промыла порезы.
– Да, конечно…
Скримджой принес кувшин воды, чистые полотенца, потом снова опустился на колени, повернувшись в ней спиной. Вот бы она шарахнула его этим кувшином по затылку! Но Одетта опустила край полотенца в воду, а потом осторожно выжала его над эльфом, и лицо у нее при этом сделалось серьезное и сосредоточенное.
– А что у вас с плечом?
– Порезался, видишь за столиком осколки?
– Нужно перевязать…
– Аптечка на этом же столе.
Пока Одетта аккуратно бинтовала плечо этого чудовища, я задавалась невольным вопросом: почему коробка с лекарствами оказалась здесь? Дроу с самого начала собирался меня спровоцировать? И ожидал ранения? Да что он вообще творит?
Ну, хорошо, давай-ка попробуем еще. Я сильно ущипнула себя за руку, ощутила боль, сжала ее в концентрированную искру и швырнула в эльфа. Тот чуть вздрогнул, вскинув на меня глаза, и на миг опустил ресницы, а потом меня затопило ответной волной одобрения. Так. Он совершенно наплевательски отнесся к тому, что я пыталась его убить и, по сути, дал какое-никакое, а оружие на крайний случай. Ярость ушла, оставив меня в совершенно растрепанных чувствах. Что мы имеем на сегодня? Я научилась передавать контроль внутренним личностям и «бить» эмпатией, а, да, и у меня есть поющая жемчужина – драгоценнейший подарок. А еще один большой вопрос: ненавижу я мертвячьего дроу за это все или нет? И ответа у меня не было.
– Зачем вы так поступили со всеми, милорд? – поинтересовалась негромко девушка, частично возвращая меня к реальности.
«Потому что он – маньяк, – мрачно проговорил Лусус, – а могут быть другие причины?»
– А тебе жаль этих людей? – поинтересовался дроу у Одетты, одновременно ухмыляясь мне в лицо.
Разумеется, это его подарок, и он-то меня видит. Я подняла глаза к потолку и картинно закрыла лицо ладонью. Скримджой откровенно веселился.
– Конечно, мне их жаль…
– Работорговцев? Почему?
Девушка вздрогнула и чуть не уронила кувшин.
– Что вы такое говорите?
– Я отпустил больше тридцати рабов из подвала. Их должны были переправить в Стигию. Я дал им по кошелю серебра и отправил по домам.
Ага! Вот прямо паладин Аллеара Солнцеликого! Сам прямо отпустил! Боги, за что мне это? Где ж я так накосячила-то?
– Так что, это было…
– Наказание, – кивнул Скримджой, – и это еще меньшее, что они заслужили.
Одетта чуть помолчала, продолжая смывать кровь с его спины.
– А эльфийка? Она что, тоже?
– О! – изобразил торжественную серьезность темный. – Это отдельный разговор. Ее держали в камере для особых преступников. Я выпустил ее оттуда, позволив погостить пару дней. Не прошло и суток, как в ее комнате нашли труп… Будь с ней поосторожнее.
Я уселась на орочий манер, скрестив ноги, так что коленки торчали из-под юбки, и покрутила ладонью в воздухе. Давай, мол, продолжай! Пой, птичка, внимательно тебя слушаю!
– Боги…
– Поэтому, когда жребий пал на тебя, на невиновного человека, я предпочел испытать боль сам.
«Да ему это просто приятно!» – взорвался Лусус окончательно.
Шепот непечатно ругался.
– Кажется, все, – тихо проговорила Одетта, – теперь нужно еще обработать, чтобы не было заражения.
«Да от этой твари все болезни сами сдохнут!» – неистовствовал мой первый внутренний голос, и второй с ним горячо соглашался.
– Просто посижу пока без рубашки, – покачал головой дроу, – подожду, пока все подсохнет.
Он встал, забрал из ее рук кувшин, полотенца, а вместо этого сунул ей в ладони бокал вина, сам же от души приложился к горлышку только открытой «Кастельвании», отсалютовав перед этим мне. Будто бы мы сообщники по какой-то смешной шутке. Я скривилась.
– Можно спросить, милорд?
– Зови меня по имени, и давай, на «ты». Спрашивай.
– Откуда у вас… тебя столько шрамов?
– Мне несколько тысяч лет. Долгая жизнь, много сражений.
Он присел на край стола, продолжая потягивать вино.
– Скажи мне, – неожиданно прямо спросила Одетта, глядя ему в лицо, – а что теперь будет со мной?
Эльф пожал плечами.
– Если хочешь, я дам тебе денег и просто отпущу на все четыре стороны. Ты вообще знаешь, почему ты оказалась здесь?
Она кивнула неуверенно.
– Из-за отца?
– Да. Он фактически продал тебя. Возможно, решил, что я тоже работорговец.
– Боги… – Одетта закрыла лицо одной рукой.
М-да. Это ж надо было все так с ног на голову поставить, а?
– Не переживай, – мягко проговорил эльф, – поверь мне, это еще далеко не самое худшее, что может сделать с тобой родня. Поедешь в большой город, найдешь работу, встретишь хорошего парня и будешь вспоминать это все, как старую сказку.
– Извини, а ты не мог бы сесть в кресло? Я не вижу твоего лица на фоне окна.
О да. Он мог бы. Только сначала пришлось бы вытряхнуть из него меня. Полагаю, мы с Одеттой точно чувствовали бы себя идиотками.
– Я не люблю человеческую мебель, – покачал головой дроу, – но если тебе так будет приятнее…
Он сел прямо на пушистый толстый ковер перед моим креслом, положив затылок мне на скрещенные ноги, как на подушку. Прэлес-с-с-стно!
– А могу я пожить немного здесь? – ха, а девчонка-то не проста! Прямо с места в карьер.
– Конечно, – улыбнулся Скримджой, и у меня снова волоски на загривке дыбом встали: опять мертвячий гламоур, – сколько тебе захочется, просто скажи что тебе понадобится. Одежда, книги, украшения?
– Спасибо.
– Не благодари. Мне приятно общество красивой и умной женщины, – при этом этот дроу расслабленно запрокинул голову назад и с ухмылкой смотрел мне в глаза.
Он дразнил насмешливостью во взгляде. Ему было откровенно весело, и он щедро делился этим ощущением. Желание, разбить бутылку и ткнуть осколком ему в глаз, стало почти непреодолимым, и я невольно тоже растянула губы в ухмылке от этой мысли. Веселая злость, вот что это получилось в итоге. И впервые за двое суток я успокоилась настолько, чтобы начать нормально мыслить, тут же вспомнив кое-что, заставившее меня воспрянуть духом. Одно слово, даже не приходившее мне в голову эти сорок восемь часов.
Геомантия.
Надежда. Злость. Бешеное веселье.
«Я убью тебя», – взглядом пообещала я темному.
Азарт. Радостное удивление. Вожделение.
«Очень жду этой попытки, ненаглядная».
– А разве ты не собираешься вернуться к своим? – снова спросила Одетта, теребя пальчиками кончик косы, и прерывая наш безмолвный диалог.
– Мне некуда возвращаться, – пожал плечами эльф, переводя на нее взгляд, – я один.
– Значит, мы похожи, – она изобразила печальную улыбку, – и прости меня… за эту лозу…
– Все в порядке.
Она поднялась на ноги, отставив бокал в сторону, и подошла к эльфу, усевшись рядом с ним. Я аккуратно отодвинулась вглубь кресла, снова закрыла глаза и сделала
