красивы, добры и обладающие особенной силой, которая может и исцелить, и из леса вывести заплутавшего путника. Мы стали даже близки: помогали ухаживать за стадом, выращивать и собирать урожай. Люди обращались к нам за помощью, мы помогали и никогда не отказывали.
Это было очень необычно, они были совершенно как мы, разве что…ценности и желания у них наблюдались иные. Сестра все чаще находила в лесу, недалеко от их поселений, железные устройства, которые они называли «капканы». Внешне это напоминало что-то безумно опасное для животных и очень страшное, как будто чудовище с острыми зубами. Сестра как в детстве прижала меня к своей груди, поспешила закрыть мне глаза, чтобы я ничего не увидела, но было поздно.
— Мы не сможем спасти всех… — шептала я сестре на ухо, мою душу разъедала вина.
Мы решили больше не отвечать людям на их просьбы, полностью избегали их. В основном уходили вглубь леса, куда еще не ступала нога человека. Сестра все так же обезвреживала заряженные капканы и обрывала силки. Она была необыкновенной, сильной. Под ее взглядом мог расколоться камень на две части, тихая речушка становилась бурной, дикие животные чувствовали ее немые просьбы не приближаться к поселениям, слушались ее, под ее ногами расцветали цветы. Я всегда пыталась равняться на нее, на силу, заключенную в ней, она слышала лес, его дыхание лучше, чем все остальные сестры, была самой чуткой. Мне казалось, что именно из-за нее одной и живет до сих пор лес, из-за нее одной он до сих пор благоухает… как будто лес живет прямо в ней. Я часто думала, что без нее, в одиночку, я не справлюсь.
Очень много времени прошло с нашего самого последнего посещения людей. Мы не знали, что изменилось, как они живут, и нам было неинтересно. Мы жили в свое удовольствие, мы жили для леса. Но люди сами нашли нас…
Молодой лось, который пасся недалеко от нас с сестрой, навострил ушки и уставился своими черными глазками куда-то вглубь леса. В отличие от нас, он слышал и чуял кого-то. В ту же секунду раздался незнакомый мне звук, громкий и резкий, в ушах зазвенело, глаза машинально зажмурились. Птицы сорвались с веток и с криком взлетели в небо. Когда я снова их открыла, то увидела, как перепуганный лось в спешке неуклюже скрывается между деревьями, а моя сестра лежит на земле. Я бросилась к ней, взяла ее за руку, другой придерживала голову. Она обмякла, еле дышала. Это был выстрел, оружие никогда до сегодняшнего дня мной невиданного, а сестра закрыла своим телом беззащитное животное. Из глаз текли крупные слезы, я не знала, как помочь, что делать, паника и страх поглощали в свои цепкие лапы.
— Послушай меня, — вдруг сказала она. Каждое слово ей давалось с величайшим трудом, но она все равно даже в такую минуту оставалась сильной.
— Мир будет алчен и жесток…
Я не понимала, о чем она говорит, мое сознание было слишком затуманено горем, я лишь отрицательно качала головой, а сестра продолжала:
— Это уже происходит. Пообещай мне, сестренка, что продолжишь защищать лес ценой своей жизни.
— Не оставляй меня. Пожалуйста, только не оставляй. Не прощайся.
— Я очень люблю тебя, родная.
Ее нежно-голубые глаза взглянули на закатное небо, кроны деревьев, и тяжелые веки закрылись, уже навсегда. Я прижала ее голову к своей груди как она когда-то в далеком моем детстве. Мое сердце разрывалось на куски, к горлу подступал крик, и я не сдерживала его. Кричала так истошно до хрипоты, казалось меня слышно во всех уголках мира, и каждая живая душа чувствует мою скорбь.
Я видела смерть. Держа на руках сестру, я чувствовала изменения вокруг себя. Это был лес. С уходом сестры, с последним ее вздохом, он тоже начал гибнуть. Трава и цветы, на которых лежало тело сестры, завяли первыми, а дальше гниль и увядание разрастались с бешеной скоростью по всему лесу, уничтожая практически все на своем пути, все, что создавалось сестрой в течение всей ее долгой жизни.
Люди стали сильнее, умнее. Они прекрасно справлялись без нас, их новый мир все расширялся, прогрессировал и, наконец, вступал с лесом в конфликт. Люди захотели полностью подчинить его себе, неблагодарно пользоваться дарами и полностью стереть с лица земли.
Я находилась там, где еще оставался живой лес, совершенно одна, в страхе и полном отчаянии. Воздух пропах чем-то отвратительным, дышать было тяжело, я постоянно кашляла и порой задыхалась. Источник запаха, конечно же, шел от людей, от мест, где они жили. Я забиралась на небольшую возвышенность, откуда был виден город, и часами наблюдала за страшными черными облаками над ним. Дым. Обжигал мне горло каждый раз при вдохе.
Некоторое время спустя пострадал не только воздух — в реках пропала рыба, а сама вода помутнела. Я не знала, что с этим делать. Люди оказались намного могущественнее, чем самые магические существа.
Это сказалось и на мне. Я еле перебирала ногами, была слаба, мои золотистые волосы, такие же, как и солнце, потускнели и больше не блестели, голубое платье стало серым, каким-то грязным. Я упала под многовековой елью, она любезно укрыла меня своими пышными ветвями. Ощутив ее объятия, я почувствовала себя в безопасности, как будто это руки моей сестры, от изнеможенности я медленно погружалась в сон. Последнее, что увидела, перед тем как закрыть глаза: как завял последний цветок, так же увядала и я.
Пробудилась я от шума, треска и сильного грохота. Это вновь были люди, они пришли в эту часть леса, чтобы спилить последние здоровые деревья. Каждое спиленное дерево отзывалось мелкой царапиной на моей коже, а когда они падали и достигали земли, ударяясь об нее, у меня гудела голова, словно это я только что упала с огромной высоты. Я хотела спрятаться, бежать из последних сил, но в этот момент услышала голос сестры и ее слова, сказанные мне перед ее смертью. «Пообещай мне, сестренка, что продолжишь защищать лес ценой своей жизни». Поэтому я встала на ноги, выбралась из ветвей ели и, хоть у меня и текли кристальные слезы по грязным щекам, героически предстала перед людьми. Я понимала, что, скорее всего, они просто добьют меня, уберут со своего пути, но я должна была противостоять
