– Проходи, Уорнер.
Том пошел дальше, мысленно качая головой. Впрочем, сторожа в зоопарке тоже проявляют интерес к животным, когда узнают их получше.
Он сошел с дороги, приблизился к двери барака и открыл ее. Сделав шаг в полутемное помещение, закрыл за собой дверь. В коридоре было еще три двери: по одной справа и слева, и одна в самом конце, которая вела в спальную секцию рабочих. Том открыл правую дверь. Сидевший за чистым столом мужчина с унылым лицом поднял голову от каких-то бумаг, прищурился и кивнул:
– Входи, Том.
Уорнер вошел в комнату, выполнявшую функции как кабинета, так и спальни, закрыл за собой дверь и опустился на раскладушку у стены.
– Что тебе от меня нужно, Френсис?
Френсис Денэйр, начальник деревни, отбросил прядь седых волос, упавших на глаза.
– Том, мы получаем новых рабочих для карьера. Их надо разместить здесь, в деревне.
Уорнер усмехнулся и покачал головой:
– Где? Нам и сейчас не хватает коек.
– Придется потесниться.
– Френсис, а как с пайками? Их уже давным-давно не увеличивали. Ты понимаешь, что из-за нехватки калорий самые слабые просто умрут?
Френсис покачал головой:
– Пайки останутся на прежнем уровне. – Его взгляд скользнул куда-то, потом вернулся к Тому.
Том опустил голову:
– Если бы нас кормили получше и дали современное оборудование, мы увеличили бы производство на тысячу процентов.
Денэйр улыбнулся:
– Как ты думаешь, Том, что они делают с этим камнем?
Уорнер пожал плечами:
– Полагал, используют для изготовления цемента… что-то в этом роде.
Френсис покачал головой:
– Камень, который мы добываем, отвозят в другую деревню, а там его засыпают в другой карьер.
– Ты… ты уверен?
Френсис кивнул:
– Прошлой ночью через холмы проходили беглецы. Они мне и рассказали.
Том прислонился к стене, положил руки на колени и закрыл глаза:
– И только из-за того, что ненавидят нас.
– Нуумианцы обвиняют людей в том, мы ограничили экспансию их Империи.
– Это сделали не мы, а Ассамблея Квадранта…
– …в которой большинство голосов за людьми.
Том вскинул брови и кивнул:
– Наверное, этого вполне достаточно, чтобы у нуумианца зародилась ненависть. – Он взглянул на Френсиса.
– Раз уж Ассамблея взялась улаживать эти дела, то, может быть, они вспомнят и о Мистении? Было бы неплохо.
Френсис уже читал свои бумаги.
– Нас обменяли на три другие планеты. Что-то вроде компромисса. Ассамблея открывает три необитаемых мира, а Мистения остается в составе Империи.
– Но почему?
Френсис пожал плечами:
– На Мистении есть люди; для Империи мы своего рода терапия. – Он поднял лист бумаги и протянул Тому. – Вот новое распоряжение. Делай что хочешь.
Том прочитал документ, качая головой. Потом посмотрел на Денэйра:
– Откуда рабочие?
– Какие-то странствующие артисты. Нуумианец, который мне об этом сказал, сообщил, что сначала прибудет небольшая передовая группа, а уже потом, через несколько дней, основная часть. Кто-то начал против этих бедолаг гоату. Интересно, чем они это заслужили?
– Я никак не пойму, чем мы это заслужили. – Том закусил губу, но тут же сменил тему: – Слышал что-нибудь о Линде и моем мальчике?
Денэйр покачал головой:
– Из лагерей заложников уже двадцать дней нет известий. – Старик протянул руку и потрепал Тома по плечу. – Уверен, у них все в порядке. Пока мы играем с нуумианцами в эти дурацкие игры, они не тронут женщин и детей.
Том покачал головой:
– Три года. Три года. Сколько еще могут длиться эти игры? Сколько времени надо нуумианцу, чтобы удовлетворить свою ненависть?
Френсис отвел глаза и пожал плечами. Они оба подозревали, что ответ на этот вопрос – вечность.
Сев То Линта, консультант «Большого шоу О'Хары» по Нуумианской империи, сошел на землю с шаттла № 1 и остановился, наблюдая за тем, как люди устанавливают на площадке шапито. Человек по имени О'Хара подошел к нему, кивнул, посмотрел на рабочих и нахмурился.
– Вас что-то беспокоит, мистер О'Хара?
О'Хара поднял руку, погладил подбородок и повернулся к нуумианцу:
– Не знаю. Здесь должен быть Тик-Тик. Его почему-то нет.
Нуумианец кивнул:
– Это создает какие-то трудности?
Человек покачал головой:
– Нет. Он оставил инструкции. – О'Хара потер шею. – Однако ему следует быть здесь. Мы не получаем радиосообщений с наших шаттлов.
– Возможно, помехи, мистер О'Хара. Планета славится ими. – Нуумианец наклонил голову. – Кстати, я должен явиться к своему начальству. Прошу меня извинить.
О'Хара кивнул:
– Конечно. И поскорее возвращайтесь. Кухня откроется через двадцать минут.
Сев То Линта кивнул, повернулся и направился к низким куполообразным строениям на краю площадки. Похоже, Карл Арнхайм хорошо продумал свою гоату. Часто приходилось слышать, что люди не понимают или не ценят гоату, но человек по имени Арнхайм доказал, что это не так. По крайней мере пытается доказать. Никто не учил его искусству-науке-религии мести, однако предпринятые им шаги по осуществлению гоаты в отношении человека по имени О'Хара представлялись точными и тонко рассчитанными. Сев То Линта не испытывал ни малейшего желания заглядывать в будущее, знать, в чем именно состоит месть Арнхайма, потому что оценивать гоату лучше всего, наблюдая со стороны. И все же нуумианцу было любопытно, сумеет ли Арнхайм отомстить, имея дело с таким странным явлением, как цирк. В этом должно быть нечто особенное, уникальное, и Сев То Линта надеялся, что Арнхайм не разочарует его.
Посланник Сум снял со лба крохотную пластинку и положил ее на телефон. Кивнув, он повернулся к Карлу Арнхайму:
– Линта сообщил, что первые группы людей с корабля «Город Барабу» уже приземлились возле Шацрала.
Удобно устроившийся в кабинете Сума Арнхайм медленно кивнул:
– «Авангард» уже на пути в один из рабочих лагерей?
– Согласно вашим инструкциям, – сказал Сум.
Арнхайм изучающе посмотрел на нуумианца:
– Посланник Сум, я хочу поблагодарить вас за помощь.
Сум отмахнулся:
– Это я должен благодарить вас. Вы не только сделали меня и моих приближенных богатыми, но и позволили нам принять участие в вашей гоате. И это несмотря на расходы, понесенные в связи с покупкой цирковых компаний.
Арнхайм нахмурился. Ему пока не удалось полностью понять, что же такое эта гоата, в чем ее цель и как она работает. Месть, оцениваемая за форму и красоту исполнения? Но это просто глупо!.. Он пожал плечами. Как бы там ни было, похоже, у него все идет как надо. Арнхайм посмотрел в глаза посланнику:
– Следующий шаг – сделать так, чтобы заполнить цирк восторженной толпой. Это осуществимо?
Сум потер руки и кивнул.
– Считайте, что уже сделано. – Нуумианец глубоко вздохнул и восхищенно посмотрел на землянина. То, что творит этот человек, причем не по указке, а по трезвому расчету, – настоящая гоата.
– Затем…
Сум поднял руки:
– Нет! Пожалуйста, не говорите больше ничего. Не хочу, чтобы вы испортили мне эффектный финал.
Арнхайм снова нахмурился, но, взглянув на нуумианца, только пожал плечами. Как угодно, подумал он.
Френсис Денэйр стоял у подножия деревенской сторожевой башни и смотрел на толпу только что привезенных рабочих. Грубая, но забавная, пестрая одежда, недоумение на лицах… Самый высокий и плотный мужчина, стоявший несколько впереди ста сорока своих товарищей, некоторое время пристально глядел на Френсиса, потом поднял голову и посмотрел на вершину башни. Вот уж с кем хлопот не оберешься, подумал Денэйр. Такие смутьяны есть в каждой партии. Он откашлялся и обратился к новеньким:
– Во исполнение нуумианской гоаты эта деревня была построена с целью отомстить за ограничение роста Империи. Во исполнение этой цели мы добываем молочный камень, который никому не нужен. Похоже, вы попали сюда во исполнение другой гоаты.
Том Уорнер вышел из барака и приблизился к Френсису:
– Сделали все, что могли. Будет тесновато.
Френсис кивнул и только тут заметил поднимающуюся над карьером пыль. Он повернулся к притихшей толпе:
– Сегодня выходить на смену уже поздно. Том Уорнер покажет, где вы будете спать и есть. – Он еще раз посмотрел на стоящего впереди высокого мужчину. – Здесь очень трудно выжить. Так что… не создавайте проблем.
Денэйр повернулся к башне:
– Господин?
– Да?
– Я закончил. Вы желаете что-нибудь им сказать?
Пауза.
– Люди, чтобы выжить, нужно приспособиться. Побег, неуважение, отказ от работы, устройство беспорядков в деревне – все это наказывается. Денэйр?
– Да, господин?
– Пусть высокий останется. Остальных отправь в бараки.
– Да, господин.
Несколько секунд улица была пуста, за хлопающими дверьми раздавались приглушенные голоса и осторожные шаги.
Оставшийся на улице здоровяк сунул в карманы внушительные кулаки, оглядел опустевшую улицу и повернулся к сторожевой башне.
