– Да, немалый срок.
– Еще какой немалый.
– Вако, моя одежда высохла. А теперь покажи мне, где ты здесь обитаешь.
Заклинатель змей вскочил на ноги:
– А зачем тебе это?
Комета поерзала на поверхности горячего камня:
– Ну, не знаю. Если ты не против, я могла бы предложить себя в кухарки. Ты вон как отощал, скоро даже тени от тебя не будет. И вообще, двести восемьдесят лет – немалый срок.
Бывший заклинатель змей снова опустился на землю и пристально посмотрел на бывшего пилота.
После того как для Открытия Гастролей все собрались на поле рядом с Тарзаком, из бревен развели огромный костер. Сначала народ лакомился рыбой, специально приготовленной по этому случаю командой поваров, затем взялся за кружки с брагой. Солнце уже клонилось к закату, когда Черныш Скуоб, признанный мастер литографии, и его искусный помощник Меф принялись раздавать новенькие, только что из-под печатного станка, карты Момуса.
– Только, пожалуйста, не сгибайте бумагу, а то она треснет.
– Черт возьми, Черныш, от тебя несет, как от бочки протухших сардин!
– Это краска. Осторожно, только не размажьте ее. Она еще не до конца высохла.
– А сколько вообще ей сохнуть?
– Не знаю. С сухой картой я еще не имел дела.
– Черт возьми, Черныш, не стой против ветра.
– А из чего сделана твоя бумага?
– Молоко корня кобита, глина и одно волокнистое растение – там целые заросли в дельте, я же говорил, только не сгибайте. Ладно, вот тебе еще один экземпляр.
– Спасибо.
– Послушай, Черныш, а это что за глисты такие? Черт, бумага у тебя какая-то комковатая.
– Это дороги. Надень-ка лучше очки. Сколько раз вам говорить – не сгибайте!
– Очки мои накрылись где-то в ущелье Змеиной горы.
– Не ври. Скажи, что читать не умеешь. Повторяю – бумагу не сгибать, краску не размазывать.
Чем дольше собравшиеся всматривались в карту, тем заметнее стихало веселье. В сравнении с размерами планеты проделанная за год работа казалась песчинкой в безбрежном океане. И сами себе первые колонисты Момуса казались песчинками, крошечными и беспомощными.
Возлияния продолжались все активнее. Когда солнце зашло за горизонт, а небо окрасилось в фиолетовые оттенки, в костер в середине поля подбросили новых поленьев. Люди сидели, наблюдая, как пляшут языки пламени. Шайнер Пит сидел рядом с Крошкой Вилл. Взявшись за руки, они тоже смотрели на огонь.
Сидевший по другую сторону костра Дирак поднялся на ноги и, шатаясь, вышел вперед, держа в руке кружку с брагой. Он обвел присутствующих пьяным взглядом:
– Ну и какого хрена мы будем делать дальше? Что дальше-то?
Паки Дерн выкрикнул с места:
– Строить дорогу Мийра – Кууми.
– Накося! – Дирак затряс головой. – Хватит с меня ваших гребаных дорог! Что нам делать, чтобы поскорее убраться из этой вонючей дыры?
Дирак вновь обвел взглядом сидящих у костра:
– Эй, Ледфут, где ты? Ледфут помахал рукой:
– Здесь. Никуда мы не полетим. Мы на приколе. Так что даже не надейся.
– Как это – не надейся? – Дирак обошел костер и встал напротив Ледфута. – У нас же есть десятый шаттл.
Ледфут пожал плечами:
– Ну и что, что у нас есть десятый?
– И ты не можешь ничего придумать? Ледфут покачал головой и рассмеялся:
– Я пилот и знаю, что говорю. Даже если мы поднатужимся, соберем все имеющееся у нас топливо, его не хватит и на одну понюшку. Ну выведем мы нашу железную птицу на орбиту. А потом? Прогулочный полет? Через пару миллионов миль у нас кончится воздух. Чем меньше народу возьмем – тем дольше протянем.
– А система очистки?
Ледфут покачал головой, посмотрел на Дирака и вновь покачал головой, затем встал и вышел к костру.
– Даже если забыть про проблему с воздухом, да и с водой и с питанием тоже, то при максимальной скорости, какую я только могу выжать из нашего десятого, понадобятся тысячи – подчеркиваю, тысячи лет, – прежде чем мы достигнем галактической трассы. – Ледфут снова покачал головой и обвел взглядом присутствующих. – Пока я пилот, идею светового двигателя можно похоронить. – Ледфут вопросительно поднял руки. – Кто-нибудь из присутствующих разбирается в световых двигателях? – Ответом было всеобщее молчание. – Хоть одна живая душа? – Ледфут засунул руки в карманы и снова обвел взглядом сидящих у костра. – Сам я о световых двигателях знаю самую малость. Например, то, что для постройки такого двигателя – если, конечно, найдется специалист – необходимо гигантское промышленное предприятие, причем только для изготовления компонентов. А сколько поколений будут трудиться для того, чтобы наладить это производство!
Он замолчал и посмотрел в огонь.
– И кроме того, единственный световой двигатель, о котором я имею представление, слишком велик для нашего десятого. Значит, корабль нам тоже придется строить. – Ледфут посмотрел на бывшего ответственного за афиши. – Да мы, Дирак, не знаем даже, как собрать космический радиопередатчик. – С этими словами Ледфут вернулся на свое место.
Дирак потер шею и швырнул кружку в костер.
– Черт! – и тоже занял место в кругу сидящих.
Снова воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев. С другой стороны круга поднялась худощавая фигура.
– Большинство из вас не знает, кто я такая. Меня зовут Рода Лернер, я работаю в костюмерной. Я пришла в цирк совсем недавно, на Ахигаре, как раз перед тем как... это произошло. – Рода нахмурилась. – Мне бы хотелось кое-что выяснить. Что, собственно, произошло? Я уже почти год с вами и все пытаюсь понять. Но вы как воды в рот набрали. Все отказываются говорить об этом. Почему?
Она обвела взглядом лица собравшихся. Со своего места, потирая подбородок, поднялся Бородавка.
– В прошлый сезон к нам пришло много новичков. Карл Арнхайм устроил на «Барабу» диверсию, и вот мы здесь, и, похоже, надолго. Между Арнхаймом и Джоном О'Харой уже давно шла вражда. Компания Арнхайма построила для О'Хары корабль, но потом отказалась продавать его цирку. Вместо этого Арнхайм задумал продать наш звездолет кое-кому еще, заломив за него двойную цену. О'Хара выцарапал-таки корабль у Арнхайма, прежде чем тот успел заключить сделку. О'Хара заплатил за корабль. Но Арнхайм не успокоился. С тех пор он стал преследовать нас. – Бородавка вытянул вперед руки. – Правда, теперь он мертв.
Со своего места поднялся Мейндж Рейнджер, ветеринар:
– Бородавка, не забывай одного. У Арнхайма с головой было не в порядке. – Мейндж Рейнджер огляделся по сторонам. – Костолом сказал мне это еще на корабле, когда освидетельствовал тело Арнхайма.
Мейндж вернулся на место.
– Похоже на то, – пожал плечами Бородавка и тоже вернулся на свое место.
Рода из костюмерной какое-то время постояла у костра, но, посмотрев на лица присутствующих, тоже решила сесть на место. Ответственный за купол Раскоряка Тарзак сидел, покачивая головой. Крошка Вилл наклонилась вперед и потрясла его за руку:
– Раскоряка!
Но тот продолжал трясти головой.
– Черт побери, Крошка Вилл. Если мы ничего не придумаем, нам тут всем хана. – Он обвел взглядом сидящих вокруг костра и ткнул в их сторону пальцем. – Ты только посмотри. Между прочим, они собрались на праздник. И это называется веселье? – Раскоряка опустил руку. – Нет, ты только посмотри.
Крошка Вилл посмотрела на лица собравшихся. На каждом из них лежала печать задумчивости. На каждом из них читалось: «Все. Приплыли. Крышка. Кранты... »
Внезапно ей в нос ударил тошнотворный запах, и чья-то испачканная чернилами рука вручила Крошке Вилл зловонную карту Момуса. Запах распространился куда-то дальше, а Крошка Вилл принялась изучать линии и цветовые пятна, обозначавшие поверхность планеты, на которой она в данную минуту находилась.
Пока она рассматривала карту, печальные лица вокруг нее сложились в иную картину. Взору Вилл предстала геологическая складка, уничтожившая недельный труд в ущелье Змеиной горы; Дурень Джо, рассуждающий о том, как бороться с призраками; Паки, подавленный тем, что кто-то попытался придать уют его временному пристанищу; Шайнер Пит с его рассуждениями о том, что можно загубить артистов и загубить животных, но нельзя загубить цирк.
На карте хорошо был виден гигантский разлом, протянувшийся от гавани Тарзака прямо к северной оконечности Центрального континента. Названия у этой гигантской трещины еще не было. Внезапно у нее в голове все сложилось в стройную картину – место, ситуация, настроение, то, каким должно быть это имя. Вилл закрыла глаза и мысленно перебрала присутствующих. Наконец она нашла то, что искала, и выдохнула:
– Ах-ха!
Все дружно обернули головы в сторону, откуда вырвалось это восклицание. Клоун Чолли Джакоби вскочил на ноги и вышел к костру. Он постоял немного в задумчивости, приблизив карту к огню, чтобы разглядеть, что на ней написано, но затем опустил ее и огляделся по сторонам.
