И если бы всегда, всегда удавалось – переломить то, что заложено от природы, вколочено эволюцией, воспитанием, привычкой…
Опираясь на потрескивающий штакетник, я смотрел на соседнюю дачу. Еще и девяти не было, а там уже возились рабочие. Чуть в стороне от дома сооружалось что-то грандиозное. Я бы сказал, что это вертолетная площадка с ангаром. Работа шла быстро и абсолютно тихо, как во сне. Видимо, использовался звукозащитный полог, который с полгода назад стали ввозить с Андиана-7. Дорогая штука. Хорошо, что поставили – у деда, как ни странно, сон крепче не стал.
Интересно, а скоро ли «новые русские» примутся строить у загородных домов стартовые площадки для межзвездных яхт?
Наверное, скоро.
Пусть я никогда больше не выйду в космос. Зато смогу любоваться стартующими кораблями. Просыпаться от тихого свиста рассекаемого воздуха.
Если, конечно, домашний арест после недельных допросов не сменится уютным сибирским санаторием…
Хлопнула дверь соседней дачи, и из дома пулей вылетел взъерошенный мальчуган. В шортах и незаправленной футболке, явно боясь опоздать. Увидев меня на прежнем месте, Алешка замедлил шаг. И все же направился прямо ко мне, а не кругами, как обычно.
– Привет,– первым поздоровался я. Тиран посмотрел на меня и не стал рычать на Алешку.
– Здравствуйте…– смущенно протянул мальчик. Помедлил секунду, потом решительно сказал: – А у вас обыск был. Двое суток подряд!
– Угу,– я кивнул.
Алешка мялся, явно не решаясь расспрашивать. Потом любопытство пересилило:
– А где вы были?
– Далеко,– сказал я.– Очень далеко.
– На Цитадели? – глаза Алешки загорелись. Конечно же, он был в курсе всех космических новостей. О сборе Сильных рас Конклава твердили все – пусть никто и не знал, чем он вызван.
– Дальше,– коротко ответил я.
– Отсюда видно?
Ядро Галактики с Земли, конечно же, видно. Но я не стал расстраивать мальчика.
– Нет.
Он продолжал стоять, ковыряя носком незашнурованных кроссовок землю. Я терпеливо ждал.
– Петр… а вы мне камешек не подарите?
Если бы он сказал «не привезли?», я покачал бы головой. А так… Я нагнулся, подобрал из-под ног обломок щебенки. Серый, пыльный, неотличимый от миллиона собратьев.
– Держи.
Мальчишка растерянно взял камешек. Повертел в руке, посмотрел на меня. У него подозрительно заблестели глаза. Не ожидал он такого издевательства от кумира… Ну должен же я хоть для кого-то быть кумиром!
– Это кусочек планеты, Алешка,– сказал я.– Маленький обломок маленькой планеты, на которой живут люди.
Он молчал.
– Самая обычная планета, парень,– терпеливо продолжал я.– Ничего особенного. Много воды, да и суши немало. Облака плывут, как хотят. Дождь идет именно тогда, когда тебе не хочется. Грязи навалом, а леса чахнут…
Его взгляд вдруг стал тверже. И губы чуть дрогнули, но не в полудетском плаче, а в робкой улыбке.
– Самая заурядная планета,– повторил я.– Но у нас пока другой нет. Верно?
Мальчик кивнул.
– А самое главное,– переходя на шепот, сказал я, и Алешка приблизился на шаг,– мы не обязаны всех любить. И вовсе не должны всех ненавидеть.
– Я понял,– сказал Алешка, поднимая на ладони камешек. Разглядывая его так пристально, словно это был переливчатый топаз с Аттасси или призрачная обманка с Халдуина-12.
– Это самый главный камешек в твоей коллекции,– сказал я.– Самый-самый.
– Знаю,– согласился мальчик. Посмотрел мне в глаза: – Петр Данилович, скажите, а меня возьмут в летное училище?
– Не знаю,– честно сказал я.
– А вы меня порекомендуете? Ну… когда вырасту, конечно.
– Разве это чем-то поможет?
Алешка явно удивился.
– Еще как!
– Тогда порекомендую.
Он кивнул и спросил:
– Можно идти?
Я едва сдержал улыбку.
– Иди.
Глядя на торопливо убегающего пацана, я думал о том, что вряд ли придется исполнять обещание. Никому не поможет мое поручительство. Особенно, если дело касается космоса. Скорее, навредит.
И все же приятно, когда тебя считают героем.
В кармане затрещал телефон. Я достал трубку, сказал:
– Алло.
– Петр, ты? – поинтересовался Данилов.
Надо же. И его отпустили? Я боялся, что бывшего сотрудника ФСБ будут допрашивать еще месяц-другой.
– А кто еще?
– Не спишь?
– Нет.
– Машина прибудет через пятнадцать минут. Приводи себя в порядок. Переоденешься в Звездном, сейчас готовят тебе костюм.
Я молчал, ничего не понимая.
– К Земле приближается церемониальный корабль Конклава! – рявкнул Данилов.– В окружении пяти Торпп!
– И? – чувствуя, как все холодеет внутри, спросил я.
– Ты что, телевизор не смотрел? – заорал Данилов.
– Я – нет,– глядя на нырнувшего в дом Алешку, сказал я.
– Они прибыли на церемонию принятия Земли в Сильные расы! – голос Данилова взвился – и вдруг упал до шепота.– Ты… ты и впрямь не знаешь?
Я покачал головой, словно держал в руках видеофон, а не дешевую сотовую трубку.
– Представитель Конклава заявил, что хочет вести переговоры по процедуре с Петром Даниловичем Хрумовым,– сказал Данилов голосом, мгновенно ставшим торжественным и казенным.– Сегодня собирается ассамблея ООН… ради подтверждения твоих полномочий.
С минуту мы оба молчали, словно пробуя нервы друг друга на износ.
– Петр, у тебя четверть часа на сборы! – не выдержал первым Данилов.
– Полчаса,– сказал я.
– Что? – закричал Данилов.
– Мне еще надо выгулять собаку, Саша,– объяснил я.– Понимаешь?
Его голос сел до шепота, когда он ответил:
– Да…
– Вот и хорошо,– закрывая трубку, сказал я.– Правда, Тиран?
Пес коротко и одобрительно взвизгнул.
– Подождут, в конце концов,– решил я, ведя Тирана обычным маршрутом. Вдоль забора, мимо клумб с чахлыми астрами, мимо самого главного дерева, которое обязательно надо пометить.– Подождут ведь, верно?
Пес, конечно, не ответил. Но явно был со мной согласен.
И когда он деловито задирал лапу у дерева, меня охватил смех.
На сотни километров вокруг собак, способных конкурировать с Тираном, не существовало. И все же он упрямо метил территорию.
Может быть, и впрямь это точно так же важно, как торжественная церемония принятия человечества в ряды Сильных рас?
Деду аналогия понравится. Несмотря на всю фальшивость. Уверен.
