– Ну нет! – Гордиенко набросил на запястье Виктора «браслет» и застегнул второй замок на своей руке. – Нас атаковали, и это отменяет все предыдущие договоренности.
– Не факт, что это САУ.
– А кто. еще может пудрить людям мозги, делая их
Прямо-таки берсерками? Шорников, на каком принципе основано действие подавляющего волю излучателя?
– Чего? – Виктор поднял на офицера недоумевающий взгляд.
– Того! Не прикидывайтесь овцой! Я знаю об экспериментах с магнитными полями, когда в зоне действия излучателя народ становился злее собак. Вы же там, в Городе-на-дне, этим занимаетесь?
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – заупрямился Шорников.
В этот момент в кармане Павлова зазвенел телефон. Капитан вынул мобильный и нажал кнопку ответа.
– Да! Кто говорит? Какой еще оператор?
Движение ствола Евгений уловил боковым зрением. Автомат Павлова не успел упереться в живот Гордиенко. Евгений работал только одной рукой, но был все равно быстрее капитана, заторможенного, как лунатик. Он отвел ствол в сторону, скользнул пальцами по крышке ствольной коробки, поднимая переводчик огня в положение «предохранитель», выхватил у Павлова телефон и, бросив на землю, ударил по нему каблуком. Почти в ту же секунду взгляд капитана прояснился.
– Ого! – он удивленно взглянул на останки «мобиль-ника». – Еще вполне ничего «моторолка» была. Морячок, а ведь это круто! Три движения за четверть секунды! Ты быстрый, как черт!
– Работа такая, – Евгений дернул рукой, прикованной к запястью Шорникова. – Вот, значит, где собака зарыта. В безобидных приборах массового производства. Виктор Валентинович, и давно вы начали начинять телефоны всякой гадостью?
Шорников промолчал.
– Павлов, ты когда купил эту трубку?
– Еще на гарантии… была.
– Значит, не больше года? – Гордиенко кивнул в сторону машины. – «Боливар» сможет ехать?
– Пешим порядком, – капитан вздохнул. – Наш железный конь погиб в бою. Колеса, радиатор… все в хлам.
– Тогда рысью, – приказал Евгений и потянул недовольного Шорникова за собой вниз по улице.
Свинцовые тучи над Красной горкой сомкнулись в сплошной фронт и повисли, казалось, почти над головой, едва не касаясь антенн на высотках. Черный потолок неба, черный асфальт, темно-серые стены домов и жидкий свет редких фонарей. Ничего «красного» на этой жуткой «горке» не осталось. Да, наверное, теперь ее так и следовало именовать: Жуткая горка или Черная…
Слева и справа слышались шаги и шорохи. Побитые участники засады шли параллельным курсом, скрываясь за кустами, заборами и постройками. Гордиенко чувствовал, что пока все делает верно. Виктор был нужен САУ не просто как начальник девятого отдела и один из рядовых инженеров. Что-то здесь было другое. Что-то большее. Может, прав капитан и этот Шорников «крестный отец» всего секретного проекта? Почему же его так фигово охраняли? Для конспирации? Возможно. Маловероятно, но возможно. С другой стороны, логично было предположить, что он не главный злодей, но мозговой центр проекта, и вернуть его следует, чтобы закончить некие исследования. Но тогда конспирация была бы не такая. Секретный ученый, он и в Африке секретный ученый, программы их охраны везде одинаковы и ничего похожего на методики, применяемые САУ в отношении Виктора, там описано не было.
– Обкладывают нас, Женя, – шепнул Павлов. – Слева трое со стволами появились. Справа, чуть позади, четверо автоматчиков. Надо сбрасывать балласт, иначе не уйдем.
В этот момент дверь подъезда одного из домов приоткрылась и в ее проеме показался рыжий парнишка с большим пистолетом в руке. Павлов приготовился выстрелить, но, рассмотрев незнакомца, опустил ствол.
– О, Карась! Ты на машине?
– Сюда, товарищ капитан. Тут кое-что получше машины.
– Гена? – удивился Шорников. – Ты… знаком с капитаном?
– Позже, Виктор Валентинович, – Гордиенко подтолкнул пленника к подъезду. – Позже все объясним. Пока просто идите. Желательно молча. Красноречие вам еще пригодится. На допросе.
– С пристрастием, – добавил Павлов, улыбаясь с убийственной непосредственностью.
– Гена, ты… – Виктор обернулся к Карасеву.
– Осторожно, ступеньки, – предупредил Геннадий. – Военной контрразведке вы нужны здоровым и невредимым, господин Шорников. Пока невредимым.
***
– Не метро, конечно, но для скрытого отхода самое то, что надо, – Карасев осветил фонариком двухметровую в диаметре трубу канализационного коллектора.
– Как ты нас нашел? – Павлов чуть обернулся. Он шел впереди, держа автомат наготове, у плеча.
– Кулик подсказал. Но предупредил, что больше к вам никого не пришлет. Все остальные ребята на виду, а я как бы пока не вернулся с текущего задания. Придется нам расхлебывать кашу втроем.
– У кого на виду? – спросил Гордиенко.
– На базе сейчас начальства, как грязи. Столичная проверка: генералы из Генштаба и разведуправления. Фе-дералы тоже что-то копают, ну и официальные представители САУ с ними.
– Вообще оборзели, – процедил Павлов.
– Значит, действуем автономно? – Евгений удовлетворенно кивнул. – Это даже хорошо.
– С одной стороны – да, – согласился Карасев. – Только подкрепления в случае чего не будет.
– Куда оно денется? – Павлов усмехнулся. – А не будет, сами справимся.
– Давайте я вам все расскажу, и тогда вы решите – справимся или нет, – предложил Гена. – Кулик так приказал.
– Говори, – разрешил Гордиенко.
Карасев подробно обрисовал ситуацию и пересказал все, что ему удалось выудить из «рапорта три ноля» и секретной сводки. На протяжении его рассказа офицеры хранили молчание, а Шорников периодически недоверчиво хмыкал.
– Ну, дела-а, – Павлов озадаченно взглянул на Евгения. – Спалить бы этот крысятник к чертовой матери…
– Не подступишься, – возразил Гордиенко. – Вон какие шишки их прикрывают. Шорников, что скажете?
– Я не могу поверить! Эти негодяи разрушили все, во что я верил. Они меня обманули и обокрали. Я этого так не оставлю! Я с вами. Можете на меня рассчитывать.
– Ну-ну, – Гордиенко усмехнулся. – Гена, твое резюме.
– Пока «невинные шалости» Системы и САУ не обернулись очередной революцией, надо добыть этот «рапорт три ноля» и еще какие-нибудь доказательства. Кроме обосновавшейся на нашей базе комиссии, в городе сейчас находится вице-премьер Кабанов. Я думаю, ему будет интересно взглянуть на секретные документы по «Водолею». Ведь эта «мина» закладывается в первую очередь под него. Я слышал, как агенты упоминали «куратора», который не знает о побочных эффектах. Что за эффекты, я не понял, но уверен, что под «куратором» они имели в виду Кабанова. Если мы расскажем ему об экспериментах над гражданами, думаю, начальству САУ не поздоровится. Но одних слов будет мало.
– Кажется, я знаю, что такое «побочные эффекты», – сказал Гордиенко. – У меня даже есть иллюстрации. Осталось добыть оригиналы рапорта и еще какие-нибудь инструкции на этот счет. Дистанционное управление сознанием людей – серьезное обвинение. Доказательств нам потребуется воз и маленькая тележка, не меньше. Шорников, вы сумеете достать такие документы?
– Я не имею доступа к базам данных САУ, – Виктор огорченно вздохнул. – И в отдел «ноль» меня не пускают. Наверное, чтобы я не догадался, как «развили» мою идею эти негодяи от прикладной науки.
– Лучший материал по побочным эффектам – демонстрация действия «заряженных» приборов на человека, – сказал Павлов. – Заснимем на видео, приложим к пленке твои, Женя, иллюстрации и сами чипы – наковырять их из мобильников будет несложно. Подтянем десяток свидетелей – бывших исполнителей.
– Этого будет недостаточно, – возразил Гордиенко. – На все улики агенты плюнут и скажут, что они сфабрикованы, а свидетели о своей временной невменяемости ничего не помнят. Надо или добыть оригиналы документов «САУ, или показать „товар лицом“, то есть вживую продемонстрировать, как действует Система. Но для этого нужен хотя бы один свой оператор в логове.
– А лучше устроить эти показательные выступления прямо в главном зале «Водолея», – добавил Павлов.
– Совсем нереально, – высказался Карасев.
– Ну почему же? – усмехнулся Гордиенко. – В офис САУ я однажды зашел на огонек. И вышел.
– Вряд ли они так легко впустят тебя снова, – усомнился Павлов. – Может, попробовать войти в контакт с одним из операторов и склонить его на свою сторону, чтобы он добыл нужные файлы?
– Ты не видел фотографии, – возразил Евгений. – Судя по тому, что творили исполнители, все управлявшие ими операторы – головорезы и психопаты. В этом, видимо, и заключается суть «побочного эффекта». На их добрых чувствах не сыграешь. А прижать их невозможно – кто они, мы не знаем.
– А если как-то подействовать сразу на Бориса? – неуверенно предложил Шорников.
– На Кравцова? – уточнил Гордиенко.
