и не пил.
— Хотите мандаринку?
Николай вздрогнул. Он не заметил, как рядом с ним оказался худощавый, немного взъерошенный парень. Одежда висела на нем, как на вешалке, простенькая, явно купленная на ближайшей распродаже. Николай открыл рот, чтобы нагрубить — ведь должен же был быть хоть кто-то крайним, но сдержался, встретившись со взглядом голубых кристально чистых глаз. Давно на него не смотрели так открыто и по-доброму.
— Спасибо. Обойдусь, — буркнул Николай и отвернулся.
Очередной звонок на миг заставил сердце замереть. Николай не ждал уже ничего хорошего, когда нажимал зеленую сенсорную кнопку.
— Николай Антонович? Здравствуйте. Вам звонит главный бухгалтер компании «Рассвет». У нас состоялся финансовый совет, и вас признали неблагонадежным плательщиком. Поэтому…
Николай рявкнул:
— Подождите! Что значит неблагонадежным?! Я ни разу не нарушил график платежей. Я выплатил вам миллион из четырех. Так в чем моя неблагонадежность?!
Голос в трубке прозвучал так, словно разговаривали с душевнобольным:
— Николай Антонович, о какой благонадежности может идти речь, если ваш партнер подает на вас в суд, требуя возврат доли, у вас постоянная задолженность у поставщиков…
— Но мы же все выплачиваем!
— Это уже не существенно. Если вы к десятому января не вернете оставшиеся три миллиона, мы вправе согласно договору изъять все оборудование, что у вас есть, на сумму займа. До свидания.
Николай не стал перезванивать неизвестному главному бухгалтеру, он набрал Мазаева, и когда решил, что разговаривать с ним явно не хотят, услышал в трубке усталый голос:
— Коля? Добрый вечер. Ты чего так поздно?
— Семен Святославович, как же так? Мы договаривались на определенный срок, вы обещали мне помочь. Мы уже согласовали все! А сейчас вы требуете вернуть сумму, за которую я вам уже отчитался.
— Коль, ты не понимаешь, что такое крупная компания. Да. Я — владелец, но это не значит, что я могу сказать бухгалтеру, это делай, а это нет. Я брал его для того, чтобы компания процветала. Вася профи, если он что-то сказал — надо делать. Это ты в своей маленькой компании бог и царь, а у меня никак. Мне сказал финансовый аналитик, так будет лучше, и выбора нет — я ничего в финансах не понимаю, а он собаку съел. Так что пойми меня, под тобой два десятка человек. Ну три, а подо мной тысяча, я должен выполнять его рекомендации. Так что, Коленька, ты не расстраивайся. Я как к тебе хорошо относился, так и отношусь, если будет надо — помогу с работой. А так ничего личного — это бизнес.
Отрывистые гудки прозвучали контрольным в голову. Николай сам не заметил, как опустился на ступеньки. Телефон выпал, приземлившись на снег. Внутри была пустота. Ни злости, ни ярости, лишь где-то на периферии горела боль, и Николай с удивлением осознал, что это боль не связана с бизнесом, а с Мариной. Он ясно понимал — дело, в которое вложил все силы, отбирают. Его выкидывали, как использованный презерватив. Как он мог раньше это не увидеть? Как он купился на доброжелательность и помощь, которая оказалась так вовремя? Дурак. Поверил в порядочность, а ведь схема стара, как мир. Можно сказать, что он просто не ожидал такого от Олега, от Маринки. Идиот.
— Дядя, съешьте мандаринку, — малыш с такими же, как и у недавнего парня, голубыми глазищами, протягивал ему оранжевый фрукт. — Мама всегда говорит: «Съешь что-нибудь вкусное, когда грустно, и все сразу наладится».
Ребенок вложил в безвольную руку Николая дольки мандарина, и Николай машинально отправил их в рот. В другую его руку малыш впихнул старую елочную игрушку — маленького ангела. Где-то в памяти смутно шевельнулся знакомый образ, но настоящее его быстро подавило. Перед глазами стояла белая пелена снега и больше ничего, Николай даже не заметил, когда ушел ребенок, лишь вкус мандарина связывал его с реальностью и медленно заполнял пустоту внутри.
— Николай! Колька?! Колян! Какие люди! Ты что здесь сидишь?! Ты выпил? Ты ж вроде не пил.
Перед глазами появилось знакомое лицо. Николай сморгнул, прогоняя наваждение, но оно никуда не делось. Кирилл, Кира, Кир — друг детства, который давно уехал заграницу. Николай ответил машинально:
— И не пью.
В глазах Кирилла появилась тревога, он оглядел его, уставился на руки и воскликнул:
— Да быть не может?! Где ты раздобыл эту игрушку? Ты сохранил?
Николай перевел взгляд на руку и удивился — он сжимал ангела, что они с Киром закопали, как символ вечной дружбы, когда-то в детстве на Новый год.
— Коль, что с тобой? У тебя что-то случилось? — Кирилл помог подняться и потащил за собой. — Рассказывай.
— Мне нужен адвокат.
— Считай, что у тебя он есть. Вещай.
Маленький мальчик выглянул из-за угла, потянулся — вокруг взметнулась серебряная пыль и осела пушистым снегом. Огромные белые крылья раскрылись за спиной мальчишки, а на лице сияла довольная улыбка. Если Николай не «включит» гордость, проблема разрешится к лучшему.
Ангел достал планшет, включил его, нажал на нужный файл и выделил желтым строчку.
— Выполнено. Возможность передана. И что же у нас дальше?
А на небе загорелась новая звезда, по цвету похожая на мандаринку.
Офсянки — официанты (ресторанный слэнг)
