– Ну да, и при этом ты щеголяешь в потрепанных джинсах?
– Хм… – Один из теневых правителей этого бренного мира поморщился и устало пожал плечами. – У меня счета в десятках банков по всему миру, у меня дача под Москвой и квартиры во всех крупнейших городах России. Но неужели ты считаешь, что я настолько глуп, что прилечу в захолустье на личном самолете, объявив всему миру, что у Федора Рогожкина появились дела в этом забытом богом городишке?
Несколько бесконечно долгих минут мы молчали. Тощий миллионер терпеливо ждал, а я… Я пытался собрать вместе разбегающиеся мысли.
– Хорошо. Допустим, я тебе верю. Но что ты хочешь от меня?
– От тебя я хочу только тебя. – Федор коротко хохотнул. – Мне нужен ты сам. Я хочу, чтобы некто Антон Зуев вступил в Обновленное Братство.
– И зачем мне это?
– Затем, что у тебя, собственно, нет особого выбора. У тебя на руке кольцо вероятности, что автоматически делает тебя участником нашей игры.
– И все же если я откажусь?
– Тогда я буду вынужден забрать кольцо. Мы не можем позволить себе разбрасываться такими ценнейшими артефактами. И, само собой, придется позаботиться о том, чтобы ты не болтал зря. – Я напрягся, но Рогожкин только вздохнул. – Ты пойми, Зуев, все слишком серьезно. Сейчас решается будущее доброй половины жителей этой планеты. Кто останется у руля? Старое Братство или мы? Ставки слишком высоки, и я не могу позволить тебе бегать как вздумается. Либо ты с нами, либо против нас. – Он вновь вытащил свой бумажный сверток и бросил мне на колени. – Возьми, пригодится.
– Нет уж, спасибо. Оставь себе. Если милиция найдет у меня эту штуку… – не договорив, я столкнул с колен чертов пакет.
Рогожкин пожал плечами и подобрал его.
– Да, если найдут – все сожрут, но так ты им не оставляй. – И он развернул сверток. Я недовольно зашипел сквозь зубы. – Ну да, печенье. Это всего лишь печенье. Что смотришь? Нет у меня твоего ствола и никогда не было – Михайло не такой дурак, в отличие от тебя, Зуев, чтобы так подставляться. Из-за решетки ты ему помочь не сможешь, а он все еще надеется перетянуть тебя на свою сторону. Конечно, в случае чего, Братство могло бы вытащить тебя хоть из Освенцима, но сколько же времени, денег и усилий оно бы при этом потратило? А сейчас счет идет на дни, если не на часы. Вкуснотища. Бери.
– Да чем же я такой ценный?! Что вашему Братству от меня нужно?
Рогожкин поперхнулся и долго кашлял. Я переминался с ноги на ногу и ждал.
– До чего же… непривычно с тобой… Зуев. – Федор наконец-то справился с кашлем и смог спокойно вздохнуть. – Вижу перед собой носящего кольцо, но все время забываю, что ты же у нас ничегошеньки не знаешь. У нас есть специальные школы для посвященных. Есть книги и учебники. Неподалеку от Женевы в одном из исследовательских центров хранятся хроники Братства со времен Столетней войны. Тебя бы туда на месяц-другой, но ведь времени нет. Ну да ладно, слушай.
И он рассказал мне. Кратко и четко поведал историю Братства, объяснил про кольца вероятности, прочитал небольшую лекцию о потенциальной взрывоопасности сложившейся в мире ситуации. Он говорил обстоятельно и не спеша, перемежая фразы долгими паузами и одно за другим поедая свое печенье. Некоторые главы его повествования заставляли меня улыбаться, некоторые – вздрагивать от страха. Кое-чего я просто не понял, но переспрашивать не стал.
История колец терялась во мраке тысячелетий. Они существовали еще в те позабытые времена, когда люди еще жили в пещерах и жались к спасительному огню, который был их единственной защитой против жестокой реальности окружающего мира. Кольца фактически неуничтожимы. То есть, насколько я понял, бывало, что они тонули в глубинах океана, терялись под камнепадами, исчезали посреди пустынь, падали в жерла огнедышащих вулканов. Но проходило несколько лет или иногда десятилетий, и утерянное кольцо снова всплывало в облаке досужих слухов и кровавых пророчеств. Или это были их копии? Братству известен один из случаев, когда некий французский ученый около двухсот лет назад испытал кольцо на сопротивляемость кислоте. Из его дневников следовало, что колечко полностью растворилось. Но прошло всего лет тридцать, и – опаньки… Колец снова семнадцать.
Братство потратило бессчетные миллионы долларов на то, чтобы раскрыть природу колец вероятности, но исследования никаких результатов не дали. Собственно, было установлено, что любое кольцо вероятности представляет собой обруч из невероятно сложного сплава на основе титана с определенными физическими свойствами, как то: электропроводность, плотность, температура плавления и что-то там еще. Самый обычный сплав за исключением того, что вблизи кольца постоянно регистрируется слабый электромагнитный фон вроде того, что исходит от проводов под током, но его источник так и остался неизвестным.
Кольца способны к самовосстановлению. То есть умеют сами по себе залечивать повреждения. Это я уже знал и сам – достаточно было вспомнить ту самую царапину от стеклореза. Но тут было нечто большее. Даже смятое кузнечным прессом кольцо восстановило свою исходную форму всего за три месяца. На основании этого был предпринят один весьма многообещающий эксперимент. Кольцо аккуратно рассекли на две совершенно одинаковых половинки и стали ждать, что же будет дальше. В случае удачи Братство рассчитывало получить из одного кольца два… Дудки. Одна половинка восстановилась в целое кольцо, другая – нет. Ученые получили свое исходное колечко и вдобавок мертвый кусок металла весом около полусотни грамм.
Кольцо само по себе наделено немалыми способностями. Оно может изменять течение реальности, каким-то непостижимым образом вмешиваясь в древо вероятностей. Практически этот эффект проявляется в том, что в присутствии действующего кольца математическая модель теории вероятности уже не соответствует действительности. Монета падает орлом сто раз подряд. Игральные кости при любом броске показывают двенадцать. Карты раз за разом выдают один и тот же расклад. Но сила кольца увеличивается в десятки и сотни раз в присутствии человека-носителя. Это что-то вроде симбиоза. Кольцо внедряется в плоть человека и пьет его жизненные силы, даруя взамен возможность изменять вероятность. Механизм взаимоотношений кольца и человека до сих пор неизвестен. Известно только, что металлический ободок способен как-то воспринимать осознанные и подсознательные желания человека и воплощать их в реальность. Здесь и кроется основной подвох власти колец. К примеру, некто сильно желает обогатиться. И у него умирает престарелый дядя, оставляя своему племяннику миллионное наследство. Кольцо само выбирает путь к цели, не приемля никаких внутренних ограничений. Даже если этот некто подсознательно не желает смерти любимого дядюшки – бедный старичок все равно уже обречен. Поэтому при работе с кольцами задачу ставить надо как можно более четко. В подобных случаях необходимо взывать к кольцу с желанием найти потерянный чемодан с деньгами на улице, а не просто: хочу разбогатеть.
Здесь, после нескольких вопросов и уточнений, я понял, что купание в навозе – целиком только моя вина. Я выпрыгнул из окна, сильно-сильно желая упасть на что-нибудь мягкое. И попал в навоз. А стоило бы пожелать сено.
Природа изменения вероятности неизвестна, но несколько основных закономерностей выяснено уже давно. Еще в позапрошлом веке Братство установило, что воздействие кольца на предмет зависит от его массы. Чем больше вес объекта, тем сложнее им манипулировать и, соответственно, уходит больше сил у носящего. И еще власть кольца зависит от расстояния до предмета. Чем дальше объект, тем труднее работать с ним. Известно, что реальное изменение вероятности происходит мгновенно. Или почти мгновенно. Но на практике процесс ограничивается человеческой реакцией и выносливостью.
И еще. Кольцо не всемогуще. Оно позволяет многое. Очень многое, но не дает полной власти над реальным миром. Если вероятность случайного события бесконечно мала, то обратить его на пользу хозяину кольцо не сможет. Человек не может летать без механических приспособлений, дождь не может идти снизу вверх, кровный враг не может просто бесследно испариться на глазах у потрясенных прохожих.
– Вот поэтому нам и приходится таскать с собой вот это. – Рогожкин немного отодвинул полу пиджака, демонстрируя мне кобуру, из которой торчала вороненая рукоять пистолета. – Огнестрельное оружие плюс кольцо вероятности – страшная сила. Вот прямо сейчас я могу просто выстрелить в стену, и пуля, после трех рикошетов, разнесет голову вон тому старичку на скамье напротив.
Ничего не подозревающий дедок, отставив в сторону тросточку, подставлял изможденное лицо лучам вечернего солнца. Я сглотнул внезапно образовавшийся в горле ком и отвернулся.
– Зачем тебе это?
– Да, собственно, незачем. Нормальный старикан. Может быть, даже ветеран войны. Но если мне понадобится его смерть, чтобы доказать тебе необходимость встать на нашу сторону, я это сделаю. Без колебаний, хотя мне и будет неприятно. Жизнь одного человека – ничто по сравнению с той кашей, что сейчас заваривается. Пока еще это всего лишь возня в песочнице. Детские игры в казаки-разбойники. Лихие налеты, перестрелки, фугасы в автомобилях. Старое Братство и мы истребляем друг друга, не переходя определенной критической черты. Но напряженность быстро растет, и однажды… Помни, мы правим миром, и если понадобится, можем поднять миллионные армии. Что, если Франция схватится с Германией, Великобритания объявит войну России, а в Соединенных Штатах вспыхнет гражданская война? Это возможно. Все это можно устроить, но вот какова цена? Что получит победившая сторона после Третьей мировой войны? Руины. Голод. Варварство.
