улыбнулся мистрэ, – начальный эффект проявляется от двух до пяти часов. Жар спал, а девочка даже пришла в себя.
– Это отличная новость, – мы присели на деревянную, потемневшую от времени и влаги скамью в тени разросшейся старой груши.
Легкий ветерок шевелил пушистые волосы мистика, делая его невообразимо милым. Судьба у меня в этой поездке сталкиваться с мужчинами младше меня.
– Что мне нужно засвидетельствовать, чтобы подтвердить результат, мэтресса?
– Подпишите бумаги у метра Сэрри. Я не помню, что именно, в гильдии должны знать точно.
– Вы заключали сделку с герцогом?
– Кажется, да, – кивнула я, – административными вопросами меня не нагружали.
Клиф немного замялся. Эмпатически я чувствовала все нарастающую тревогу и неуверенность, причины которых не понимала. Ну не считая распространения самой страшной болезни тысячелетия, конечно. Но к этому обстоятельству молодой настоятель должен был уже привыкнуть.
– Мэтресса… – начал мистик немного неуверенно.
В этот момент мне за шиворот упала с груши здоровенная капля, и вдруг ужасно захотелось пропустить все этапы вежливости, перейти к делу, а потом как можно скорее добраться до горячей ванны.
– Зовите меня Крис.
– Это какое-то звание? Или обращение?
Я искренне рассмеялась, впервые с того момента, как мы въехали в этот проклятый город.
– Это имя. Сокращенно от Кристины.
– А. О, – он улыбнулся, – простите, я не подумал. Мое имя Салли. От Салливана.
– Давай на «ты», Салли? – предложила я. – Мы сейчас вообще не в той ситуации, чтобы разводить церемонии.
Он снова замялся и чуть покраснел.
– Вы знаете… Дело в том… Я не дворянин, – признался он и с некоторым вызовом посмотрел мне в глаза.
И чего он ожидал? Какой, интересно, реакции? Высокомерия? «О, ну тогда другое дело! Вести беседы накоротке я согласна – минимум с герцогом!» – так что ли?
– И? – подняла я бровь. – Какая мне разница, есть ли драгоценные перстни у твоего отца? Я ж не вор.
Он невольно улыбнулся, еще не совсем уверенный, как реагировать:
– Не слишком уважаешь традиции, да?
– Не те, которые мне мешают.
Небо залилось закатным багрянцем, пробивавшимся сквозь свинцовые тучи: тревожный цвет. Я еще вчера обратила внимание на этот оттенок. Я машинально принюхалась, ожидая уловить сладковатый металлический запах крови, но в вечернем воздухе струился только аромат свежей зелени, да цветов. А вот птицы все так же молчали. Странно. Шелест листьев, журчание воды в фонтане, а птичьего пения нет.
«Не к добру», – буркнул Лусус.
«Да ладно, – отмахнулась я, – лекарство действует, добьем дозы и домой, главное – добрались».
«Поверь мне, своей интуиции».
«И мне, – вклинился Шепот, – своей циничной практичности».
– Я хотел с тобой поговорить, – прервал мою внутреннюю беседу Салли, – вернее посоветоваться. Тут происходит кое-что весьма неприятное. А ты – человек со стороны, и явно не замешана ни в чем…
«А что я говорил!» – возопил Лусус.
– Продолжай, – предложила я Салли, одновременно мысленно велев заткнуться внутреннему голосу под номером один.
Но настоятель, видимо, по сложившейся привычке пустил дело кружным путем.
– Я сначала хотел поговорить с виконтом Селеретто, все-таки, он – мужчина, военный… Но потом передумал, когда увидел, что решения здесь ты принимаешь. К тому же, ехали вы вместе, а… повреждений у тебя больше, это бывает или у жертвы, или у того, кто первым не боится влезть в проблемы…
– Давай к сути.
Он глянул остро: отмахиваюсь от него или просто хочу сразу к делу? Остановился на втором варианте и продолжил:
– Ты могла бы… м-м-м… передать некоторые сведения в гильдию или кому-то из… э-э-э… конторы в Дайсаре.
– Ты меня заинтриговал.
Салли наклонился к самому моему уху, так, что я ощутила на шее его дыхание.
– Некрочума появилась не просто так! – прошептал он. – Прости, если я впутываю тебя в чужие проблемы, но больше мне просто не с кем посоветоваться, а на кону жизни людей! И никто не должен знать, что я тебе это говорю.
Ага. Опять тайны. А, собственно, доверяю ли я этому пареньку? Первый день знакомы все-таки. Эмпатия подсказала, что да, доверяю. Салли Клиф был искренен и очень встревожен. А что еще хуже, при взгляде на меня он испытывал надежду. Нет ничего более настораживающего, чем смотрящей на тебя с надеждой незнакомый человек. Серьезно. То есть, проблемы, которые сейчас на вас свалятся, никакими штатными методами этот незнакомый человек решить не может. И хорошо еще, если в просьбе фигурирует нечто вроде «долг» и «карты». «Некрочума» и «жизни на кону» – гораздо, гораздо хуже.
– Рассказывай, – сдалась я, внутренне смиряясь, что, похоже, придется все-таки просить помощи у моих компаньонов.
Он вздохнул глубоко и начал.
– Я почти уверен, что изначально некрочума в Аргентерии – это результат употребление траммо. Это такой новый наркотик. Быстрое привыкание и необратимые изменения в организме. Те, кого ты видела в госпитале – это вторичные больные, заразившиеся уже от носителей-наркоманов.
Я, ожидавшая «раскопанный могильник», «свихнувшегося некроманта» или «древнее проклятие», изумленно на него уставилась.
– Ты серьезно?
– Да! – горячо зашептал Салли. – К нам попал один человек, употребляющий его, у него определенно была чума, но иная, в скрытой форме. Он даже не представлял, что является разносчиком, пока не стало поздно.
– Поздно?
– Он почувствовал себя плохо, но списал это на ломку, денег на очередную дозу у этого человека не было, и он пришел к нам с просьбой хоть как-то облегчить страдания. Я проверил его и нашел эту странную форму болезни. И все закончилось – за пару часов, я еще ни разу не видел столь быстрой деградации организма.
– Он потом поднялся? – уточнила я.
– Да, простым зомби, мы быстро его упокоили и сожгли. Но я пошел к ближайшему притону, дождался темноты и проверил жреческими заклинаниями нескольких людей, выходящих оттуда. У них у всех была эта нетипичная форма болезни! У всех! Это чудовищно! Потому что, если я прав… – парень сглотнул, а в глазах его появилась обреченность. – Если я прав, то через несколько недель весь город погибнет. А кто знает, сколько несчастных наркоманов прошли за карантин, пока военные из Дайса и Ронда не перекрыли все дороги?
Вот тут мне больше всего захотелось ущипнуть себя и проснуться.
– То есть, хочешь сказать, некрочума – просто побочный эффект?
Салли помотал головой.
– Ерунда! Кто может случайно создать такое страшное оружие?
– И правда… Но подожди. Стоп. Ты говоришь, траммо – наркотик? Кто будет синтезировать вещество, которое убьет того, кто будет его употреблять? Зомби не могут платить за новые порции. Да еще и других заражают.
– Я и говорю, это больше всего похоже на оружие…
– Но зачем? Кому могло
