нет, особо полезных вещей нет, каких-то уникальных знаний тоже нет. Не считать же таковыми начальные разделы физики, астрономии, астрофизики и лингвистики. Так зачем я понадобилась этому миру?
Кот вернулся, неся в зубах мелкого зверька, похожего одновременно на белку и на кролика. Крови на мягком мехе видно не было, наверное, у зверька была свёрнута шея.
– Вот. Двуногие называют их кониттоло. Вкусные зверюшки.
Канделиус положил добычу у моих ног, отошёл на пару метров и принялся умываться. А я смотрела на животное и чувствовала, как внутри меня разгорается паника. Как я должна это приготовить?!
В книгах, которые я читала, всё получается легко и просто: шкурку – на перчатки, внутренности – дружественному зверю, мясо – на прутик и на костёр. Ну, зверь у меня есть, и костёр я смогу развести. А как этого кониттоло разделывать вообще?
Я присела на корточки и принялась разглядывать зверя. Длинные округлые уши, мощные задние лапы с тупыми, плоскими когтями; пушистый хвост, чуть короче беличьего. Мех коричневый с красноватым отливом, густой. Передние лапки совсем короткие, но каждая с четырьмя хорошо развитыми пальчиками. Действительно, кроликобелка.
– Не волнуйся, он правда съедобный. Я такого и себе поймал, уже съел. – Канделиус закончил вылизываться и, не мигая, принялся смотреть на меня. – Веток для костра я тебе нарву наверху, огонь вызывать умею – будет, на чём жарить.
– Огонь, это хорошо. Но я же не буду жарить его прямо так.
– Двуногие обычно снимают шкуру, отрезают голову и вынимают внутренности. Глупые. Самое вкусное, и не едят. – Кот облизнулся. Потом наклонил голову и задумчиво проговорил, почти промурчал. – Я понял: у тебя нет ножа. И ты не умеешь свежевать животных.
– Да.
– Не переживай, я тебе помогу. Сейчас я вспорю ему брюхо, тогда ты сможешь пальцами отодрать шкуру от плоти. Ну и голову отгрызу, так и быть.
Стоило представить, как я голыми окровавленными руками отрываю шкуру кониттоло, как меня затошнило. Нет, и ещё раз нет! Я не вегетарианка, люблю вещи из натуральной кожи и меха, но освежевать зверька, в прямом смысле, собственными руками?! Должен быть другой выход.
– Ну, чего ждём? Через три часа стемнеет. Хоть из долины и будут видны огни Сегретты, но этого света тебе не хватит, чтобы справиться с кониттоло. А поджигать весь лес я не намерен.
– Что за Сегретта?
– Городок, перекрывающий вход в это место. Не отвлекайся.
– А там можно купить еду? – Я задержала дыхание. Ответь «да», милый Канделиус, ну пожалуйста.
– Можно, наверное. Я уже лет пятьдесят не живу среди двуногих. Но вряд ли у них всё настолько изменилось.
– А ты сможешь меня туда отнести?
– Отнести не смогу – ты для меня слишком тяжёлая. Зачем тебе туда понадобилось? Давай, разделывай кониттоло.
– Я не могу. Правда. – Я жалобно посмотрела на кота. – Я понимаю, что у меня нет местных денег, но я что-нибудь придумаю. Ну скажу, что я иномирянка, и за меня заплатит Орден Меноккио. Заплатит же?
– Может сработать. И мимо Сегретты они точно не пройдут – других дорог нет. Уверена, что не будешь есть кониттоло?
– Я бы с удовольствием, но я правда не смогу руками содрать с него шкуру.
– Какие вы всё-таки хлипкие, двуногие. – Канделиус подошёл к тушке, и ткнул её лапой. Тут же кониттоло исчез, а за спиной кота выросли крылья. – Я буду лететь перед тобой, показывать дорогу. Если ходишь ты лучше, чем обращаешься с дичью, то через полтора часа будем на месте.
Мерно взмахивая крыльями, кот полетел вперёд. Я озадаченно посмотрела на место, на котором лежала тушка: и как Канделиус это сделал?
Склон был очень пологим, так что идти было легко. Мне даже почти не было жаль моих остромодных летних сапожек из денима. Интересно, есть здесь подобная обувь? Что тут вообще носят?
Бежевые грибные, и жёлто-зелёные древесные стволы становились всё меньше и меньше. Сначала десятиметровые исполины превратились в пятиметровые, потом – в трёхметровые. Потом красноватые листья нижних веток стали цеплять мои волосы, при том, что во мне всего сто семьдесят сантиметров роста. Когда мы с Канделиусом вышли на ровную поверхность, грибы и деревья уже были мне по пояс.
Впереди, метрах в пятидесяти от нас, насколько хватало взгляда, тянулась стена, выглядящая так, словно её целиком отлили из чистого серебра. Высотой стена была метров пять. И ворот в ней не было.
– И где здесь Сегретта?
Я надеялась, что кот промурчит какое-нибудь заклинание, и город станет виден. Но он, не останавливаясь, вытянул переднюю лапу вперёд.
– Там, за стеной. Сразу за воротами.
– За какими воротами?
– Ты их пока не увидишь. Они специально сделаны против таких, как ты. Против иномирян.
– Дружелюбные тут живут люди, ничего не скажешь. Они что же, до сих пор боятся инквизиции?
– Нет. Терра – не единственный мир, откуда приходят гости. И не всегда эти гости полезны или безобидны.
Разговаривая, мы с Канделиусом почти дошли до стены. Это было потрясающее сооружение: жидкий металл, больше похожий на ртуть, чем на серебро, плавно двигался по спирали, не ограниченный ничем.
– А когда совсем стемнеет, она будет светиться. Неярко, но всё равно заметно. – Кот замер перед стеной, затем опустился на землю и заставил крылья исчезнуть. – Теперь надо провести тебя сквозь стену. Выбирай: листик съешь или гриб?
– Так грибы съедобные? И ты всё это время молчал? – Пылая праведным гневом, я сложила руки на груди.
– Грибы ядовитые, и листья тоже. Если съесть их много. А если одну штучку, то ничего страшного с тобой не случится. По-другому пройти сквозь стену нельзя. Советую есть листик, они не такие противные.
– Хорошо. – Я наклонилась и оторвала с дерева, сравнявшегося размером с карликовыми берёзами тундры, лист. – Может объяснишь, зачем такие сложности?
– Здесь естественная точка перехода, я говорил. Не всегда иномиряне мирные и полезные. Агрессивные и хищные создания попадаются намного чаще. Для защиты от них Совет построил эту стену, привязав её к принадлежности этому миру. Но бывают же и полезные гости. Для них оставили проход – эти грибы и растения. А чтобы не получилось так, что какой-то монстр просто сожрал их с голоду, сделали ядовитыми. Причём, чем больше ты их съешь, тем опаснее яд. Скуола алхимиков год трудилась в полном составе.
– Понятно.
Я засунула в рот лист и, не жуя, проглотила. Надеюсь, у кота нет каких-то тайных причин желать мне смерти.
Снова посмотрела на стену. Никаких изменений. Быть может, нужно подождать, пока лист переварится?
– Что стоишь? Иди давай.
– Куда? Я всё ещё не
