Итак, я не тронул бластер и осторожно переступил через другие обломки. Их было достаточно, чтобы подтвердить мою догадку: флиттер инопланетный.
Огонь гас; все, что могло гореть, сгорело. Мне незачем задерживаться.
Вернувшись на станцию, я обнаружил, что Тед и Аннет перенесли внутрь наши вещи. Дагни лежала на одной из коек; в этой же комнате были постели девочек, а Эмрис и Сабиан разложили наши в большой комнате.
– Нашел что-нибудь? – спросил Тед, когда я вошел. Я с одобрением заметил, что он находится у окна, из которого видны подходы к дому, в руке держал станнер, второй лежал рядом. Дом задней стенкой упирался в подножие Гурьего Рога, поэтому оборонять нужно было только фасад.
– Нет. Думаю, это был не флиттер. Скорее разведывательная шлюпка с корабля. Мало что от нее осталось. И... нужно держаться от нее подальше.
Аннет поймала мой взгляд.
– Да! – тут же подхватила она. – Да!
Мы поели, и я распределил дежурства. Аннет от этой обязанности освобождалась. На ее попечении Дагни. Но Гита, Тед, Эмрис, Сабиан и я будем дежурить по очереди. Не могу сказать, чего мы ожидали, но лучше готовиться к худшему.
Я взял фонарь и обошел загоны мутантов. Большинство животных разошлось. Истробен, остановивший нас, был в клетке с товарищем. Он подталкивал пищу к морде лежавшего; тот ел понемногу и был, по-видимому, еще не в состоянии подняться.
Видя, что у них нет воды, я принес ее и поставил ведро рядом с лежащим животным; потом набрал воды в ладони и дал ему полакать. Первый истробен отодвинулся с негромким рычанием. Второй пил и пил, но когда я в четвертый раз поднес ладони с водой, он отвернулся и занялся едой с большей энергией, чем раньше.
Это была самка и, мне показалось, беременная. А тот, первый, должно быть, самец. Этих животных привозили с других планет, и они весьма редки.
Я подумал, что они – часть какого-то проекта, только что завершенного. Об этом говорило их недавнее появление в заповеднике. И если они всю жизнь провели в лаборатории, как же они выживут в заповеднике без присмотра рейнджеров? Конечно, они всеядны. И ни одно животное не отправлялось в заповедники, пока не адаптировалось к имевшейся там пище. Но... Впрочем, я не мог размышлять об этих несчастных переселенцах.
Я принес еще воды и пищи. Самец сопровождал меня до контейнеров. Он постучал лапой по крышке закрытого контейнера и посмотрел на меня с той же мольбой, с какой смотрел в ягоднике. Я открыл крышку и отошел, чтобы посмотреть, что он будет делать.
Он принюхался, но ничего не взял. Опустился на четвереньки и отправился к самке, должно быть, довольный, что пища есть.
Некоторое время я осматривал оставшихся животных, надеясь, что они вскоре разбредутся: сами мы не могли здесь задерживаться. И опять мне захотелось сделать этот дом нашим постоянным жилищем, хотя он тесен и не так удобен, как штаб квартира рейнджеров.
Сколько времени займет переход через горы? Не знаю. Иногда в конце лета грозы закрывают проход. Если Батт не занят, это гораздо лучшее место для нас, чем все по эту сторону гор.
Для себя я выбрал последнее дежурство, поэтому, вернувшись в дом, сразу лег спать. Тед разбудит, когда придет время. Спал я неспокойно, впечатления последних дней не оставляли и во сне. Но как только Тед тронул меня за плечо, я проснулся.
– Все спокойно, – прошептал он. – Мутанты возвращались за пищей, но к двери не подходили.
– Хорошо. – Я заступил на дежурство. Постоять у одного окна, перейти к другому, и так через равные промежутки. Но ничего не видно при свете полной зеленой луны – одного из чудес Бельтана.
Машину я оставил на подзарядке; пока батареи не зарядятся, она не нуждается в присмотре. Вопрос в том, долго ли мы сможем на ней двигаться.
Хотя Аннет говорила, что состояние Дагни улучшается, выздоровление шло медленно. Девочку придется нести на руках, когда мы покинем машину.
Значит, меньше можно будет взять припасов. Лучше всего чрезвычайный рацион: он дает максимум калорий при минимуме веса; но нужна еще вода, одежда для высоты – даже летом проход местами покрывает снег. Многое можно оставить, но есть вещи, которые оставлять нельзя. Мысленно я составлял их перечень.
У стены в дальнем конце комнаты находился коммуникатор, который связывал станцию с Фихолмом. Накануне мы включили его со слабой надеждой, быстро развеявшейся. Я решил установить его в машине и включить на самый широкий диапазон, хотя это потребует утром дополнительной работы.
Неожиданно мне захотелось услышать голос, любой голос, даже и возможного врага, лишь бы знать, что мы не одни на Бельтане.
А что если мы одни? Нужно готовиться к худшему. В порту есть установка SOS; ее можно включить, и она автоматически будет посылать сигнал в космос. Любой корабль, проходящий в зоне слышимости, обязан ответить, если только это не сигнал, предупреждающий о заражении. В таком случае корабль, поймавший сигнал, обязан сообщить об этом в ближайший патрульный центр.
Патрульный центр? Много столетий патруль охранял межзвездные линии и восстанавливал порядок на планетах, где возникала угроза жизни. Но если мрачные прогнозы Лугарда верны, существует ли еще патруль? Или его остатки отошли к более богатым внутренним планетам, где может сохраниться цивилизация?
Я слышал страшные рассказы о планетах, где закон и порядок исчезали за ночь, иногда в результате природных катастроф, иногда из-за войн и эпидемий. Поселенцы Бельтана использовали их пример как доказательство верности своего пацифистского мировоззрения.
Но что, если нас ожидают и война, и эпидемия – вернее, их последствия? И что будет, если помощь из космоса не придет?
Технология уже начала распадаться. Она будет регрессировать и дальше.
Мы с Тедом знаем достаточно, чтобы поддерживать в рабочем состоянии хоппер, наземную машину или даже флиттер. Но когда не будет ни запасных частей, ни энергии, ни... В некоторых поселках есть вьючные животные, их использовали в экспериментах. Есть поля, возделываемые роботами. Но сколько эти роботы будут действовать – сеять, собирать урожай, хранить его? Я вдруг увидел поле, которое продолжают возделывать роботы, создают запасы пищи для людей, а люди не приходят, а в забытых хранилищах гниет урожай, а роботы продолжают работать, пока не рассыпятся сами.
Нас всего десять – и целая планета. Не может быть! Где-нибудь есть должны быть – люди! Во мне все росло нетерпение – найти других. Я еле сдерживался, чтобы не разбудить ребят и не отправиться на поиски немедленно.
Подавив это желание, я дождался утра. Когда все встали, я подготовился к путешествию со всеми возможными предосторожностями. Мы разобрали припасы: те, что были в машине, те, которые взяли в Фихолме, и найденные здесь, отобрали самую легкую и калорийную пищу. Пересмотрели содержимое своих рюкзаков, принесенных еще из Батта. Выбросили все, что не было абсолютно необходимо, перепаковали рюкзаки, разместив в них то, что понадобится, когда мы покинем машину.
Мы осмотрели ленты и записи станции и обнаружили карту западной части гор: на ней окрестности прохода.
Управившись с рюкзаками, мы занялись багажником машины; туда поместили, сколько вошло, пищи и воды. Затем осмотрели одежду и заменили изношенную и порванную тем, что нашли в шкафах. Аннет, Прита и Гита приладили ее на маленьких членов нашей группы. Эти приготовления заняли целый день.
После полудня Айфорс заметил, что два истробена наконец покинули клетку и двинулись вниз по ручью. Мы собрались у выхода, чтобы посмотреть на них. Самец шел впереди, явно настороже, самка двигалась неуверенно, с частыми остановками, низко свесив голову и тяжело дыша.
Гита помахала им рукой, но животные не смотрели на нас. Как будто вся их энергия и решимость сейчас сконцентрировались на том, чтобы добраться до зарослей.
– Надеюсь, они найдут подходящее логово, – сказала Гита.
– Вир, – Прита смотрела на меня. – Сейчас много мутантов освободилось?
– Наверно. Большинство из них уже в заповедниках. Помнишь, Комитет предложил это несколько месяцев назад? Трудно стало добывать специальный корм, когда не прилетели корабли.
– Но, может, и другие остались в клетках без пищи и воды?
– Не думаю. Осталась только одна большая лаборатория – в Кибтроу. Эти животные оттуда, посмотри маркировку на контейнерах с кормом. Вероятно, собирались избавиться от всех мутантов.
– Кибтроу, – повторила она. – Это за горами, к северу от порта?
– Да.
– Вир, когда мы переберемся через горы, может кто-нибудь пойдет туда?
Просто, чтобы проверить...
– Обещаю тебе: мы это сделаем. – Я сказал это, не просто, чтобы отделаться. Просьба истробена в ягоднике – одно дело. То, что я обнаружил здесь, заставило меня принять решение: где бы мы не искали выживших, одновременно нужно убедиться, что ни одно животное не осталось без пищи и воды просто потому, что человек не смог его освободить.
