эпизоду тогда. И не буду придавать еще год. Позже я потрачу очень много времени, чтобы вспомнить каждую деталь этой минуты. Но это будет еще очень не скоро. Так что не буду отвлекаться.
Шаман мешал что-то в котле уже знакомым блестящим половником. Да, точно, даже клеймо стоит – это половник от Тиффина. В Дайсаре у нас на кухне такой набор, очень дорогой, кстати.
– Да? – рявкнул он, не оборачиваясь от вкусно пахнущего травами варева.
– Это к тебе, – проворчал мой провожатый, а сам вышел и задернул за мной полог.
Шаман поднял голову, и челюсть его отпала, а глаза вылезли на лоб.
– Кто?! – завопил он, размахивая кухонной утварью. – Какой дебил притащил в лагерь эльфийку?! И откуда вообще?!
– Эй, полегче, – я замахала руками, – это всего лишь я. Помнишь? Черепаха в небе, синяки, Даршан?
Он посмотрел на меня, чуть прищурившись, будто разглядывал диковинное насекомое.
– Тощая! – ахнул он. – Ты что с собой сделала?!
Я улыбнулась, разводя руками и позволяя рассмотреть себя получше.
– Это не я, это драконидский бог. Случайно так вышло.
Шаман закашлялся, потом глотнул варева из половника и присел на какой-то топчан – переваривать. Портрет Гиса до сих пор лежал на столе.
– Я сейчас вдохну и выдохну пару раз, – проговорил он, – и ты объяснишь, что тут делаешь, в таком теле и в такой одежде, кстати!
Я подошла и посмотрела на портрет еще раз. Сомнения не было – это тот же орк. Герцог Гис. Да! А почему бы немного не припомнить полиагр? И как я умоляла его остановить бой Дэвлина с тем полуогром? Месть-месть! Маленькая и чисто женская. Я стрельнула глазками в шамана, мило ему улыбаясь, и подошла к столику. Пожилой орк наблюдал с некоторой опаской. Осталось только нагнуться над столиком, чуть больше показывая декольте, а потом облизнуть губы и еще раз улыбнуться.
– Вам не кажется, – медленно мягким чуть хриплым голосом поинтересовалась я, – что Янгот всегда дивно получается на портретах?
– Что?! – заорал шаман, вскакивая.
«Тише-тише! Так можно и с катушек слететь!»
Я изобразила самую соблазнительную улыбку, на какую только была способна.
– Ну, он такой суровый, вы понимаете, но, кажется, будто он сейчас улыбнется. Вот тут еще, кажется, надо дорисовать ямочку на щеке. Вот прямо тут, – я ткнула пальчиком в портрет и ласково провела по бумаге.
Шаман вырос около меня и спросил раздельно и очень тихо:
– Откуда ты знаешь герцога?
Вид у него был ошарашенный. Месть сладка!
– Оу, – я улыбнулась, – все просто, у меня, знаете ли, есть такой же. Видите, у нас с вами много общего: мы коллекционируем предметы искусства.
Я вытащила рисунок из рукава, развернула и показала орку. Даже помахала листом бумаги перед его носом.
Он тяжко вздохнул, прикладывая руку ко лбу. Кажется, он смирился с тем, что я все-таки живу на свете. Как с объективной вселенской несправедливостью, типа засухи.
– Где ты взяла его?
– У скавена по имени Шис, – перестала улыбаться я.
– Тощая, меня сейчас удар хватит!
Пожалуй, пока можно было завязывать.
– Ладно-ладно. Этот скавен. Он ранен и ищет Гиса. Почему-то через орков. Зачем – не знаю. Он разрешил мне рассказать о нем вам. Интуиция говорит мне, что это может быть важно.
Шаман задумался. Пальцы с длинными черными когтями механически принялись теребить косичку, на которой висел череп грызуна.
– Я могу тебе доверять?
Еще одна милая улыбка во все двадцать восемь зубов.
– Я пришла к вам, одна, а не привела кого-то сюда, например. Вам решать, вообще-то.
– Разумно. Где этот скавен?
– Лежит в кровати у меня дома. Он ранен, я уже говорила. Хотите навестить?
Старый орк снова долго смотрел на меня, что-то решая.
– Ты не врешь.
– Не вру.
– Это может быть важным.
– Надеюсь, что так.
– А что ты хочешь за помощь?
Я пожала плечами.
– Пока не знаю. Если из всего этого получится что-то важное, за вами должок.
– Что ты подразумеваешь под важным?
– Вам решать.
Он ухмыльнулся, немного расслабляясь.
– Идет.
Орк накинул какую-то кожаную хламиду и прицепил на пояс ножны, потом откинул полог шатра и галантно пропустил меня вперед. Когда я проходила мимо, он задержал меня, взяв за предплечье.
– Ты хоть понимаешь, как рискуешь, разгуливая в таком виде? – внезапно ухмыльнулся он мне в лицо.
– Я вполне могу за себя постоять, – снова стрельнула я глазами.
– Ты очень изменилась.
– Да. Я знаю. А скажите, кто это сейчас от вас выходил?
Шаман мгновенно сделал лицо профессионального игрока в покер.
– Держись от него подальше, Тощая. Забудь. И не задавай вопросов. Почему тебя вечно тянет на… – но он тут же оборвал себя.
Я кивнула и забыла. Было не до того. Снаружи к нам по требованию Шамана присоединились Углук еще с каким-то парнем, и Плита доставила нас обратно в поместье. Эрик, уже почти приятельски болтавший о чем-то с Шисом, поздоровался с орками и вышел, позволяя мужчинам разных нечеловеческих рас поговорить спокойно. Впрочем, Углук и его напарник остались у входа на страже. Я оставила парню с двумя ятаганами резервный колокольчик, и сказала, как со мной связаться, когда все закончится.
Мы с рыжим вернулись в дом и плюхнулись на диване в гостиной. Я почти без сил привалилась к нему плечом, и уткнулась носом в шею. Авантюрист обнял меня и поцеловал в макушку.
– Долгий день, да? – спросил он с сочувствием.
– Еще какой!
– Ты хорошо держишься, – проговорил он, – я думал, все будет гораздо хуже.
– Это из-за тебя и Дэвлина. Все началось с того, как я решилась бежать с ним из столицы. А окончательно со мной что-то случилось после того, как я влезла в твою голову.
– Я говорил тебе, что ты выглядишь потрясающе?
– Не помню, – улыбнулась я, а он прижался губами к моему лбу, и мы так замерли.
Мне не хотелось двигаться или говорить, не хотелось тащить его в кровать, мне просто было уютно сидеть вот так, почти свернувшись в клубок, и чувствовать, как он меня обнимает. Создавало ощущение защищенности и покоя, таких редких в последнее время. Самый близкий и родной для меня психопат-убийца. Такой уютный. Еще бы забраться на диван с ногами, укрыться пледом и так заснуть… На столе стояла коробка присланных Тайей конфет. Вот! Именно то, чего и не хватало для просто идеального вечера. Но тянуться да них было так далеко… Ладно, подождем, пока подадут чай.
– Как ты думаешь, – спросила я, поднимая голову, и заглядывая ему в лицо, – это когда-нибудь закончится?
– Не-а, – отозвался он жизнерадостно, и мы
