– Вот так, ребята. Слова о свободе – красивые слова. И всегда можно сказать, что свободы мало, что ее нужно больше… вот только придется оставлять за собой горе и смерть.
– Это ваша вина.
– Моя?
– Вашей планеты… Катти, она не перенесла… того, что Никки и жив, и мертв…
– Как легко все у тебя получается, Петр! Наставник Пер не выдержал и умер. Катти не вынесла и ушла из жизни. А ты – невиновен.
Ник Ример во мне затих. Сжался, затаился… цепляясь за последние островки своей души.
– Когда я узнал, что пропавший скаут возвращается, что он проходит над территорией интерната, что он сообщает о наличии на борту регрессора Римера – я понял, где тебя искать. Тебя… а не погибшего в бою Ника. Преступник возвращается на место своего преступления. Я знал – и я нашел тебя.
– И что теперь, Биг? Нашел. Подслушал разговор. Что дальше?
– Ты несешь лишь горе, Петр. Ты явился в наш мир, непрошеный и незваный. Еще и с… этим.
Я посмотрел на Зерно.
– Ты не станешь его использовать,– сказал Биг. Совершенно спокойно, утверждающе.– Не сможешь. Ты не из нашего мира. Тень не приходит насильно, и это единственное, что нас спасло. Думаешь, ты первый, кто получил такой подарок? У меня тоже было Зерно, Петр. Знаешь, где оно? Сгорело в лучах Матушки. Я знал, что нам не нужна Тень. И я смог избавиться от этого подарка. Я ведь тоже прошел мирами Тени, Петр. Не знаю, сколько планет увидел ты, а я был в двенадцати мирах. И все они – грязь и боль. Миры, нуждающиеся в помощи. Когда-нибудь мы сможем ее оказать.
Надо же.
Ник Ример и я вместе с ним – мы лишь повторили путь Бига. И каждый увидел в Тени лишь то, что хотел. Командор Биг – плацдармы для вмешательства, место для приложения Дружбы.
– Интернат изолирован, Петр. Накрепко. Я пришел один, я верю, что у тебя хватит благоразумия не сопротивляться. Да, конечно, у тебя есть свои особые возможности… Но тебе все равно не уйти.
– А как же неправильная аксиома Рица? – воскликнул Тиль. Биг одобрительно посмотрел на мальчика:
– Здесь следует исходить из принципа Меньшего Зла.
Ага. Я же говорил это тебе, Тиль…
– Петр, ты сражался достойно. Но ты проиграл. Не потому, что мы сильнее, а потому, что правда на нашей стороне. В тебе нет веры, согласен? Ты тоже не в восторге от Тени. Так что не стоит множить ошибки…
Он поднялся. Вздохнул, протянул руку:
– Отдай Зерно. Оно не принадлежит тебе, Петр. Ты ведь все равно не сможешь активировать Врата в нашем мире.
– Тогда чего ты боишься, Биг? – спросил я.
– Твоих ошибок. Новых жертв. Ты уже добавил зла, Петр. Представил мальчикам свою сторону правды, свой взгляд на наш мир. Жестко, цинично…
– Заронил зерно сомнения?
Биг не понял. Это была земная фраза, буквально переведенная на язык Геометров.
– Теперь с ребятами придется работать лучшим Наставникам Родины.
– Ничего, справитесь. Я думаю, у вас и детские санатории имеются.
– Ты циник, Петр. Подумай тогда о своем мире. Мы ведь едины и нам все равно жить вместе. Дружить, бороться, идти к счастью. Давай поступим так – ты отдашь мне Зерно. Оно будет уничтожено. А мы вместе отправимся в центр Дальней Разведки. Поговорим о твоей расе, о том, что мы можем дать друг другу. Не считай нас догматиками, Петр. Вовсе не обязательно низводить ваш мир до Каменной Эры. Мы можем…
Он буквально сыпал возможностями, предложениями, альтернативами. Контакт на равных, Дружба, помощь – ведь сейчас Земля в полном подчинении иным расам… Все то, что говорил мне дед, предлагая выбрать меньшее из зол. Мир Геометров не статичен, он эволюционирует, и так ли он плох, готов ли я сейчас поручиться, что Земля живет по более справедливым законам…
Да, может быть, ты в чем-то прав, Биг. Ваш мир ищет свой путь. Так же неумело, как наш, но не скатываясь до безразличной вседозволенности Тени.
И я действительно не вправе возвращать вас в Тень, от которой вы так отчаянно убегали. Нет во мне той веры, что нужна для этого.
Все, что он сейчас говорит, даже не на меня рассчитано. Я, в конце концов, никуда не денусь. Надо, чтобы я сдался, признал свою неправоту – перед этими вот мальчишками, которых посмел уверять, что их мир несовершенен.
– Идем… идем Никки…
Он зря это сказал. Поморщился, словно извиняясь за свои слова. Но Ник Ример во мне вздрогнул и потянулся наружу.
– Биг-альтруист,– сказал я.– Почему ты так не любишь это прозвище? Ведь не со зла мы тебя так называли. Ты всегда отстаивал самые добрые решения, минимальные потери, терпение к чужим обычаям. А прозвище не любишь…
– Петр!
– Ник. Ник Ример. Ты прав, Петр Хрумов не может решать за наш мир. Но я – я могу.
Ник Ример подбросил Зерно. Подбросил – поймал. Огненный шарик рассыпал сноп колючих искр.
– Конечно, Биг. Это ведь почти невозможно решить простому человеку – изменить весь мир. Для обычных людей есть Тень. Но мы-то – регрессоры. Мы привыкли решать за целые миры. Удивительное чувство, правда?
Я все ждал, когда Биг рванется. Он никогда не брезговал силовыми решениями, тут никакой альтруизм ему помехой не служил. Но он все еще не верил.
– Может, мы потому и ушли от Тени? Не только оттого, что нас оскорбили чужие миры, живущие по своим обычаям. Просто там решает каждый… но только за себя.
– Не делай этого, Никки! Не впадай в свой детский максимализм! Родине не нужна Тень!
– Мы давно утонули в тени, Биг. Мы все. С того самого дня, когда слово старшего стало для нас законом. Когда мы привыкли верить в Наставников… увидели в учителях – богов, в каждом встречном – друга, в каждой звезде – вызов. И продлили свое ослепление в вечность. А я не терплю ничего вечного, Биг! Совсем недавно, совсем, я читал стихи своему кораблю. Хочешь – я прочту их тебе, Биг? Ты ничуть не худший слушатель, а я никогда не решался читать стихи при тебе…
Биг молчал. А Ник Ример, никогда, с далекого детства, не читавший стихи для других, сказал:
Голос детства
из дальней дали до отрочества долетает
Подросток его презирает и слышать его не хочет
Нет нет
он бормочет
это вовсе не я это просто ребенок который не знает что
говорит
Но ребенок всегда говорит только то что знает
даже если молчит и особенно если молчит
А подросток растет вырастает
но покуда еще не подрос
он не может в себе подавить ни смятенья
ни смеха ни слез
Воспитателям хочется чтоб из него
получилось подобье
прочих которых они уже вывели на дорогу
но подростку не хочется думать в ногу
и не хочется по приказу мечтать…
Ему бы в детство опять.
Ник Ример засмеялся, Ник подмигнул мальчику Тилю.
Зерно вновь взмыло в воздух. Биг следил за ним, готовый рвануться – когда сумасшедший Ник и чужак Петр, слившиеся воедино, позволят ему упасть. Наверное, это был символ, позволяющий Зерну прорасти – падение.
Петр Хрумов поймал Зерно.
Ник Ример позволил ему упасть.
Огненный шарик, разбрасывая искры, нырнул в мохнатый «соломенный» ковер.
Второй я сжал в руке.
Биг упал на колени, протянул руки вслед Зерну. Хрустнула разрываемая ткань ковра. Блестящий, гладкий пол был чист. Никакого Зерна. Ничего.
Только едва уловимое нечто, прорастающее сквозь камень и пластик,
металл и дерево, сквозь Родину Ника и Бига, Тага и Гана, Катти и Пера.
Пронзающее планету, стягивающее ее густой сетью Врат.
– Прощай, Никки,– прошептал я.– Прощай, Ник Ример. Ты исполнил свой долг.
Его уже не было во мне.
Ник Ример ушел вместе со своим Зерном. Вернулся на Родину – которая будет планетой Тени. Вернулся навсегда.
– Что ты наделал! Это же необратимо, Ример!
– Он знал,– согласился я.– Он долго держался. Но это его выбор, Командор Биг.
Биг поднялся. Он уже стоял в крошечном, медленно расширяющемся пятне Врат. С ним ничего не происходило, и я не был удивлен – Командор Биг любил свою Родину такой, какая она есть. Как и я люблю Землю, кстати.
– Дети, немедленно выйдите,– прошептал он.– Всем эвакуироваться в купол. Быстро!
Сквозь двери доносился шум. Да, Биг вошел в комнату один, вот только за происходящим наблюдали. Ох, что сейчас творится!
И что еще произойдет на благополучной, единой, могучей Родине!
– Дети, выходите! – крикнул Биг, не отрывая от меня ненавидящего взгляда.
Он что, не понимает? Врата уже расползлись на весь центр комнаты. Чтобы выйти, мальчишкам придется пройти сквозь них. Может быть, это им и удастся.
Но я почему-то так не думаю. Тиль, Грик, Фаль, Лаки – смотрите. Решайте. Вы уже чувствуете Врата.
Значит, они зовут вас.
– Ты ответишь,– сказал Биг.– Пусть я не прав… пусть буду наказан, но ты ответишь! Тебе не уйти!
Он словно считал себя способным справиться со мной. Что ж, может быть. Мало ли чему учат регрессоров?
Я засмеялся, шагнул вперед, к центру Врат. Мир окутался белым сиянием.
– Ты так думаешь, Биг? Зря.
И мир Геометров размылся, исчезая в Тени.
Мне почудилось, или я и вправду услышал голос Ника Римера, почти свой голос? Тихий, далекий голос:
