Ио села на грязный пол и ошеломленно огляделась. У стола лежал Турумалай. Дышал он с хрипом и свистом. Ио подползла к нему и перевернула тяжелое тело на бок. Турум застонал, на его серых губах появилась пена.
Деревянными руками Ио долго расстегивала висевшую на поясе сумочку. Лекарства вывалились. Ио разгребла мусор, нашла шприц-тюбик, ткнула в плечо Турума. Выдавив всю дозу наркотика, она села на корточки. Требовалось сообразить, что делать с жуткой трубой. В пустую голову совершенно ничего не приходило, но тут подоспел Хосе.
– Пневмоторакс?
– Да. И крови много. Нельзя, чтобы он умер. Кто знает, через какое время мы доставим его в операционную.
Хосе наклонился
– Ничего. Пробито правое легкое. Сердце, значит, цело. Что ввела?
– Мегаморфин. С антибиотиками.
– Ага, все как надо. Мучас трабахос.
– Что?
– Много работы. Держи трубу со стороны спины.
– Так?
Турумалай застонал громче, несмотря на введенный наркотик. Хосе не обратил на это внимания.
– Так, так, хорошо.
Он извлек лазерный пистолет и повернул рукоятку на полную мощность. Бледный луч упал на железо. Через мгновение конец трубы оказался в руках Ио. Железо даже не успело нагреться.
– Брось, брось, тут – все Чем бы...
Ио протянула десантный нож Хосе разрезал куртку Турумалая.
– Давай пластырь. Чудесно, чудесно. Теперь – спереди.
Они повторили операцию.
– Обрезок пусть остается внутри, – сказал Хосе.
– Донесем? – спросила Ио.
Хосе вытер лоб.
– Должны. Побудь здесь, я пойду гляну.
– Послушай, а кто трубы швырял? Неужели таракан?
– Нет. Один наш одичалый соплеменник.
– Человек?!
– Судя по внешним признакам.
– И что же, ты его.
– Ох, как ты могла подумать! Нет, конечно. Просто пугал. Но он успел скрыться. Местность хорошо знает. Лучше меня.
– Поразительно! Он ведь хотел нас убить...
– Думаю, с ним не все в порядке. Ладно, я пошел.
Хосе скрылся за дверью. Ио уложила Турумалая поудобнее и принялась раскаиваться в том, что согласилась на всю эту авантюру. Остановиться следовало еще тогда, когда охранные роботы не смогли протиснуться в узкий ход. Вместо этого они двинулись дальше, прекрасно зная, что радиосвязь между поверхностью и подземельем не действует. Хотя кто предполагал, что встретится гигантский таракан, а Турумалая пронзят ржавой трубой? В голову ведь такое не могло прийти. Макулу – да, макулу ждать было можно и должно. Но от макулы никакие роботы не спасут, как теперь известно. Тут уж как повезет, а поиски продолжать надо.
Выходит, все было правильно? Ио усмехнулась. Как легко находятся оправдания собственным просчетам! Но мы всего лишь те, кто есть, – человеки. Ни меньше, но и ни больше. Мудрость в том, чтобы знать свои пределы. В дверь постучали. Ио схватила пистолет.
– Не стреляй, – сказал Хосе. – Еще пригожусь. И пригодился, в тот же вечер. Правду говорил.
– Я его сам понесу, – сказал Хосе. – А ты охраняй нас.
Ио кивнула. К ней вернулось самообладание. По дороге она застрелила двух тараканов и приняла одно важное решение.
* * *
Ио потянулась, с удовольствием ощущая хорошо отмытое тело. Проснулась она поздно, каюта была полна свежего воздуха, тепла и вечерних лучей Эпсилона. В углу на фоне уютной шторы Хосе с кем-то разговаривал по видеофону. На столике перед кроватью дымилась аппетитная чашка.
– Мари, я прекрасно все понимаю, – сказал Хосе. – Это игра ва-банк. Несогласных будет много. И все же не забудь о моем предложении, хорошо? Пока.
Он выключил прибор, с минуту смотрел в окно, за которым в прозрачном небе висели перистые облака. Потом босыми ногами подошел к кровати и сел. Мысли его были далеко.
– А где твои тапочки? – спросила Ио.
Хосе рассеянно оглядел ковер и пожал плечами.
– Не холодно.
Он опять задумался, теребя полу атласного халата. Ио заглянула ему в лицо.
– Отказала?
Хосе кивнул.
– Но этого следовало ожидать, – благодушно утешила Ио.
– Конечно. Доброе утро.
– Добрый вечер!
Хосе недоуменно посмотрел в окно.
– Ах да. Вечер.
– О чем ты думаешь?
– Ни о чем и обо всем сразу. Люблю, когда светит солнце. Или что-нибудь вроде. Жизнь приобретает смысл.
– Очень хорошо, – сказала Ио и еще раз потянулась.
– Что хорошо?
– Да все.
– Ты похожа на кошку.
– Правда?
Ио потянулась к чашке.
– Вкусно. Хочешь глоточек?
– Хочу.
– Сам готовил?
– Для тебя.
Она благодарно потерлась носом о его плечо.
– Великолепный мой!
– Ночью?
– Ночью – тоже.
– Таракан не снился?
Ио рассмеялась.
– Нет. Ему не удалось. У тебя давно не было женщины?
– Давно.
– А мне давно не было так светло. Иди сюда. Закрой собою солнце. Или что-нибудь вроде.
Хосе напрягся.
– Ты это... из жалости?
– Разве можно хотеть из жалости?
– Хотеть – не знаю. Отдаваться – да. Кто вас знает? Но если и так...
Он вдруг встал на колени. Ио потрепала его за волосы. Потом прижала суматошную испанскую голову к своему бедру.
– Дурачок.
Испанская голова упрямо вырвалась.
– Слушай, ты не первая так меня называешь. Почему?
– Потому что это правда.
– Ах вот как! Ну, я тебе покажу. Сейчас случится нечто.
Неизвестно, что он подразумевал, но нечто и вправду произошло. Базу "Орешец" чувствительно тряхнуло.
* * *
Базу "Орешец" чувствительно тряхнуло. Землетрясения на Кампанелле – вещь обыкновенная, если не сказать – повседневная. Но люди почему-то встревожились. В холле первого этажа, своеобразной кают-компании, собралось довольно многочисленное общество, в каютах мало кто остался. Пытаясь скрыть смущение, все начали придумывать занятия и оправдания.
– А ведь мы сродни собакам, – усмехаясь, сказал Кнорр.
– Не новое открытие. Что ты хочешь этим сказать?
– У нас явно обострилось предощущение катаклизма. Не считаешь?
Сидевший в соседнем кресле Такео Инти поднял густые брови.
– Сомневаюсь, что оно у нас было, тем более что оно обострилось.
– Держу пари, нас ожидает нечто.
– Когда?
– Да сегодня. Ставлю сотню против одного.
– Какая уверенность! Идет.
Они пожали друг другу руки.
– Ага, приехали, – сказала одна из женщин.
К базе подрулил флигер. Из него выбрались Игнац, Зоран и еще кто-то, очень странный, со связанными руками. Все трое скрылись за углом шлюзового тубуса. Их появление в холле вызвало самый неподдельный интерес, поскольку связанный незнакомец выглядел и в самом деле несколько необычно. На ногах у него были чулки из грубой материи, подвязанные ниже колен. На бедрах висело подобие грязной юбки из того же материала. Этим его гардероб и ограничивался. Был он худ, жилист, торс состоял только из мышц и ребер. Длинные волосы, спутанные с бородой, скрывали шею и падали на лицо. Из зарослей пронзительно голубели глаза.
– Вот, – сказал Игнац. – Кажется, сей джентльмен охотился на Турумалая. Представить не могу, имя его неизвестно, поскольку он не разговаривает. Зато трубами швыряется замечательно. В общем, явный туземец.
Игнац поморщился.
– Едва бронежилет не прошиб. Что делать будем?
– М-да, – выразил общее мнение Такео. – Классический отшельник. Что делать? Начальство надо звать.
– Кхм, – сказал Кнорр. – Комендант занят. Соображать придется самим.
– Давайте его постираем и накормим, – предложили женщины. – Тем временем комендант, кхм, и освободится. Может быть такое.
Игнац и Зоран повели пленника в бассейн. Он не сопротивлялся, но несколько раз обернулся. Возможно, прикидывал, сколько труб понадобится на всех.
– Альфред, если ты это происшествие предсказывал, то я проиграл, – сказал Такео.
Кнорр покачал головой.
– Нет. Будет нечто посущественнее.
– А ты, случаем, не интравизор?
– До сих пор замечен не был.
По лестнице сбежала растрепанная Ио.
– Где, где он?
– Купать повели.
– Купать? Что за благодушие! Быть может, этот человек – единственный, кто выжил на Кампанелле. Каждая секунда... А его – купать. Он же как-то обманул макул, понимаете?
– Понимаем, чего тут не понимать.
Ио чертыхнулась и побежала в бассейн.
Игнац держал пленника, а Зоран намыливал ему голову. Все трое по грудь стояли в воде. Ио села на бортик.
– Смойте пену!
– Сейчас, – сказал Зоран и макнул робинзона.
Тот молча забился.
– Стой, стой, не брыкайся. Не утопим мы тебя, трубовержец.
Два голубых глаза всплыли на поверхность.
– Здравствуйте, – сказала Ио. – Мне передали, что вы не хотите разговаривать. Почему?
Незнакомец выплюнул шампунь и уставился на нее немигающим взором.
– Бесполезно, – сказал Игнац. – Тут требуется лечение. Малый не в себе. Надо ж так одичать за каких-то пять лет... Хрупкая это штука – психика.
– Посмотрим.
Ио прямо в халате спрыгнула в бассейн и положила руки на плечи молчальника. Тот дернулся, попытался отвести взгляд.
