выход.
– А как можно открыть выход? Он же закодирован, насколько мне известно.
– Ну, я не знаю. Такие подробности не сообщаются. Значит… наверно… где-то раздобыл код доступа.
– Что-то я сомневаюсь, что код доступа способен раздобыть какой-то сварщик.
– Я не знаю, Савка.
– Ну, так и что было дальше?
– Ну, далеко у него убежать не получилось. Снайперы стреляли семь раз. И таки достали беднягу.
– Но уж лучше так, чем обречь его на скитания за пределами города, во Тьме.
– Да, наверно… – неуверенно сказала Марфуша.
Улёгшись в постель, они настроили свои очки на режим сна. Савватий отвернулся от жены к стенке. Но вдруг Марфуша неожиданно заговорила:
– Слушай, Савка…
– Что?
– А может… нам всё-таки подумать по поводу… бэбика?
– Мы же это уже обсуждали.
– Обсуждали. Но так это было когда? Полгода назад.
– И что?
– Ты тогда говорил, что это дорого. Но сейчас то тебе повысили зарплату. Да и у меня на работе всё стабильно.
– Напомни-ка, что для этого нужно?
– Надо всего лишь обратиться в службу непорочного зачатия. Сдать генетический материал. И через девять месяцев нам сделают бэбика.
Савватий думал, но ничего не отвечал.
– Ты только представь, – воодушевлённо продолжила Марфуша, – как бы я гуляла с коляской по нашему металлопластиковому парку. А как бы ты, приходя с работы, играл с ним в «Верю – не верю», в «Заводские легенды», и в другие богоугодные игры.
Савватий мечтательно задумался и, так же ничего не ответив, начал отходить ко сну.
5
Утром следующего дня Савватий и Марфуша сидели в церкви и, держась за руки, слушали проповедь отца Амвросия:
– Ибо сказано в писании: всё, что находится за пределами нашего понимания, за границами нашего Святого города, всё тайное, всё странное – всё это есть проявления дьявольской природы. Не поддавайтесь искушению, говорю я вам! Не пытайтесь покинуть чертоги божественного предела! Такого знакомого! Такого привычного, безопасного и прочного мира! Господь наш логичен! Он зрим! Он вокруг нас! Мы видим и ощущаем его ежедневно! Он понятен нам! И поэтому он свят! – отец Амвросий выдержал многозначительную паузу. – Но… Дьявол! Понятен ли он нам? Его суть – полная Тьма! Мрак беспросветный! Понятна ли нам эта Тьма? Логична ли она? Я вам скажу: нет! Нам эта Тьма не понятна! Не логична для нас эта Тьма! – священник вновь выдержал паузу, символично поправил свои корректирующие очки. – Наши глаза! Это ли не доказательство божьего откровения? Почему мы так слепы? Почему наше зрение не восприимчиво к темноте? И ведь не Дьявол!.. А именно Господь наш всемогущий позволил нам разработать эти очки, которые помогают нам созерцать всю божию благодать! А что сделал Дьявол? Ничего не сделал! Он только и может, что соблазнять нас своей темнотой!
Отец Амвросий закончил свою речь и благословлял паству.
– Разрешите вопрос, святой отец?! – раздался мужской голос из зала.
– Да, сын мой!
– Скажите, а как вы относитесь к возвращенцам? Вы считаете правильным репрессировать возвращенцев без лишних вопросов? Ведь, может быть, вернувшись из Тьмы, они могли бы нам что-то поведать о том, что видели, поведать нам о Дьяволе.
– О! Господи милосердный! – воскликнул отец Амвросий. – Ты только послушай этого глупца! Смотрите, люди! Это глупец! – и паства злорадно засмеялась. – Тёмные происки Дьявола проникли в его душу! Он начал думать, что о темноте, о пустоте можно что-то поведать! – вновь священник выдержал психологическую паузу. – Я вам скажу: темнота – она на то и темнота, что ничего о ней нельзя поведать! Ничего о ней нельзя узнать богопослушному человеку! Только лишь сам Бог открыт для познания! Только Господь наш светел и логичен! Вот тебе мой ответ, о глупейший человек! Иди с Богом! И сегодня же перед сном перечти «Свет познания божия»!
Вечером этого же дня, когда супруги Марфа и Савватий легли в постель, Марфуша, украдкой поглядывая на камеру над кроватью, тихо спросила мужа:
– А ты… когда-нибудь думал… о Тьме?
– Думал, – честно признался Сава.
– И… ты думаешь, что отец Амвросий прав? Что Тьму нельзя понять?
– Ну а как же нам её понять, Марфуша? Она ведь ничего не говорит. Ничего не показывает.
– Но… может… она потому ничего не говорит и не показывает, потому что мы не пускаем её в наш город?
– Окстись, Марфуша! – шёпотом произнёс Сава. – Твои мысли пугают меня! Тебе, видимо, тоже не помешает перечитывать «Свет познания» почаще. – Он немного задумался и добавил: – Да и я, пожалуй, перечту…
6
– Савватий! К телефону! – голос заводского глашатая прервал мысли Савки, усердно работающего за станком.
Савватий поднялся в переговорную, в которой стояло несколько телефонных кабинок, а над ними висел агитплакат со словами «От Бога правды не утаишь!», что, по сути, означало, что все телефоны прослушиваются.
Он зашёл в одну из кабинок, снял трубку и сказал:
– Аллё!
– Привет, Савка! – раздался голос его матери. – Как дела у вас с Марфушей?
– Всё хорошо, мам. Как ваши дела?
– Ну… так себе…
– Что-то случилось?! – обеспокоенно спросил Савватий.
– Папа… окончательно ослеп, сынок…
Савватий замер, не зная, что сказать. Мать, понимая его растерянность, продолжила:
– Сказали, что всё случится через две недели… Всё будет безболезненно. Он просто заснёт… и всё…
– Я смогу с ним повидаться? – спросил Савватий.
– Нет! – вклинился голос агента по прослушке. – Вы не имеете права встречаться с человеком, хоть даже и родственником, который ослеп к божественному Свету!
– Это ничего-ничего! – поспешила утешить Савку мать. – Он попросил передать тебе на словах, что он тебя… – и короткие гудки прервали разговор.
Савватий повесил трубку и грустно спустился в цех.
– Что случилось? – спросил его Филимон.
– Отец… ослеп.
– Соболезную, брат! Но… ты не впадай в уныние! Ведь он прожил долгую счастливую жизнь! Сколько ему было?
– Сорок пять… кажется…
– Ну вот! Видишь! Целых сорок пять лет он наслаждался Господним Светом!
– Да… – неуверенно сказал Савватий. – Ты прав… – и нажал кнопку «Пуск» на своём станке.
7
Савватий и Марфуша сидели перед телевизором и молчали, погружённые каждый в свои мысли. Молчание прервала Марфуша:
– И что? Мы что, даже не можем позвонить, чтобы попрощаться с ним?
– Нет… – спокойно отвечал Савватий. – Он же теперь… во власти Тьмы.
– Во власти Тьмы?! – громко сказала Марфуша и, сама испугавшись этого, посмотрела на камеры и продолжила уже шёпотом: – Но тогда получается, что, когда мы репрессируем человека, мы сами отдаём его во власть Тьмы.
– Ты что?! – испуганно ответил Савватий. – Человек же слепнет изначально не по нашей воле! Мы лишь избавляем его от страданий, от безрадостной жизни во Тьме!
– Да? И отправляем его в другую Тьму? Вечную?
– Марфуша! Послушай себя! Откуда у тебя вообще такие мысли?!
– Я и сама не знаю. Но вот, например, в «Свете познания» сказано: «И создал Господь человека…» А в другом месте сказано: «Не пытайтесь заглянуть во Тьму…» Так что же получается? Зачем Господь создал человек таким, что ему постоянно и тайно хочется заглянуть во Тьму? Если Господь желает, чтобы мы не заглядывали во Тьму, то почему он нас не создал так, чтобы у нас и мысли о Тьме не возникало?
– Глупая! Таким образом Господь испытывает нашу силу любви к нему.
– Так что же получается, Господь нам не доверяет? Сам же нас создал и сам же не доверяет своим детям?
Савватий задумался и сказал уже с меньшей уверенностью в голосе:
– Ну… по всей видимости… в определённый момент человек обретает какую-то свободу, и эта свобода сеет в человеке сомнение. И это всё происки Дьявола! – с этой мыслью в его голосе вновь появилась уверенность. – Это он сеет в человеке сомнение, даёт нам беспочвенную надежду на свободу. Но свобода – это и есть сомнение, сомнение в том, что Свет Господень – это всё, что нужно человеку!
Потом они вновь замолчали. Савватий искоса поглядывал на Марфушу. И потом заговорил:
– Вот и в тебе… зародилось сомнение…
– И что же мне делать?
– Ну… может, тебе исповедоваться?
– Не знаю… Может быть…
В этот момент на экране телевизора появилось сообщение: «Уважаемые
