убрала книгу на стол, – мне надо…
– Ничего не говори, – мягко проговорил инкуб, не прекращая улыбаться, – я знаю, что тебе надо…
– Вот это вряд ли… – начала я озвучивать просьбу поработать для меня успокоительным.
И замерла с открытым ртом, не в силах произнести не звука.
Пламя взвилось, лаская фигуру в круге и изменяя своего обладателя, потом затихло, опало, и в вместо демона передо мной стоял… Дэвлин. В той самой алой рубахе, которая мне так нравилась. Ощущение было такое, будто меня ударили по голове. Я попятилась от него и уронила одну свечу. Мой гость невидимым глазу движением подхватил ее, не дав подпалить ножку стола.
«Он вышел из круга!»
«Разумеется, мы же его призвали, не для того, чтобы любоваться на пойманного в пентаграмме парня».
Я не встревала в разговор внутри собственной головы, жадно пытаясь уловить хотя бы какую-то фальшь в созданном образе. Но нет! Глаза, губы, две выбившиеся по бокам пряди, рубиновая серьга в ухе, движения, жесты, мимика. Это была абсолютная копия мэтра Купера. До последней мелочи. Я могу говорить с уверенностью, потому что успела изучить и запомнить каждую черточку. В абстрактную красоту ведь не влюбляются. Влюбляются в родинку на плече, в шрам у брови, в прядь, падающую на щеку. А я действительно его любила.
Сердце пару раз ударилось о ребра и замерло, и я прижала руки к губам, чтобы не вскрикнуть.
– Нет… Ты – не он… – это что, мой такой ошарашенный шепот?
«Дэвлин», открывающий бутылку энтильского, изобразил полуулыбку.
– А вдруг?
– Я передумала…
Он подошел с двумя бокалами, в моем – плескалось белое вино, а у него – густое темно-красное. Я медленно отступала к стене, пока не прижалась к ней спиной.
– Ты можешь остановить меня в любой момент, – протянув мне бокал, – как только захочешь. Но сначала…
Он протянул руку к моему лицу. Я вздрогнула, и сильные музыкальные пальцы замерли в миллиметре от кожи, так что я ощутила его тепло.
– Боишься?
– Нет, но…
– Это то, что тебе надо. Закрой глаза.
Или решаться или нет. Но – прямо сейчас. Я медленно опустила веки. Двойник самого потрясающего мужчины положил мне руку на лоб, и боль прошла. Отчаяние прошло. Страхи и ненависть. Мне внезапно стало просто хорошо. Ага, пока я делаю глоток вина, этот парень делает глоток меня. Прелестно. А почему бы и не поверить? Хоть на одну ночь. Я же и так собиралась развлечься хоть как-нибудь. А завтра решу, что мне это просто все приснилось. Может, даже меня отпустит? Верим же мы в детстве в Вечного почтальона, разносящего подарки в день Зимнего солнцестояния?
«Она врала себе и была чертовски убедительна», – печально отметил Лусус.
Ага. Или я проснусь завтра утром, вспомню все это в подробностях и застрелюсь.
Гость сымитировал даже запах – мои ноздри щекотал пороховой дым. Я распахнула глаза и с какой-то отчаянной надеждой уставилась на его лицо. Дэвлин, точь в точь! Он провел пальцами по моей щеке, вызывая дрожь в коленях.
Сдаюсь. Мне нужна эта иллюзия. И не важно, что будет потом.
«Бедная моя…» – Лусус не закончил фразу и пропал.
Я отставила вино и обвила руками его шею, прижимаясь всем телом. Демон наклонился ко мне, губы его были горячими и сухими. И я поверила. Потому что больше всего на свете мне хотелось поверить. Мой мир рухнул, чтобы никогда больше не восстановиться в первозданном виде.
Вспышка сознания застала меня, когда мы были в спальне. Я сидела на краю подоконника, а в распахнутое окно врывался ветер, и тугие струи теплого летнего ливня, словно плетями, лупили по обнаженной коже спины. Били цветные молнии, разбивая на осколки черное небо, и гром грохотал, будто уже наступал конец света. Гроза была страшная. В этот момент, демон внезапно распахнул за спиной два кожистых крыла, а на голове прорезались черные рожки. Сильные пальцы, впившиеся в мои плечи, прорезали кожу острыми когтями. Чувство опасности стало настолько острым и приятным, что я снова напрочь потеряла голову.
Только, когда я без сил повисла на его шее, инфернальный гость, чуть отстранив меня, поднял руку и коснулся пальцами рогов.
– Что это? – изумленно спросил он, уставившись на меня. – Так, вроде не должно быть…
Наваждение прошло, будто угасший огонь, залитый кувшином воды. Он отступил на шаг, а я сползла с подоконника. Ноги все еще подгибались.
– У тебя – крылья?
– Крылья?!
Он снова вспыхнул зеленым и опять изменился. Теперь это был очень красивый белокожий юноша лет двадцати-двадцати пяти. По его плечам стекали золотые водопады волос, а глаза были черные, без хрусталика и радужки, как у Тузата. На голове действительно были аккуратные рожки, а вот крыльев не было. На изящной шее длинное золотое ожерелье с искрящимися сапфирами и изумрудами, а на предплечьях тяжелые золотые браслеты. Вообще он выглядел андрогеном, не мужчиной – не женщиной.
– Могу я присесть? – спросил он.
– К-конечно.
Он плюхнулся на кровать, щелкнул пальцами, и вокруг нас появились горящие золотым огнем масляные лампы с какими-то благовониями. Комната стала в момент светлее и уютнее.
А вот мое отчаяние, кстати, прошло. Я совершенно успокоилась. Теперь меня терзало только любопытство – что же это сейчас случилось? Я, с трудом передвигаясь, закрыла окно, задернула шторы и села с ним рядом.
– Тебе лучше, чем было? – спросил он.
– Да, спасибо тебе.
– Прости, но, боюсь, это только временно. Ну а вот так я выгляжу на самом деле, – улыбнулся он в ответ, – ну почти так. И я взял очень мало твоих сил. Поэтому мы можем поговорить.
– Почему? – удивилась я.
– Странная штука, – демон пошевелил пальцами, подбирая слова, и я неожиданно поняла, что он по своим меркам – совсем-совсем еще молодой, и еще, что ему любопытно. Все это было очень необычно. Хотя что я знаю о таких существах? Что для них обычно, а что – нет?
– Что-то не так? – осторожно уточнила я.
Мертвяки лысые, ситуация была безумной.
– Нет-нет, – замахал он изящными ладонями перед моим носом, тоже явно подбирая слова, и не зная, с чего начать, – скажи мне, кто ты?
– В каком смысле?
Инкуб налил мне еще вина и принялся оживленно излагать.
– Во-первых, в тебе есть жизненная энергия какого-то странного божества. Я не рискнул пить ее. Во-вторых, у тебя потрясающие чувства, очень сильные. Это у людей бывает крайне редко. В-третьих, как только ты прекратила думать, мир мгновенно откликнулся на твое состояние. Ты, кажется, геомант, только стихийный и не контролируешь происходящее.
– Ага, –
