Я говорил долго. Временами меня прерывали вопросами – Данилов, дед, Маша, аларийский командующий… Порой вопросы командующего казались немного странными, и я решил, что это спрашивает не он сам, а его переводчик-куалькуа.
Самым трудным было рассказывать об обществе Геометров. Я до сих пор не мог воспринимать его как абсолютно чуждое и сообразить, о чем нужно упомянуть. Отсутствие семей, например, было штрихом очень интересным, но вспомнил я об этом чисто случайно. К тому же, я многого, очень многого не знал. Как работают транспортные кабины, например? «Это джамп, переход через иные измерения, или процесс копирования тела в новой точке с уничтожением оригинала?» – спрашивал алари. Я не знал ответа. От последней версии мне стало не по себе, но пришлось признать, что она тоже вполне вероятна.
Когда я закончил рассказ, действие наркотика почти прошло. Какой-то алари молча принес мне поднос с завтраком и удалился. Я уселся на корточки, стал есть, вслушиваясь в спор. Связь между комнатой докладов и тем помещением, где собрались «заговорщики», не отключали, и это радовало. Иначе я почувствовал бы себя самым заурядным шпионом.
Говорил в основном дед. Кажется, все – и алари, и счетчик – признали его главным экспертом по Геометрам.
– Их цивилизация феноменальна,– лекторским тоном вещал он.– Начнем с главного – на их родной планете существовало две разумные расы. Такие прецеденты известны?
– Да,– кажется, это был именно алари, а не переводчик.– Несколько случаев зафиксировано.
– Каков же итог их совместного существования? – живо заинтересовался дед.
– Одна из рас уничтожалась в начальном периоде своего развития. Случившееся на планете Геометров более чем банально. Цивилизация низкого уровня развития воспринимает чуждую разумную расу как конкурента, подлежащего истреблению.
Почему-то мне показалось, что он оправдывается. Не свою ли расу имел в виду алари?
– Но здесь несколько иной вариант. Обе расы были развиты и вполне разумны. Геометры победили за счет создания биологического оружия – потрясающий прогресс для феодального общества.
– Мне не кажется верным это определение,– неожиданно сказала Маша. Замялась, потом с легким усилием продолжила: – Андрей Валентинович… общество Геометров затормозилось на феодальном этапе, но во многом переросло его. Петя говорил о долгом периоде изоляции на одном материке, помните? Здесь есть некоторые аналогии с японским обществом. Затянувшееся средневековье, позволяющее добиться колоссального прогресса в отдельных областях науки. Их социальная основа – наставничество, тоже вполне объяснимо в такой ситуации.
Молодец, Маша! Она позволяет себе спорить с дедом! Растет, растет девочка…
Я допил кисленький сок, улегся на кресле поудобнее, закрыл глаза.
– И все-таки, Маша, это именно средневековье,– дед не позволил сбить себя с позиции.– Азиатского типа, ты права. И культура их осталась именно в рамках азиатской линии развития.
– Что это значит? – вмешался алари.
– В развитии земной цивилизации,– пояснил дед,– можно выделить два основных потока – европейский, или западный, и азиатский, или восточный. Западная культура более направлена на отдельную личность, на индивидуума, его права и свободы. Восточная, как правило, оперирует категориями общества, государства. Поскольку мы принадлежим к западной культуре… н-да… и все-таки, именно к западной, то восточную рассматриваем как более чуждую. Моделируя вымышленные общества, этим у нас занимается литература, мы придаем им черты азиатской цивилизации. Жесткая социальная структурированность, подавление свободы индивидуума… Восточная культура, напротив, придает вымышленным обществам черты европейской цивилизации.
– Странно, что вы не истребили друг друга,– заметил алари.– И какое общество сейчас главенствует на Земле?
– Западное,– уверенно сообщил дед.– Но в данный момент все различия стираются. А вот цивилизация Геометров построена на четкой восточной основе.
– Интересно,– сказал алари.– Я был уверен, что земная цивилизация – пример предельно структурированного общества. В отличие от нашего, например.
Кто-то, кажется, Данилов, засмеялся.
– Ничего удивительного,– решил дед.– Наблюдая за чужим обществом мы замечаем, в первую очередь, именно такие детали, как проявления порядка и организованности.
– Тогда возможно ли делать выводы о цивилизации Геометров? – спросил командующий.
– Возможно. Мы достаточно близки друг к другу, ксенофобия нам не мешает. Петр, ты согласен со мной?
– Наверное, дед,– подумав, ответил я.– У них не концлагерь, конечно. Но все организовано предельно четко. И никаких органов подавления, все строится на идеологии.
– Опять-таки, характерно для восточного пути развития,– согласился дед.– И это очень плохо. При равных уровнях технического развития конфликт восточной и западной культуры приводит к чрезвычайно печальным последствиям. Будь у Конклава хоть какая-то общая, объединяющая идеология…
– Цивилизация Геометров немногочисленна, Андрей Валентинович,– вмешался Данилов.– Если действительно произойдет столкновение…
– А какое столкновение? – ехидно спросил дед.– Грозные эскадры Конклава помчатся бомбить миры Геометров? Полноте! Даже Земля ухитряется вести политику сдерживания… А ты полагал, что я не в курсе? Челноки, загруженные кобальтовыми и водородными бомбами, висят на орбитах уже десять лет. И чужие об этом знают. Командующий, вам это известно?
– Да,– коротко обронил алари.
Я немного растерялся – честно говоря, слышать о подобном не доводилось.
– Уровень развития предопределяет тип конфликта,– продолжил дед.– Расы Конклава не рискнут начать настоящую войну. Максимум – карантинные зоны, попытка запереть Геометров, отгородиться от них. Удастся ли это с расой, перетащившей свою звездную систему через всю Галактику? Сомнительно. Начнется что-то вроде холодной войны. И вот тут-то Геометры смогут сыграть на привлекательных сторонах своего общества. Отламывать от Конклава кусочек за кусочком. Уйдем мы – и Конклав лишится срочных перевозок. Уйдут Алари – и боевая мощь упадет процентов на сорок. Уйдут Пыльники – и возникнет кризис горнодобывающей промышленности. А если Сильные расы поймут это и все же решатся на войну, Галактику ждет полный геноцид. Прежде чем Геометры погибнут, захлебнутся под силовыми атаками, их корабли испепелят большинство обитаемых планет. Зальют отравой, уж в этом они традиционно сильны. Что можно противопоставить крошечному, быстрому и защищенному кораблику? А ему достаточно лишь приблизиться к планете и сбросить в атмосферу одну-единственную бомбочку с вирусным аэрозолем. Положим, Дженьш и вы, Алари, разотрете всю систему Геометров в пыль. Но корабли-то останутся. И будут мстить. Долго, очень долго!
– Если их корабли, как мы предполагаем, используют энергию вакуума, то их автономность практически не ограничена,– заметила Маша.
Была долгая пауза, потом алари спросил:
– Андрей Хрумов, ты считаешь нецелесообразным стравливать Конклав и Геометров?
– Ненужным. Они и так антагонистичны. Сильные расы не потерпят подобных соседей.
– Что ты предлагаешь? Чью сторону разумнее занять?
Дед помолчал.
– Вероятно, все-таки сторону Геометров,– сказал он, и я в полной растерянности привстал с кресла.– Их этика не слишком обнадеживает, но у Слабых рас будут шансы уцелеть. Попасть под новое господство, да. И все-таки – уцелеть.
Ну что же это такое? Я стоял, озираясь, словно пытался увидеть их сквозь стены. Неужели дед не понимает, к чему мы придем? Я же все объяснял! Да, вначале мы будем союзниками и друзьями. Часть Слабых рас вырвется из Конклава, объединится вокруг Геометров. Но ведь дело не ограничится навязыванием идеологии Дружбы, приобщением к вырвавшейся в космос утопии. С точки зрения обитателей Родины мы абсолютно неправильны. И нас опустят, так тихо и незаметно, что мы этого даже не заметим. Опустеют космодромы, встанут заводы – ну, например, чтобы восстановить порушенную экологию. Потом Геометры помогут нам своими, лучшими в мире, Наставниками. Например, чтобы приобщить будущие поколения к высоким знаниям. Подключат свою биоинженерию, побеждая наши болезни, а заодно и чрезмерную эмоциональность и агрессивность. Зачем накал эмоций тем, кто стремится к Дружбе? Даже убивать можно без ярости и ненависти. Сменится поколение, другое, как и хотел Конклав, кстати. И Земля станет новой Родиной для тех, кто уже не способен понять это слово по-настоящему.
– Дед…– прошептал я. Но они меня не услышали.
– Андрей Хрумов, мне кажется, ты стал по-другому относиться к жизни.– сказал командующий.
Дед издал странный смешок.
– Да, вероятно. Разве в этом есть что-то удивительное? Жизнь лучше смерти в любом случае. А все, что мы услышали от Пети, наводит на одну мысль. Воевать с Геометрами – это смерть.
