Вячеслав Шалыгин - Путь с небес

Ознакомительная версия.

– Да не трепыхайся ты! – потребовал негромким шепотом невидимый мужчина. – Кто там, внизу?

– М-м-м, – только и смогла промычать перепуганная девушка.

– Ты рот-то ей открой… – шепнул кто-то еще.

– Она же разорется… Будешь кричать?

– У-у, – стараясь сделать это отрицательно, промычала фрейлина.

– Смотри у меня, Катерина! Заорешь – отшлепаю! – предупредил тот, кто ее поймал. Он отнял ладонь от ее рта, но держал наготове, в паре сантиметров от лица.

– Там Бородач, Татьяна, фрейлины и десять или двенадцать десантников! – выпалила Катя.

– Пульт активировали?

– Нет, хотят Ивана Сергеевича с Каллисто выкрасть, чтобы его биополе вместо княжеского компьютеру пульта предъявить!

– Ивана Сергеича? – удивился невидимый собеседник. – Это кто?

– Ну, сын! Княжич новорожденный!

– Биополе! – фыркнул второй. – Совсем без мозгов этот Бородач! Где он намерен взять еще восемнадцать индивидуальных биологических параметров и цифровой код? Кого он послал?

– Капитана… а тот должен был отправить этих… «гусей».

– «Гюйс»? – уточнил второй.

– Да-да, «Гюсь»…

– Ну, тогда все в порядке, – заявил первый. – Капитан у нас слегка никуда не добежал. Споткнулся, бедолага, и нос себе расквасил. Насмерть.

– Вы успокоились? – Второй наконец-то появился в поле зрения.

– Теперь да, – Катя радостно улыбнулась. – А Саша с вами, господин полковник?

– Стыдно не узнавать родные объятия!

Катя почувствовала, как ее шлепнули пониже пояса.

– Саш…

Горох едва успел снова зажать ей рот.

– Тише, дуреха! Еще не все закончилось. Катя коротко кивнула и умудрилась чмокнуть зажимающую рот ладонь.

– За мной! – Воротов махнул рукой, и из коридора в кабинет бесшумно проскользнули несколько воинов.

Катя никогда не видела таких занятных солдат. Они все были невысокого роста, но очень подвижными, гибкими и крайне серьезными. У них было странное оружие и одежда… ну, то есть униформа… совершенно немыслимого покроя.

– Горох, руководишь прикрытием! – приказал полковник.

– Вы бы туда технократских боевых роботов запустили, да и все дела, – проговорил лейтенант с заметным осуждением. – Чего рисковать-то понапрасну?

– Еще проще – открыть кран и затопить всех. – Воротов иронично взглянул на Гороха.

– Ну… – канонир поднял брови, – а что тут такого?

– А то, что из преступников там только Бородач. Даже десантура его навоевала не больше чем на три года исправительных работ. Ты думаешь, роботы это учтут?

– А эти «гурки»?

– Им я уже все объяснил. – Полковник бросил короткий одобрительный взгляд на своих новых подчиненных. – Толковые ребята…

Изначальной субстанции было до смешного мало. Подпитывающая ее энергия аннигиляции постепенно иссякала. Перворожденные ответили на удар незамедлительно. Они сумели изолировать зону поражения участком пространства почти первозданной пустоты. В нем не осталось даже многомерных межпространственных лабиринтов, только виртуальные флуктуации, но добыть из них энергию было чрезвычайно сложно, ведь они не имели определенного «заряда», а потому не могли быть аннигилированы при столкновении с античастицами. Единственное, для чего они были пригодны, – для строительства каркаса нового пространственно-временного образования. Эти хрупкие первичные зародыши сути Вселенной могли стать чем угодно: и составляющими Изначального инфополя, и частицами поля уже имеющегося… Слуга Высшего старался изо всех сил. Он медленно, но верно формировал пока эфемерный каркас новой информационной реальности, стараясь замыкать на него как можно больше событий. Если матрица нового поля станет достаточно прочной и сумеет притянуть к себе хотя бы миллионную часть информационных отражений, Первополю придется туго. Оно лишится огромной части событийных теней – отражений всего происходящего в пространствах и временах Галактики, – а значит, станет неполноценным и уже никогда не сможет рассчитать алгоритм Большого Движения. А следовательно, никогда не сможет управлять его ходом. Слабому, мизерному Изначальному инфополю нужно было всего лишь возникнуть, грубо говоря, «заработать» и продержаться. Совсем недолго. Какие-то доли элементарных частиц времени. Но за этот период оно сможет отнять у Первополя и у его хранителей все, чем они живы. Власть и Надежду. Даже за ничтожно малое время история Млечного Пути успеет повернуться под таким углом, что никакая коррекция со стороны Перворожденных уже не сможет выровнять ее ход. Ведь Галактика станет совсем другой. Не подвластной Первополю, а свободной… А вместе с ней станут свободными и слуги!

Надо лишь выдержать… успеть… суметь… Суметь построить из ничтожно малого количества изначального материала – всего лишь из сгустка античастиц, генерированных маломощной пушкой, – суметь построить хотя бы двух-трехуровневый каркас запоминающего отражения событий носителя информации. Надо непременно создать этот первый камень горной лавины! А дальше она покатится сама! И под ее завалами будет погребено и Первополе, и власть ненавистных Перворожденных.

…Едва опорные штанги «Шторма» коснулись посадочной площадки дворцового космодрома, Преображенский стряхнул оцепенение и прошел в шлюзовой отсек. Судя по содержанию очередного откровения, бывший слуга Высшего своего добился. Хорошо это или плохо, князь для себя пока так и не уяснил. Слишком уж сложна была структура «высших сфер». Но надеялся Сергей, конечно, на лучшее… Он торопливо спустился по трапу и зашагал к внутреннему Кремлю. В сопровождении эскорта из десятка воинов-чинидов и нескольких боевых роботов из отряда старшего программного техника Миллора…

– Как так «сбежал»?! – Преображенский строго взглянул на Воротова, а затем на Гороха.

– Там, справа от пульта с «кнопкой», дверь в секретный тоннель была, вы разве не знали? – Полковник смотрел в сторону.

– Нет, не знал, – остыл Сергей. – Орбиту перекрыли?

– Ну, в общем – да, а в целом… Как ее перекроешь? Орбита же, не шоссе.

– Понятно. Значит, еще хлебнем мелких неприятностей. Бородач упрям до невменяемости. Если он вбил в свою каменную башку, что должен мне отомстить, то сделает это непременно.

– Скорее шею себе свернет. Не всегда же ему будет так фартить, – пробурчал Горох.

– Вот что, Игорь, отправляйся на Каллисто. Опасаюсь я, как бы этот полоумный Василий Борисович не выкинул какой-нибудь фокус. Постарайся в этом случае перехватить его на подлете.

– Сделаю, ваша светлость!

– А ты, комментатор, – Преображенский повернулся к Гороху, – собери все самые свежие рапорты и найди мне Барышева.

– Генерала уже нашли… он в морге. Вместе с остальными «серыми». Всех эти скоты европейские положили. Пулями.

– Дьявол! – Сергей стиснул зубы.

– Ваша светлость, а с княжной Татьяной что делать?

– Под домашний арест. Из покоев – ни шагу, ни при каких обстоятельствах.

– Пленные говорят, это она приказала вскрыть арсенал и вооружить «хеклерами» десант Бородача.

– Я все сказал! – Преображенский несильно хлопнул ладонью по столу.

– Понял! – Горох четко развернулся «кругом» и почти бегом отправился выполнять поручения…

…Оставшись в одиночестве, Сергей устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Напряжение понемногу спадало, но расслабляться он пока не имел права, да и не мог.

– Ты стал суровым, но справедливым правителем. Преображенский приоткрыл глаза. В гостевом кресле сидел Ван Ли.

– С вами станешь… – Сергей тяжело вздохнул. – Ты с новой вводной?

– С чем?

– С новым заданием «не для слабаков»?

– О нет. – Ван Ли разулыбался и по привычке несколько раз подряд кивнул. – Я принес тебе атрибут власти. Ведь тебя признали и чиниды, и технократы. Но их надо чем-то объединить. Вот это тебе…

– Что это? – Сергей взял со стола перстень с крупным красным камнем.

– Перстень Великого Сунджи.

– Ценная реликвия. – Преображенский внимательно взглянул на гостя. – Ты действительно последний из тех, кто жил за Рубежом до чинидов?

– Ты же знаешь ответ. – Ван Ли хитро прищурился.

– В последнее время я барахтаюсь в необозримых морях информации. Но ответов в их волнах гораздо меньше, чем вопросов. Если перстень – это последнее, что связывает тебя с тем миром, почему ты с ним расстаешься?

– Потому что того мира уже нет, а те, кто его разрушил, наказаны. Отныне эта реликвия будет служить созданию нового мира.

– То есть ты был мстителем? Этого я и опасался.

– Почему?

– Потому что месть – это худший из мотивов.

Даже если им руководствуется достойный человек и конечной целью является восстановление справедливости. Если фундамент мира замешан на мести, этот мир обречен.

– Ты обобщаешь. Причем твои тезисы не могут быть убедительно обоснованы. Во всяком случае – тобой. Разве ты не жаждешь отомстить за Нину?

Ознакомительная версия.