– Ну, Дисус?
Дисус посмотрел на Алленби и расхохотался. Другие посмотрели в их направлении, и скоро весь зрительский сектор сотрясался: кто хихикал, кто гоготал.
– Прости, Алленби... – Клоун вложил несколько медяков в руку посла. – О чем ты спрашивал?
– Как, по-твоему, хлопали за выступление или за позицию?
Дисус кивнул и тихонько хихикнул.
– И за то, и за другое. Он не против того, чтобы Девятый Квадрант защищал Момус, и в этом нам сильно повезло. Но, Алленби, с кем ты, как посол Девятого, будешь вести дела? Вот вопрос, на который ты должен ответить.
Алленби так глянул на уродца в зрительском секторе, что тот притих, потом покачал головой:
– На этот вопрос отвечать не мне, Дисус.
– Верно. Момус должен решить сам. – Дисус кивнул на Арену. – Но, думаю, этот вопрос еще возникнет.
От делегации Тарзака прибежал кассир и подал Инспектору манежа еще один листок. Алленби посмотрел на делегацию и увидел, как встает человек в голубой мантии предсказательницы.
– Таила!
Дисус прищурился:
– Да. Не знал, что она в делегации.
Алленби ударил правым кулаком по левой ладони:
– Она и не была. Наверное, присоединилась сегодня утром.
– Да-амы-ы-ы и господа! – Толпа притихла. – Великая Таила из делегации Тарзака хотела бы обратиться к Большой Арене!
Кассиры сновали среди делегатов, потом старший кассир подошел к Тайле. Алленби заметил, как она залезла под мантию и подала старшему кассиру кошелек.
– Тайлу уважают. Почему ей пришлось доплачивать остаток?
Дисус понимающе улыбнулся:
– Трудно выступать после Великого Камеры.
Алленби кивнул.
Таила встала и простерла руки.
– Я, Таила, говорю как видевшая то, что может быть. – Голос старухи был слаб, и толпа затихла, чтобы услышать ее. – Я многое видела в большом хрустальном шаре со звездолета Федерации Девятого... многое. Я видела, как огромная армия спускается на Момус, чтобы уничтожить нас. Она превратит наши мовиллы в бумагу, а наши деяния – в позор. Она соблазнит наших детей пышностью, отвратив их от обычаев отцов и матерей и услав их с Момуса... чтобы сгноить в клоаках тысячи миров. Эта армия направляется к нам из Федерации Девятого Квадранта...
Толпа взорвалась криками, и Инспектор манежа засвистел в свисток, призывая к тишине. Шум уменьшился до жужжания, потом затих. Алленби сделал знак кассиру. Зритель у края Арены что-то шепнул кассиру и указал на Алленби. Пока Таила продолжала говорить, кассир забрался на трибуну и наклонился к нему.
– Ораторский остаток – двенадцать сотен мовиллов, – прошептал кассир.
Алленби вытащил из-под мантии два тяжелых кошелька и бросил на поднос кассира.
– Не возражаю; я хотел бы выступить. Я Алленби, фокусник.
– Из какого города? – Кассир поднял глаза от блокнота.
– У меня нет города.
Кассир нахмурился, потом поднял брови, узнавая. Скатившись с трибуны, он пробежал по арене и передал бумагу Инспектору манежа. Инспектор прочитал написанное и подождал, пока Таила закончит. Алленби заметил зазывалу, указывающего на него от зрительского входа, потом увидел рядом с зазывалой Хэмфриса.
Хэмфрис начал карабкаться на трибуну, когда Таила закончила и вернулась на место.
– Да-амы-ы-ы и господа! Фокусник Алленби хотел бы обратиться к Большой Арене.
Когда кассиры торопливо занялись своим делом, запыхавшийся Хэмфрис оказался рядом.
– Алленби, что вы делаете?
– Пытаюсь спасти Второй Закон. Но мне казалось, что я приказал вам оставаться на корабле.
Хэмфрис сел рядом с Дисусом:
– Я здесь по прямому приказу Секретаря...
Алленби знаком велел Хэмфрису замолчать, когда старший кассир забрался на трибуну и преподнес послу четыре мешка мовиллов. Алленби отдал мешки Дисусу, встал и простер руки.
– Я, Алленби, говорю как посол на Момусе от Федерации Обитаемых Планет Девятого Квадранта. – Толпа загудела, потом умолкла.
– Великая Таила права. – Тишина стала глубже. – Сказанное ею обернется правдой, если военная миссия Квадранта будет базироваться на планете, как предусматривал первоначальный план. Но план изменился. – Алленби заметил, что солнечный свет постепенно подбирается к Арене. – В данный момент генерал Каан из военной миссии Квадранта заканчивает новый план, по которому военная миссия расположится на орбите, а не на планете – вдали от народа Момуса...
Алленби почувствовал, что его дергают за рукав, и, повернувшись, увидел, что это Хэмфрис.
– Стойте, Алленби! Вы не можете так говорить. У меня приказ от Секретаря...
– Меня сместили с должности посла?
– Нет, но...
– Тогда помолчите. Пока здесь приказываю я.
– Но Секретарь...
– Тихо! – Алленби повернулся к собравшимся, глубоко вздохнул и продолжал: – За пятьсот мовиллов я попрошу Великую Тайлу рассказать вам, что будет, если войска будут таким образом отделены от народа, и что будет, если у Момуса не будет защиты от Федерации Десятого. – Алленби сел, и Дисус заплатил кассиру. Таила встала, взяла медяки, а оставшиеся кассиры рассчитывались за ответ Тайлы. Пока они занимались своим делом, Алленби повернулся к Хэмфрису. – А теперь объяснитесь.
– По приказу Секретаря я отослал Каана на корабль и спустился сюда, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки...
– Дайте-ка посмотреть на эти приказы. – Хэмфрис залез во внутренний карман кителя и подал Алленби сложенный лист бумаги. Алленби развернул, прочитал, и его глаза расширились от ужаса. – Вы так все и сделали?
– Да...
– Вы заняли посольство и выставили вооруженную охрану?
– Приказы... – Прежде чем Хэмфрис смог договорить, Алленби промчался по рядам на вершину стены. Поглядев на юг, в сторону посольства, он увидел тонкое облачко дыма и луч лазера, прорезающий полуденное марево. Через несколько секунд Хэмфрис оказался рядом с ним. – Что это?
– Болван! – Слезы жгли глаза Алленби. – Ах ты, проклятый болван!
В посольстве, сидя за столом, Алленби пристально смотрел на Хэмфриса, надеясь, что гнев выжжет из памяти сцену бойни, свидетелем которой он стал. Две лавки на другой стороне улицы еще горели, а четверо солдат Квадранта и семнадцать граждан Тарзака лежали мертвыми в пыли, и среди них Йехудин, человек-аллигатор. Хэмфрис сидел, поставив локти на низкий столик, стиснув кулаки, и сверлил взглядом молодого рассказчика, сидевшего напротив. Рассказчик склонил голову в медитации, а Дисус перевязывал ему раненую руку.
– С меня хватит! Говори! Что тут произошло?
Алленби схватил Хэмфриса за воротник и сжал его.
– Заткнись, осел! Мало ты натворил?
Хэмфрис вырвался, потирая горло.
– Это непростительно, Алленби. Секретарь услышит...
– Я сказал, заткнитесь, Хэмфрис! – Алленби кивнул на рассказчика. – Помолчите. Он должен приготовить материал, Дисус закончил перевязку:
– Это все, что я могу сделать, Алленби. Повязка должна держаться.
– Спасибо. – Алленби вложил несколько медяков в руку Дисуса. – Позаботься о Йехудине. – Дисус кивнул и вышел. В комнате на миг стало тихо, потом рассказчик поднял голову и откинул черный капюшон. Лицо его было в поту, пыли и синяках.
– Алленби, – сказал он, – ты заработал черную мантию с Буститом на дороге в Тарзак из Куумика. Ты знаешь, что мне следовало бы сначала опробовать новость на дороге.
Алленби кивнул:
– Я понимаю, Зат, и клянусь, что это не повторится. Расскажи нам, что ты видел, и получишь наше молчание и тысячу мовиллов.
– Это будет сыграно на Большой площади.
– Знаю.
Рассказчик пожал плечами:
– Ладно. – Он на мгновение закрыл глаза, потом открыл и посмотрел на двух дипломатов. – Это новость о славной битве на Посольской улице между солдатами Девятого Квадранта, путниками и жителями улицы.
Алленби кивнул:
– Хорошее вступление, Зат. Продолжай.
– Горго, силач из уродцев Тарзака, стоял на улице напротив посольства, болтая с Йехудином, человеком-аллигатором, когда мимо прошла Эллена, ассистентка фокусника, и пожелала им доброго дня.
Алленби поднял руку:
– Я бы больше пользовался диалогами, Зат...
Хэмфрис хлопнул рукой по столу:
– Вы прекратите мешать ему?
– Как еще он узнает, где надо улучшить номер?
Хэмфрис нахмурился и покачал головой. Зат продолжал:
– Солдат, стоявший перед дверью посольства, присвистнул и сказал грубость. Горго подошел к солдату и попросил его извиниться. Солдат засмеялся. Тогда Горго одной рукой приподнял солдата за шкирку и попросил снова.
Другой солдат, подошедший к входу посольства, увидев это, вытащил оружие и выстрелил в Горго. Силач упал замертво. И тут... – В глазах Зата зажегся огонек. – И тут Йехудин издал древний боевой клич. «Эй, деревенщина!» – вскричал он. Призыв к войне.
Йехудин вонзил зубы в шею второго солдата, убив его, но еще двое солдат выбежали из посольства, их оружие испускало огонь. Йехудин пал, разрезанный надвое их ужасными ружьями.
