– Вспомнил! – воскликнул я, когда мы отделились друг от друга. – Периодическая таблица элементов!
– Ерунда! – отрезал Джордж. – Вот уж ничего похожего!
– Но не новая, современная, а старая, оригинальная! Дмитрий Менделеев, примерно тысяча восемьсот шестьдесят девятый год…
Ренолт понял мою мысль. Две тысячи лет назад молекулярная структура воды считалась табу – запрещенным знанием. Это знание выходило далеко за рамки представлений большинства простых людей: мир состоит всего из четырех элементов – да и в них-то путались.
Дотянувшись до верха двери, я нажал на первый квадратик – водород. Он щелкнул и встал в углубление. Отсчитал восьмой квадратик – кислород – и тоже нажал. Квадратик подался вперед, остановился и вернулся в прежнее положение. Первый квадрат сидел на своем месте. Затаив дыхание, я снова нажал на восьмой квадрат. На этот раз он со щелчком попал в паз – и массивная дверь бесшумно отворилась внутрь…
– Сюда! – воскликнула Минди, подталкивая меня в проем.
Под прикрытием огня отряд вошел в пещеру из вырубленного цельного природного камня. Других входов-выходов не видно.
– Закрывайте дверь! – Джессика перезаряжала винтовку.
Бесчисленные волны водяных демонов накатывались на берег и кошмарными шеренгами шли прямо на нас.
– Скорей! – заорал Джордж, выпуская град взрывных пуль из своей неуклюжей пушки.
На всякий случай я обшарил внутреннюю сторону двери – ничего, ровная, гладкая поверхность; ни символов, ни клавишей.
– Найдите другую клавиатуру! – приказал я, обследуя стены.
Отец Донахью встал в проеме двери с Джорджем, и вместе они поливали из огнемета первые шеренги водяных созданий. С громким шипением водяные растекались, и на их место из волн вставали десятки новых.
– Это становится не смешно! – заорал Джордж, перекрывая рев горящих струй. – Закрывайте эту проклятую дверь!
Джессика изящно тронула дверь одним пальчиком, а Минди изо всех сил поддала ногой.
– Мы стараемся! – дуэтом пропели девушки.
– Сейчас не до шуток! – Ричард закатывал рукава. – Всем отойти!
Мы быстро отошли от проема. Бешено жестикулируя, чародей прокричал что-то на незнакомом языке, и камеру мгновенно поглотила кромешная тьма.
– Ты этого добивался? – спросил чей-то голос. – Заклинание сработало?
– Еще как! – ответил довольный голос.
Защелкали фонари, и в ярких белых лучах мы увидели, что дверной проем наглухо замурован красными каминными кирпичами.
– Отличная работа! – Я похлопал его по плечу.
– Спасибо, – улыбнулся он.
– А почему именно кирпичи? – полюбопытствовала Джессика.
– Просто первое, что пришло в голову.
Отец Донахью приладил насадку на шипящее дуло своего оружия.
– Пошли, Ренолт! Организуем линию огня, на случай если они прорвутся.
Джордж кивнул:
– Есть!
Но как только он сделал шаг от кирпичной стены и носок его сапога сдвинулся с линии движения двери, вся каменная масса немедленно встала на свое место и закрылась. Наступила напряженная тишина.
– Дверь-то автоматическая! – ахнула Минди, внезапно все поняв. – Эта чертова штуковина не могла закрыться, пока на ее пути было препятствие!
Извергая проклятия, Ричард сгреб нашего толстяка стрелка за воротник.
– Из-за тебя я чуть не погиб, Ренолт! – зарычал он.
– Это еще только начало, Андерсон! – рявкнул тот в ответ.
Некоторое время они наскакивали друг на друга, отпуская при этом такие выраженьица, что ой-ей-ей, потом это им надоело и они со смехом расступились в разные стороны.
Как ни странно это звучит, иные военные командиры, я слышал, не разрешают своим подчиненным такого рода шутки. На мой взгляд, это просто идиоты – такие легко поддаются врагу или погибают от пуль своих же. Юмор снимает напряжение и укрепляет моральный дух. Первая настоящая шутка, с тех пор как исчез Рауль…
– Эй, смотрите-ка! – Ричард показал жезлом.
Мы обернулись: на стене пещеры, за нами, образовался туннель – раньше его не было – шириной и высотой футов десять; он вел в глубь скалы, лучи фонарей не достигали конца…
Минди пошарила фонарем вокруг – ничего нового.
– Должно быть, образовался в тот момент, когда закрылась дверь.
– Разумное объяснение, – согласился Донахью. – Типичная мера безопасности.
– Значит, у них есть враги?
– Теперь есть! – Джордж прилаживал фонарь к дулу своей пушки.
Я уже готов был немедленно отправляться в путь, но тут как-то повнимательнее присмотрелся к своим ребятам: да, вид у всех довольно бледный… А ведь мы ни разу не отдыхали с тех самых пор, как подверглись нападению на озере. Пятнадцать часов кряду без перерыва после инструктажа в штабе. Место, конечно, не совсем подходящее для разбивки лагеря, но короткий отдых не помешает.
– Побудем здесь минут десять. – Я проверил заряд своего гранатомета. – Если водяные до сих пор не прорвались в дверь – имеем право сделать перерыв на обед.
– Прямо здесь? – выгнула бровь Джессика. – Я думала, хоть немного пройдем вдоль туннеля…
– Почему бы и не здесь? – поддержала меня Минди. – По крайней мере, точно известно, что с одного направления атаки не ожидается.
Каждый занял боевую позицию с оружием наготове. Десять минут текли мучительно медленно…
Наконец минутная стрелка на моих часах установилась на двенадцати – я вздохнул с облегчением: сосало под ложечкой, голова еще трещала после падения самолета. К счастью, наш двойной барьер оказался прочным.
– О'кей, короткая передышка! Только вода и рацион "К"! Огня не разводить! Смена часовых как обычно.
Все радостно сбросили на землю рюкзаки и стали раскрывать пакеты с едой. Я заступил на пост первым; не запивая, проглотил несколько таблеток аспирина из карманной аптечки и встал спиной к стене, откуда мог следить и за дверью, и за туннелем.
Несколько минут в мертвой тишине раздавалось только шуршание оберток, жевание и чавканье. Заглотав еду, Джордж сменил меня на часах, и я с удовольствием присоединился к остальным – аспирином не больно-то пообедаешь. Жуя сандвич, Донахью возился с огнеметом, проверяя его состояние.
– Боюсь, он уже ни на что не годен, – грустно констатировал святой отец. – Горючей смеси не больше чем на десять секунд. Не стоит орать его с собой.
– Тогда возьми вот это! – Джессика протянула ему пневматический пистолет.
– Но, Джесс… – нерешительно начал он.
– Ведь это твое любимое оружие?
– В общем, да.
– Ну и бери его! У нас достаточно патронов, а я воспользуюсь винтовкой эм-шестнадцать – вообще не люблю огнестрельного оружия.
Истинная правда: если я даже в повседневной жизни никогда не расставался со своим "Магнумом-357" компании "Смит и Вессон", даже в душ брал его с собой, то Джессика и на задании предпочитала пользоваться тазером. Пистолет выстреливал крошечные острые крючки на длинных проводах. Когда крючки попадали в движущуюся цель, например в тело человека, электрическая батарея посылала заряд такой мощности, что им можно было свалить разъяренного носорога. Но только лишить сознания, а не убить. Тазер – абсолютно безвредное оружие. Иначе Джессика не могла: негативные психические вибрации, исходящие от огнестрельного оружия, объясняла она, нарушают ее умственную гармонию. Я усмехнулся про себя. Уж эти мне специалисты по психике! Жить с ними невозможно, но и без них никак нельзя…
– Я все слы-ишу! – пропела Джессика, вынимая из обертки яблоко.
Вот те раз!
Опустив флягу, Ричард завернул колпачок на емкости и вытер рот.
– Какие у кого мысли насчет туннеля? – обратился он ко всем сразу.
– Возможно, это коридор безопасности, вроде того, какой в нашем штабе, – предположил я. – Оказавшись за наружной дверью, свой знает, что делать, и может идти по нему безбоязненно. А чужой будет натыкаться на ложные тревоги и другие неприятные вещи.
– Слишком много допущений! – изрекла Минди ртом, набитым конфетами. – Мы до сих пор не знаем, с кем имеем дело. Или с чем. Животным, растением, минералом? Смертным существом, духом, конструкцией?
– Хорошим, плохим, нейтральным? – завершила Джессика это перечисление.
– Когда же мы будем хоть что-нибудь знать наверняка? – Отец Донахью, видимо, настроился на философский лад. – Клянусь верой, девочка, даже в самом плохом человеке живет искра добра, а капля зла таится в каждом из нас.
– Но смерть – это уж наверняка! – резко возразила Дженнингс, дожевывая конфету.
Так, дело дошло до рассуждений на отвлеченные темы – все, значит, отдохнули. Я встал и стряхнул крошки с форменной куртки.
– О'кей, перерыв окончен! Проверяем запасы и в путь!
Как заведено, мы убрали за собой место стоянки и упаковали мусор. Чувствуя необыкновенный прилив сил, я снова встал на часах, пока остальные члены отряда быстро просматривали груды снаряжения – такая срочная инвентаризация. Работать – лучше; не думаешь о наших недавних потерях.
