массивны, они куда крупнее и тяжелее человека, некоторые достигают четырех метров. Из скафандров высовываются чешуйчатые зеленые лапы с длинными, цепкими, словно без костей, пальцами. Зеленые, блестящие, словно смазанные жиром, головы покрыты чешуйками. Пришельцы здороваются с поселянами.
– Сегодня юбилей! – произнес вдруг сидевший рядом со мной средних лет мужчина в какой-то глупой попонке. – Столетие! Столетие первого счастливого контакта!
– Выпить бы, – произнес какой-то жалкий замарашка. Порой в комнату для отдыха домашних любимцев проникают с улицы бродячие люди. Затерявшись среди нас, они могут рассчитывать на стакан лимонада или на горсть орешков. – Выпить бы, я сказал! По случаю счастливого юбилея!
Он смотрел на меня в упор, словно я сейчас вытащу из-под мышки бутылку самогона.
Чтобы не встречаться с его наглым взглядом, я обратился к экрану. Странная мысль посетила меня: как изменилась жизнь на Земле за прошедшие сто лет! Хоть меня тогда еще не было на свете, я знаю по старым пленкам и журналам о мире насилия, неуверенности, ранней смерти и нищеты, о мире, в котором господствовало право сильного, где люди, будто стремясь к самоубийству, уничтожали реки и отравляли воздух… страшно подумать, что было бы без Визита!
Ознакомительная версия.
