– Ты уверен?
– Так утверждает полиция. На некоторых фермах больше ази, чем мы туда посылали.
Раен взглянула на тянущиеся вдаль камеры.
– Оружие? – спросила она.
– У фермеров оно всегда было.
Она медленно пошла вперед, разглядывая маленькие каморки. Потолок словно придавливал к полу, все было серое и черное, а лампы горели белым светом. Никаких цветов, лишь одетые в серое люди.
– Почему они изолированы? – спросила вдруг она. – Для безопасности?
– Каждого обучают по-своему. Случайные контакты могли бы затруднить процесс специализации.
– Они попадают сюда в возрасте шести лет? Камеры самых молодых чем-то отличаются?
Бета молчал. Потом пожал плечами.
– Покажи мне, – распорядилась Раен.
Итавви повел ее по коридору, под ними появлялись все новые камеры. Весь комплекс, казалось, не имеет конца. Она не видела никаких стен, никаких границ, только центр, где собирались помосты – огромную бетонную темноту в свете прожекторов.
– Они когда-нибудь покидают это место? – спросила Раен, когда они шли над каморками, провожаемые редкими взглядами снизу. – Разве им не нужна зарядка?
– У них есть такая возможность, – ответил Бета. – Тренировки по очереди.
– А фабрики? Они работают на фабриках?
– Те, которые обучены этому, – возможно, Итавви почувствовал ее раздражение, потому что поспешно добавил: – Шесть часов на фабрике, два часа гимнастики, два гипнозанятий. Мы делаем все возможное в данных обстоятельствах, леди.
– А что с детьми?
– Ази опекают их.
– Попеременно? Шесть часов, потом два гимнастики?
– Да, леди.
Они продолжали шагать по помосту.
– Но вы уже не посылаете их на фермы? С каждой неделей у вас их все больше, и вы не можете их переместить.
– Мы делаем все возможное, леди.
Они дошли до середины, до лифта. Итавви открыл своей картой дверь, и они вошли внутрь. Там он нажал семерку, и кабина с резким рывком помчалась вверх. На седьмом уровне вышли, лязг замков и скрежет засовов эхом разносился в пустоте.
В остальном было тихо.
Все эти уровни, как начинала понимать Раен, были одинаковы: бесконечные ряды каморок, этаж за этажом. Семь над землей, пять под ней. И тишина. Огромное пространство, все эти люди в камерах – и ни одного голоса.
Итавви провел их по помосту наружу, и Раен взглянула вниз. Здесь находились дети, шести-семилетние дети. Обращенные вверх лица выражали легкий интерес, ничего больше. Никаких игр, никаких развлечений. Они сидели или лежали на матрацах – одинаковые серые комбинезоны, одинаково стриженные головы и серьезные лица. В этом возрасте невозможно было даже различить пол.
Никто не смеялся, никто не плакал.
– Боже, – прошептала она, сжимая поручень. Итавви остановился. Раен вдруг захотелось выйти; она оглянулась: Джим стоял у поручней и смотрел вниз. Нужно увести его из этого места. И побыстрее.
– На этом уровне есть выход? – спросила она идеально спокойным тоном. Итавви указал направление, и Раен медленно пошла за ним. Джим шел следом.
– Какова средняя цена контракта? – спросила она.
– Две тысячи.
– Но ведь нельзя же так снизить стоимость производства?
– Нельзя, – признал Итавви.
Идти пришлось долго, и Раен никак не могла придумать ничего, что бы нарушило тишину. Нельзя было торопиться, выдать свои чувства, обеспокоить и испугать бета. И оглянуться на Джима она тоже не могла. Даже не хотела.
Они добрались до двери, такой же как на третьем уровне, миновали ее и снова оказались в стерильно чистых коридорах, заполненных светом ламп и свежим воздухом без запаха. Раен раз за разом глубоко вздохнула.
– Я увидела то, что хотела, – заявила она. – Мы можем вернуться в ваш кабинет.
Он заколебался, словно хотел о чем-то спросить, но передумал. Спустившись лифтом на первый этаж, они прошли в кабинет. Итавви казался обеспокоенным, Раен не пыталась его успокаивать.
Заговорила она, только когда они вновь оказались в комнате.
– У меня есть имение, – сообщила она, – бессмысленно лишенное прислуги. Добавьте к этому проблемы охраны. Сколько контрактов можно здесь купить?
Лицо Итавви постепенно меняло выражение.
– Наверняка достаточно, чтобы удовлетворять твои потребности, Контрин.
– Корпорация платит людям в зависимости от прибыли, полученной в их отделе, верно? Все эти пустые кабинеты… это не какой-то местный праздник, не правда ли?
– Нет, леди.
Бета занял место за столом, а Раен уселась в кресло и кивнула Джиму, чтобы сел рядом.
– Итак, сколько можно приобрести контрактов на охранный персонал?
Бета проверил на компьютере.
– Достаточно, леди.
– Сколько точно?
– Две тысячи сорок восемь, леди. Девятьсот восемьдесят два мужчины, остальные женщины. Тысяча четыреста моложе тридцати лет, остальные старше.
– Включая конфискованных ази или только тех что в этом здании?
– В этом здании.
– Это очень много.
– Непропорционально много, леди.
– Куда они обычно попадали?
– В подразделения корпорации. На фермы… это трудный район.
– Так значит, большинство этих ази с запутанными контрактами, остающихся вне города, тоже будут переучивать на охранников?
– Некоторое количество наверняка, леди.
Глаза Итавви лихорадочно блестели, губы дрожали.
Он что-то неразборчиво бормотал. Раен исподлобья разглядывала его, потом кивнула.
– Покупаю, – сказала она. – Все две тысячи сорок восемь контрактов. Кроме того, солскафы и ручное оружие.
– Полагаю, фирма, поставляющая охранников, присылает их готовыми к работе.
Он облизал губы.
– Да, леди, хотя некоторые покупатели имеют собственные мундиры и снаряжение.
– Ничего, справитесь.
Она встала и прошлась по комнате. Итавви с растущим беспокойством следил, как она просматривает лежащие на терминале компьютера инструкции. Она взглянула на номер, запомнила его и равнодушно улыбнулась.
– Я покупаю также остальных, как только вы сможете их подготовить. Эти запутанные контракты… если ты проверишь завтра, сэр, то увидишь, что все выяснилось, и их можно продать. Я верю, что ты сможешь незаметно перевезти ази оттуда сюда, как только освободится место.
– Леди…
– А что с детьми, сэр Итавви? Как вы обеспечиваете их потребность в контакте с людьми? Гипноленты решают этот вопрос?
Итавви вытер губы ладонью.
– На каждом этапе развития… да, леди. Количество особей, экономия… практически невозможно, чтобы у кого-то нашлось время и доступ к тысяче программ, разработанных за века исключительно для этой цели.
– Восемнадцать лет до созревания. И нет возможности ускорить этот процесс?
– Для некоторых заданий они уходят до достижения восемнадцати лет.
– Ази маджат?
– Да.
– А что случится, если выпустить их без программирования?
– Хаос. Резкое расстройство личности.
Она помолчала, взглянула на Джима, потом снова на бета.
– А больше, чем две тысячи сорок восемь контрактов? Сколько времени потребует обучение? В каком масштабе можно его проводить?
– В минимальном объеме… несколько дней, – Итавви повернулся к лежащим на столе бумагам, что дало ему возможность опустить взгляд. – Можно запустить одну гипноленту на всех каналах. Это проще всего. Однако формальности… вопросы, которые это вызовет… их нужно переводить, транспортировать, а ИСПАК…
– Я знаю, сэр Итавви, что ты предан ИТАК. Но ИТАК – творение Контрин, и ты должен понимать существование моральности высшего порядка. Если бы я оказала тебе некую услугу, а взамен просила о молчании и продолжении сотрудничества, сам понимаешь, это было бы не предательством интересов ИТАК, а доказательством преданности самому источнику существования корпорации.
Бета вытер лоб и кивнул. Он забыл о своих бумагах, и глаза его лихорадочно горели. Теперь он смотрел прямо на нее, не в силах отвести взгляд.
– Я оборудую здесь резиденцию, – тихо сказала Раен. – Постоянное присутствие Контрин, понимаешь? А такой резиденции нужен персонал. Когда процесс закончится, после полного переобучения по моему желанию, мне по-прежнему будут нужны люди на высших уровнях. Люди, которым я смогу доверять.
– Да, леди, – прошептал он.
– Крупные владения. Ну те, с концентрированными силами ази, о которых ты упрямо твердишь, что они не организованы… с ними можно покончить без кровопролития, если имеешь большую силу. Мир вернется на Истру. Теперь ты понимаешь, какому делу следует служить. Это решение, сэр, решение, которое будет хорошо и для ИТАК. Ты, конечно, понимаешь, что в моей власти выдавать лицензии. Других Контрин здесь нет, и я могу позволить экспорт в таком объеме, какой вам необходим.
– Я собираюсь сделать это, спасти всю систему, если только получу необходимую помощь со стороны людей на некоторых ключевых постах.
Мужчина дрожал всем телом.
– Я понимаю, что не должен связываться по этому вопросу со своими начальниками.
