– Довольно ли богиня Морана свадебным даром Слепого Бера? – спросил Весень гостью, одновременно широким жестом приглашая ее к столу.
– Ты имеешь в виду жар-цвет или красавца-витязя? – спросила Велена, поднимая на боярина свои лучезарные глаза.
– Не понимаю, о чем это ты? – насторожился Весень. – Морана ведь получила жар-цвет с нашей помощью?
– Получила, – кивнула вампирша.
– Тогда причем здесь витязь? – рассердился Весень. – Или она забыла, что ее договор со Слепым Бером скреплен Вием, который не склонен шутить подобными вещами.
– У Мораны, как ты знаешь, был еще один жених, сын Вия Аспид, – напомнила Велена.
– И что с того? – удивился Весень. – Аспид ведь находится в пещере, куда его поместил Перун. А между Вием и Перуном был заключен договор, что пока Аспид жив и томится в заключении, богиня Девана никогда не ступит ногой в мир Яви. Насколько я знаю, этот договор был выгоден и Вию, и Ударяющему богу, который всегда побаивался своей воинственной дочери.
– Все это так, Весень, но Аспид убит, и у богини Деваны развязаны руки. Боярин, уже поднесший, было, кубок к губам, замер в недоумении. На миг ему показалось, что Велена просто шутит. Но, глянув в глаза вампирши, он вынужден был изменить свое мнение.
– Надеюсь, волкодлаки понимают, чем для них обернется смерть Аспида? – зловеще прошипел Весень.
– Волкодлаки здесь не при чем, – холодно заметила Велена. – Аспида убил витязь Асгарда. И он же стал мужем Деваны в ее земном воплощении. То, чего так опасались боги Перун и Вий, все-таки свершилось.
– Ты сошла с ума, женщина! – завопил Весень, захлебываясь от ярости.
– Я не женщина, – возразила Велена, – я дочь ягыни. И ты, боярин, знаешь это не хуже меня. Моя цель – обретение крыльев. И я добьюсь своего, чего бы мне это не стоило. – Я очень хорошо тебя понимаю, девочка, – пошел на попятный слегка опамятовавший Весень. – У нас с тобой один путь, и мы пройдем по нему рука об руку. Но, согласись, вести, которые ты мне принесла, не из самых приятных.
– Моей вины здесь нет, – вздохнула Велена. – Торжеству Деваны поспособствовали две ее ведуньи. Ты хорошо знаешь обеих, Весень. Я имею в виду княжну Злату и княгиню Лелю. Сын первой убил Аспида. Сын второй влюбил в себя богиню Морану, и эта вздорная девчонка совсем потеряла голову. Не забывай, она спала слишком долго, и возвращение в мир Яви стало для нее полной неожиданностью.
Боярин Весень очень хорошо знал обоих витязей. Но ему никогда бы и в голову не пришло, что Божидар, сын Бутуя, шалопай из шалопаев, бабник из бабников, способен на такие подвиги. Убить Аспида – это же уму непостижимо! Но этому мерзавцу убийства сына Вия оказалось мало, и он затащил в постель дочь Перуна. Но и богиня Девана хороша – отдалась простому смертному как шлюха из притона. То-то, наверное, воцарился переполох в мире Прави!
– Надо же, – покачал головой Весень, – а я ведь считал воеводу Стемира разумным человеком.
– Стемир тут не при чем, – покачала головой Велена. – Морана потребовала освободить своего жениха Аспида. И по договору волкодлаки обязаны были это сделать. Но прежняя Хозяйка Муромских лесов, мать нынешней, стала тянуть время. И Вий покарал ее, на что имел полное право. Ты, понимаешь, что это означает?
– Не совсем? – растерянно произнес Весень.
– Это означает, что Вий далеко не в восторге от предстоящего брака Слепого Бера с Мораной и попытался вмешаться в ход событий.
– Даже бог Смерти не вправе препятствовать Обновлению, заповеданному нам Родом, – в задумчивости покачал головой Весень. – А Слепой Бер и Морана – это грядущее. – А Вий не препятствует Обновлению, просто в качестве преемника Аспид нравился ему больше, чем Слепой Бер.
– Ах, вот оно что, – протянул боярин. – Выходит, мы еще должны поблагодарить Божидара за то, что он устранил соперника Слепого Бера.
– Боюсь, что Аспид не единственный его соперник, – вздохнула Велена.
– Нет, красавица, шалишь, – трескуче рассмеялся Весень. – Слепой Бер заставит Морану соблюдать договор, и после смерти Аспида Вий уже не посмеет вставлять нам палки в колеса.
– Твоими устами да мед бы пить, – покачала головой Велена. – Не забывай, что мужем Мораны может стать не только Коломан, но и любой представитель его рода. – Это исключено, – отмахнулся Весень. – Ни Волох, ни Яртур никогда добровольно не вступят в брак с царицей ночи. Они для этого недостаточно безумны. А что касается витязя Мортимира, сына альва и княгини Лели, то его попытка, лишить девственности богиню Морану закончится его немедленной смертью. Надеюсь, ты сказала ему об этом?
– Сказала, – усмехнулась Велена. – И тем навлекла на себя гнев царицы ночи.
– Перебесится, – презрительно скривил губы Весень. – И сама падет в объятия Слепого Бера. Вот тогда, дорогая, пробьет наш с тобой час. Не скрою, я всегда мечтал переспать с гарпией.
– А просто вампирша тебе уже в тягость, – прищурилась на него Велена.
– Ты для меня всегда желанна, дорогая, – расплылся в ослепительной улыбке боярин. – И впереди у нас с тобою целая ночь.
Однако Весеню в эту ночь, похоже, не суждено было вкусить блаженства в полной мере. Шум, донесшийся снизу, привлек его внимание, но все-таки не сумел оторвать его от желанного тела. Зато стальное жало, упершееся боярину в затылок, оказалось куда более существенной помехой. Желание покинуло Весеня раньше, чем он успел удовлетворить страсть своей любовницы. Велена слизнула с губ свежую кровь и открыла глаза.
– Ратмир! – вскричала она в ярости. – Как ты посмел мне помещать!
Боярин Весень, полагая, что имеет дело всего лишь с ревнивым дураком, чуть повернул голову и уже готов был обрушить весь свой гнев на недостойного княжича, но тут у самого его уха прозвучал голос, полный презрения:
– Именем Велеса!
Весень похолодел. Рука его потянулась к мечу, но тут же бессильно упала. Сопротивление было бессмысленно. За спиной ведуна, произнесшего роковые для распутного боярина слова, стояли мечники, вооруженные до зубов. В недобрый час Весень решил предаться блуду, понадеявшись на защиту боярина Володаря.
– Боярин Володарь уже понес заслуженную кару, теперь очередь за тобой, Весень. – Ермень! – узнал голос говорившего верный слуга Слепого Бера. – Вот кого не чаял здесь встретить.
– Главная встреча тебе еще предстоит, – насмешливо произнес сын рахмана Приама. – И это будет очень горячая встреча. Свяжите их и бросьте в телегу.
Грубые руки подхватили Весеня, скрутили его тело веревкой и забили в рот кляп. Боярин понял, что влип, но присутствие духа не потерял. Наверняка Ермень действует не по своему почину. Слишком уж он нерешительный человек. А с князем Биармии Волохом у Весеня есть возможность договориться. Этот не станет плясать под дудку волхвов и не отдаст им столь ценную добычу на забаву. А Весеню есть, что предложить сыну Слепого Бера в обмен на свою жизнь.
Долгий путь в телеге не сумел вытрясти из Весеня природного оптимизма. Боком он чувствовал бедро Велены, лежащей рядом, и тихонько посмеивался про себя. Близок локоть, да не укусишь. Игривое настроение боярина раздражало вампиршу, и она лишь рычала сквозь кляп в ответ на движения его опутанного веревками тела. Весеня и Велену поили водой и даже пару раз накормили прокопченным мясом. Из чего Весень заключил, что смерть пленников не входит в планы похитителей. К сожалению, он не сумел определить направление. Боярина и вампиршу накрывали дерюгой сразу же, как только телега трогалась с места. Предосторожность, конечно, не лишняя, если исходить из того, что Ермень бесчинствует на чужой земле. Ибо Себерия ныне находится под рукой кагана Яртура, а не князя Волоха. Было бы совсем неплохо, если обоз лже-купца наткнулся бы на дозор темника Хмары. Но, увы, Весеню не повезло, и его путь закончился в незнакомом замке, куда телеги вкатили на исходе третьего дня. Пленников втащили в подвал и сняли с них путы. Боярин Весень, три дня пролежавший почти без движения, с удовольствием разминал затекшие ноги и руки. В баню их не повели, но воду, чтобы смыть грязь с тела, дали. Весень заикнулся, было, об одежде, но получил довольно грубый ответ от своих мрачных тюремщиков:
– Тебе не только одежда, но даже саван не понадобится, упырь.
После чего тяжелая дубовая дверь закрылась, оставив Весеня в некоторой задумчивости. Падающий из узенького оконца свет позволил боярину освоиться в тесном помещении, и он с наслаждением раскинулся на довольно свежей соломе рядом с притихшей Веленой.
Разлучать их почему-то не стали. Весень решил, что это добрый знак.
– Все-таки неловко являться на глаза князю в голом виде, – посетовал на неразумие мечников боярин.
– Какому еще князю? – очнулась от долгой задумчивости Велена.
– Волоху, разумеется, – пожал плечами Весень. – Ермень ведь служит ему.
– А ты дурак, боярин, – трескуче рассмеялась вампирша. – Замок Оскол принадлежит не князю Биармии, а его матери, княгини Турице.
