– Все ясно, – тихо пропел Фэгин. – Куллу так не выманишь.
Новость была и хорошей и плохой одновременно. С одной стороны, стало совершенно ясно, где в данный момент находится Кулла но с другой – она означала, что чужак сейчас изо всех оставшихся у него сил старается повредить охлаждающий лазер.
Джейкоб зябко передернул плечами.
Становилось ХОЛОДНО!
План коменданта был просто великолепен! Поскольку защитные экраны продолжали исправно функционировать – неопровержимым доказательством чего служил тот факт, что люди все еще живы, – Хелен могла регулировать количество тепла, поступающее внутрь корабля. Это тепло откачивалось на охлаждающий лазер и сбрасывалось обратно в хромосферу вместе с теплом энергетической установки самого корабля. Словом, все как обычно. За небольшим отличием. Чудовищный поток тепловой энергии, вырывающейся из корабля, сейчас был направлен строго вниз. Великолепный реактивный двигатель. Корабль поднимался!
Естественно, при таком режиме работы автоматическая система, контролирующая температуру внутри корабля, потеряла свою точность. Хелен, должно быть, запрограммировала автоматику так, чтобы больший разброс приходился на диапазон низких температур. В этом случае ошибки легче исправить.
Блестящая идея! Джейкоб очень надеялся, что ему все-таки удастся выразить Хелен свое восхищение. Но прежде необходимо обеспечить условия для осуществления этой замечательной идеи.
Джейкоб, прижимаясь к центральному куполу, начал пробираться вперед, пока не оказался вне поля зрения Фэгина. Замерев на мгновение, он прицелился и швырнул один за другим еще три факела. Палубу окутала завеса черного дыма.
В темно-сером мареве ярко сияли нити П-лазера. Более слабые вторичные следы исчезли, поглощенные частицами дыма.
Джейкоб отступил назад. В запасе у него оставалось еще три факела. Он осторожно подобрался к краю палубы и перебросил их через центральный купол. Ла Рок, находившийся чуть в стороне, проделал то же самое. Один из факелов репортера, попав в створ рентгеновского луча охлаждающего лазера, мгновенно испарился.
Джейкоб чертыхнулся про себя. Оставалось лишь надеяться, что это происшествие несильно отклонило луч в сторону. Когерентный рентгеновский луч не был рассчитан на прохождение через твердые объекты.
– Все будет хорошо! – подбодрил себя Джейкоб.
Махнув рукой Ла Року, он стрелой метнулся к куполу, в котором, кроме всего прочего, имелся небольшой шкаф, где хранились запасные детали к записывающим устройствам. Ла Рок, не отстававший от него ни на шаг, быстро забрался внутрь шкафа и протянул руку Джейкобу. Теперь их положение было весьма уязвимо. Кулла обязательно должен что-то предпринять, не может же он пренебречь столь явной угрозой, как горящие факелы! Дым ел глаза, вонь стояла такая, что Джейкобу казалось: еще немного, и они задохнутся.
Ла Рок, цепляясь за полки с приборами, взобрался повыше и, упершись ногами в дверной косяк, подставил сцепленные руки. Джейкоб, оттолкнувшись от них, вскарабкался ему на плечи. Купол сужался довольно полого, но поверхность была слишком гладкой, а у Джейкоба имелось всего три действующих пальца вместо десяти. Спасала все та же противоожоговая пена. Она отлично липла к стенкам купола, так что онемевшие пальцы исполняли роль присосок. После двух неудачных попыток Джейкобу удалось оттолкнуться от плеч Ла Рока. Репортер закряхтел, но равновесие удержал.
Стенки купола скользили под руками, словно их покрывал слой льда. Джейкоб, вцепившись ничего не чувствующими пальцами в упругий пластик, с трудом преодолевал каждый дюйм. Задача осложнялась еще и тем, что вблизи вершины следовало быть предельно осторожным – здесь царствовал охлаждающий лазер. Джейкоб уже видел выходное отверстие. Чуть ниже мерно гудела лазерная установка, дымный воздух ощутимо подрагивал под напором мощного потока энергии. При виде смертоносного жерла Джейкоб поежился. Не слишком приятная штука! Он поспешил отвернуться. Нечего забивать себе голову подобной ерундой.
Подать сигнал Фэгину, не привлекая внимания Куллы, он не мог. Оставалось положиться на превосходный слух кантена, тот сам должен был выбрать момент для отвлекающего маневра. Тянулись томительные секунды. Джейкоб перевернулся, уперся спиной в стену купола и постарался расслабиться.
Всюду, куда ни глянь, царило Солнце. Жестокое и неумолимое.
Фотосфера угрожающе пульсировала. Заросли спикул неровным частоколом устремлялись навстречу, огненные буруны закручивались вокруг их колышущихся стеблей.
Джейкоб смотрел прямо в огненное око звезды. Фотосфера игриво подмигивала Большим Пятном. На какое-то мгновение Пятно исказилось, обернувшись лицом всеведущего старца. Рев, стоявший вокруг, зазвучал вдруг раскатами жутковатой песни. Песни, услышать и понять которую дано лишь звездам.
Солнце было живым. Оно дышало. Оно пело. Оно видело его.
Зови меня животворным, ибо я дарую тебе энергию. Мой огонь – это твоя жизнь. Я неизменно, и потому я – твой покой. Но космос темными тропами подбирается к тайнам моего строения. И время кует свою косу небытия на моем горниле. У нас с тобой один враг. Энтропия. Она везде и всюду. Великий Разрушитель сущего. Ты еще слишком мал и не успел ощутить ее властную руку на своем челе. Ты лишь мотылек жизни, летящий навстречу буре Энтропии.
Зови меня животворным, обреченный на смерть. Я сгораю, даруя жизнь, и сгорая, дарую смерть. Ты все еще припадаешь к моему источнику, но он скоро иссякнет. Но иссякнув, я уступлю место своему собрату, который тоже иссякнет. И так будет всегда.
Зови меня животворным, обреченный на радость жизни. Ты живое создание, в тебе мой голос. Он говорит с тобой. Но кто поговорит с нами?! Плачь о нас, обреченный на жизнь. Помни о нас! Мы поем, и песнь наша полна огня и пепла. Мы ждем, когда крошечный эмбрион жизни достигнет зрелости и бросит вызов безжалостной Энтропии. Мы ждем тебя.
Джейкоб рассмеялся. Да, Фэгин, как всегда, прав! Ну и воображение! Он закрыл глаза в ожидании продолжения. С того момента, как Джейкоб добрался до вершины купола, прошло семь секунд.
– Джейк... Джейк... – Его звал женский голос.
Он снова взглянул вверх.
– Таня...
Она стояла в своей лаборатории, облокотившись о детектор пионов. Темно-русые волосы перехвачены красной лентой. Веселая улыбка. В уголках глаз затаились морщинки. Таня. Мягкие губы. Руки, сильные и нежные.
– Ты вовремя!
– Таня...
– Неужели я не падаю, Джейк?! Так странно и хорошо! Почему ты вспоминаешь только мое падение? Ведь у нас было столько счастливых мгновений!
Джейкоб знал: она права. В течение двух лет он вспоминал лишь бесконечное падение Тани, начисто забыв обо всем остальном. Таня падала, падала и снова падала!
– Но знаешь, Джейк, для тебя это оказалось довольно полезно. – Она улыбнулась. – Наконец-то ты избавился от проклятой самонадеянности! Джейк, ты думай обо мне, просто думай. Не забывай меня, Джейк!
– Нет, Таня, я не забуду тебя. Никогда. Обещаю.
– Взгляни на эту звезду! Она говорит с тобой! Говорит, Джейк! Это не твоя выдумка, это реальность!
Голос ее отдалился.
– А она мне очень понравилась, Джейк, она подходит тебе, поверь. Я очень рада. Будь счастлив, Джейк!
Он открыл глаза. Над головой бесстрастно пульсировала фотосфера. Большое пятно и в самом деле смотрело на него. Колебания грануляционной ячейки напоминали удары сердца.
Неужели ты существуешь?
Ответ просверлил его насквозь, проник в душу, очистил разум от последних сомнений. Нейтрино как лекарство от неврозов. Оригинально, ничего не скажешь!
Снизу раздался свист. Джейкоб машинально заскользил вправо, в направлении, откуда донесся звук. Он старался не шуметь и не делать лишних движений.
Внезапно показалась круглая голова прингла. Кулла, а-Прингл, аб-Пил-аб-Киза-аб-Соро-аб-Хул-аб-Пубер стоял к нему боком. Тонкие руки быстро перебирали клавиши на открытой панели компьютера. Сквозь густой дым тускло просвечивал П-лазер.
Слева послышался громкий шелест, и в следующее мгновение справа раздался топот. Ла Рок и Фэгин приступили к отвлекающему маневру.
Вот слева из-за купола показались веточки с серебристыми кристалликами. Кулла немедленно полыхнул огнем, и один из световых рецепторов Фэгина задымился. Кантен издал пронзительный свист, ветки скрылись. Кулла резко обернулся, поджидая нападения справа.
Джейкоб достал из кармана флакон с противоожоговой пеной. Рассчитанным движением он поднял его и нажал на распылитель. Кулла, почуяв неладное, поднял голову, но тут же тонкая струя пены брызнула в направлении полыхающих глаз прингла. Почти одновременно из-за поворота появился Ла Рок. Нагнув голову, репортер с диким воплем бросился на чужака. Кулла отшатнулся. Струя пены, не достигнув прингла, вспыхнула в воздухе. Кулла закрыл лицо тонкими руками, а Ла Рок, проскочив сквозь догорающий след, врезался в прингла.
