«Икар» бесшумно подошел к флотилии кораблей, скопившихся в отдалении от холма. Дубай покинул на время нашу палубу, перескочив на соседний катер. И мы остались вдвоем с Кубинцем. Молчали. Любой разговор в этот момент казался неуместным. Каждый по-своему переживал смерть Ираклия Стеблина. Я смотрел на Гонзу и видел в нем человека, предрекшего гибель друга. Вот мы снова остались вдвоем. Наверное, это рок, что вновь и вновь все возвращается к исходному числу.
Я не сближайся с Ираклием, как Гонза. Поэтому мое чувство утраты было куда меньшим, чем у Кубинца. Я размышлял о том, как и когда познакомились Татьяна и Ираклий. А быть может, они были знакомы всегда и, когда она спала со мной, где-то в глубине души держала воспоминание о Стеблине. Воистину загадка из загадок. Но в конце концов, когда я находился с ней, то никак не мог избавиться от воспоминании об Ангелине, да и не хотел, если честно. Во мне ожила злость. Я сотрудничаю с людьми лишившими меня самою близкого мне человека. Поквитаться с ними. Да! Я мечтал об этом Только сперва закончу с Мертвым и ею хозяином, а потом обдумаю способ поквитаться с Гошей Качели и его прислужниками
Дубаи появился на палубе «икара» с новостью:
– Два часа назад к причалу дома Мертвого подошел катер. Он высадил двух человек. Кто такие, неизвестно. Но сделано это было тайно, чтобы никто не видел. Так что есть вероятность того, что у Мертвого в гостях тот самый хозяин, которого ты пытался безуспешно вычислить.
Я молчал.
Дубай злорадствовал.
– Я распорядился относительно дальнейших действий, – сказал Ваня. Я молчал. Дубай скалился.
– Через десять минут начинаем штурм, – пытался меня заинтересовать Дубай.
– Что ж, вперед, под танки, – разразился я сентенцией.
– Что это значит? – насторожился Ваня.
– Только то, что мы никуда не идем. Мы останемся снаружи и понаблюдаем, как оперативно вы действуете.
Кубинец бросил на меня удивленный взгляд, но промолчал. Он уже привык к моим неожиданным и странным поступкам.
– Твое право, Туровский. Твое право. Ты уже сделал все, что мог. О гонораре можешь не беспокоиться. Качели всегда платит по своим счетам, – брезгливо процедил сквозь зубы Дубай.
– Качели мне ничего не должен. «Икар» мой, а в остальном мы в расчете. – Я помолчал минуту, а потом добавил: – Да! Кстати! Передай Качели, что я тоже всегда плачу по счетам!
Дубай недоуменно хмыкнул и исчез из рубки.
– И что на этот раз: какое-то смутное чувство или как всегда блоха под седло попала? – ехидно поинтересовался Кубинец.
– Наше участие в этой операции уже излишне. Дубай сам прекрасно справится. К тому же что-то подсказывает мне, чго Ульян Мертвый не переживет эту ночь. Если дело запахнет жареным, а оно именно так и благоухает, то все самое интересное мы увидим снаружи. Вон у того причала, где качается маленький катерок.
Я приблизил на экране компьютера изображение одинокого катера, что стоял втени и не был виден издалека. Только при приближении из сумрака выступили расплывчатые очертания корабля.
– Вот ведь орлиный глаз, а я и не заметил. – Гонза Кубинец хлопнул себя по колену.
А тем временем операция началась. Малым ходом один за другим катера кочевеевцев подходили к причалу Мертвого и высаживали бойцов. На причал выпрыгивали ребята в черном с автоматами наперевес и растворялись в темноте. Катер отходил, а его место занимал новый, не менее полный. Так повторялось раз восемь, пока все причалы не заполнились камуфлированными бойцами. Мы с Гонзой могли наблюдать за ними через дисплей бортового компьютера. Бойцы собрались в три штурмовые группы и тронулись к дому. Они карабкались как жуки на гору, где стоял особняк, чьи окна первого этажа ярко горели, а на террасе прогуливались мужчины в костюмах с короткоствольными автоматами.
– Вот и все. Сейчас начнется, – предсказал я.
Я услышал, хотя это и невозможно, как засвистели в воздухе ножи, и типы, что охраняли террасу, рухнули на каменный пол. Но у одного из штурмовиков рука дрогнула. Нож ударил противнику в плечо, и это дало ему возможность издать вопль ужаса и удивления. Второй нож прервал крик, но фора внезапности была потеряна. Штурмовики ринулись вверх по склону холма. Прыгали через перила на террасу и вышибали дверь. Большая часть бойцов уже проникла в дом. Застучали автоматные очереди. В ответ огрызнулись одиночные пистолетные и проквакал глухо автомат, пока не захлебнулся. То ли его обладатель уснул навсегда, то ли патроны кончились.
– А теперь смотри внимательно, – предупредил я Кубинца.
Я навел приближение на спрятанный катер и стал ждать. Мой расчет оказался верен. Через пару минут на причале показались люди. Два человека. Причем один из них шел явно против своей воли. А другой удерживал его. Я попытался приблизить силуэты идущих, но сумрак прятал их. Они погрузились на катер и тотчас отчалили.
– За дело, – вымолвил я, наблюдая уже не на экране, как катер врага отходит от причала и устремляется вдаль по каналу от дома Мертвого и от затаившегося с погашенными огнями «икара».
– Напугаем ребяток? – предложил Гонза.
– Почему нет? – хмыкнул я и врубил прожектора на «икаре».
Яркие лучи света ударили в спину убегающему катеру. Теперь они знали, что их бегство замечено. Но вот кто они?
Я завел «икар» и направил его вслед за беглецами. Катер набирал обороты, разгонялся. Беглецы тоже пытались увеличить скорость, но их посудина не шла ни в какое сравнение с той, которой управлял я.
Преследуя, я вынырнул в Рыбинский канал, а затем, перемахнув через Обводный канал, оказался в Рузовском. Мимо промелькнуло здание Витебского вокзала, и я понял тактику беглецов. Выйти в центр города и попытаться исчезнуть в лабиринтах маленьких канальчиков и проток. В крайнем случае, бросить катер и разбежаться. Что ж, расчет верен, только если его никто не сумеет раскусить раньше времени. Я должен был во что бы то ни стало помешать беглецам.
Я настроил систему управления огнем на одиночный выстрел, навел сетку прицела на лопасть винта, что белым бураном рыхлил воду позади катера, и вдавил клавишу «Enter». Грохнул выстрел. Катер беглецов подкинуло и завращало на месте. А вскоре он заглох. Я сбавил скорость и подошел вплотную к борту противника.
Оставив штурвал, я вытащил из кармана пистолет и выбрался на палубу. Я видел тени беглецов в капитанской рубке выведенного из строя катера, хотел перепрыгнуть на палубу чужого катера, но не успел сделать это. Беглецы выбрались из рубки. И как подтвердились мои предположения, один удерживал другого. Причем другой был женщиной.
Я старался рассмотреть лицо человека, что, приставив пистолет к виску женщины, крался к борту катера. Он пытался уйти. Я вынырнул из своего укрытия. Встал в полный рот и гаркнул:
– Стой, стрелять буду!!
Согласен, банальная фраза. Но в тот момент не пришло ничего умнее.
Бандит дрогнул и выглянул из-за плеча удерживаемой насильно женщины. Я увидел его лицо и узнал. Удар в солнечное сплетение. Дыхание остановилось. Я жадно хватаю ртом воздух, но никак не могу вдохнуть. Чувствую, как моя рука с пистолетом опускается, а злодей направляет пистолет на меня. Я ничего не могу поделать. Я узнал его. И это затормозило меня. Я не ожидал такого поворота событий и понимал, что вот сейчас он выстрелит. Но продолжал стоять камнем, точно покинул тело, и теперь незримым наблюдателем витал подле и с равнодушием следил за тем, что произойдет дальше.
Грянул выстрел.
Я не почувствовал ничего. Никакой боли и изменения. Я остался стоять не шелохнувшись, наблюдая, как Аграник Маркарян удивленно падает в воду, увлекая удерживаемую им женщину за собой.
Я почувствовал, что способен двигаться, обернулся и увидел, как мне из рубки приветливо машет рукой Кубинец.
Я ринулся было спасать женщину, которой грозило купание в ледяной воде, но она освободилась сама. Вывернулась из рук Аграника и упала на палубу. А Маркарян плюхнулся в воду.
Я обессиленно сел на палубу, положил рядом пистолет и зажмурил глаза.
Аграник Маркарян. Кто-кто, а на него никогда не мог бы подумать. К тому же я был уверен, что он мертв, и не брал его в расчет, когда пытался вычислить хозяина. Конечно, оставалась вероятность того, что Маркарян случайно оказался в доме Ульяна. Или Мертвый удерживал его. Но мне не верилось в это. Я понимал, что Аграник Маркарян и был хозяином. Тем самым искомым Кукловодом. Человеком, стоявшим за всем заговором. Человеком, мечтавшим вырваться за пределы круга, в котором оказался. Мой бывший друг, соратник. Я с ним неоднократно вместе под пули ходил, а теперь мы оказались по разные стороны барьера. Я в одном окопе, а он в рядах врага.
Идиотизм какой-то!
Раздался шум шагов, и рядом со мной сел Гонза Кубинец.
– Ты видел? – спросил я.
– Ага! – отозвался Кубинец. – Хитрая бестия. Как и ты смерть свою инсценировал. Все и поверили.
