дикий Урал.
Так что, механику приходилось только терпеть и надеяться, что Яков Брюс всё же выполнит своё обещание и когда-нибудь даст ему вольную. Отбросив невесёлые мысли, Прохор вернулся к реальности.
— «Сейчас все сановные гости разбежались по комнатам и спрятались там, где только смогли». — подумал он с невесёлой усмешкой: — «Пора и нам двигать домой». — механик повернулся к помощникам и отдал короткий приказ: — Возвращаемся в каретный сарай.
Услышав голос начальника, холопы, сидевшие в тесных беседках, потушили толстые свечи, горевшие в больших фонарях. Яркие отблески пламени перестали падать на медные гнутые зеркала. Бьющие в небо, световые столбы тотчас погасли.
Лишившись столь яркой подсветки, «ужасный дракон» как-то сразу поблек и потерял большую часть своего необычного шарма. Если честно сказать, то теперь его было почти и не видно. Так, лишь слабые отблески былого величия.
Помощники стали мало помалу стравливать все верёвки. Тронулись с места и медленно двинулись той же дорогой, что и пришли к огромному барскому дому. Привязь всё удлинялась. Конструкция поднималась всё выше и выше, и очень скоро слабое свечение фосфорных красок почти исчезло из виду. Только широкая тёмная тень временами закрывала крупные летние звёзды.
Команда Прохора вернулась к большому сараю и осторожно приземлила «воздушного змея». Все люди надели рукавицы из кожи и, стараясь не касаться одеждой проклятой светящейся краски, занесли страшное «чудище» внутрь.
Ближе к рассвету, подручные разломают на части труд своих долгих усилий. Завтра к обеду приедут крестьяне из ближайшей деревни. Осторожно погрузят обломки в старый рыдван. Увезут к большому болоту, находящемуся в семи верстах от усадьбы, и там всё сожгут вместе с телегой. Пепел кострища соберут совками с земли и сбросят в трясину. Этим всё дело и кончится.
А пока у него и помощников есть другая работа. Нужно вывести из-за сарая большую подводу, запряжённую тройкой крепких кобыл. На этой повозке лежит массивная статуя. Её «придворный художник» вырубил из белого подмосковного камня. Они отвезут изваяние к барскому дому. Поставят возле веранды и накроют большим куском полотна.
Хорошо, что у Игната было мало «phosphorus mirabilis» и его хватило лишь на разрисовку «дракона». Поэтому, статую покрыли самыми обычными красками, замешанными на привычной олифе. С ней не было особых проблем и с установкой «окаменевшего монстра» справились достаточно быстро. Стащили его по доскам на дорожку центральной аллеи. Вот и вся недолга.
Как не просто казалось задание, а закончили дело только к рассвету. Прохор с Акимом успели вернуться к себе, на половину холопов. Отмыться от пыли, упасть на топчаны в коморке и немного поспать.
Поднялись через час — полтора и быстро побрились. Оделись в чистые порты и рубахи. Перекусили на скорую руку и помчались к веранде барского дома. Заняли места возле статуи «огнедышащей твари». Застыли, как часовые и принялись ждать, когда барин с гостями изволят подняться с кроватей и выйти из дома?
Вельможи пришли только после восьми пополуночи. Яков Брюс попросил всех вельмож собраться возле него. Крикнул: — Прохор, давай! — и для надёжности резко махнул правой рукой.
Механик с Акимом дёрнули за верёвки, которые держали в руках и, словно бы опасаясь пробужденья «дракона», тотчас отбежали в разные стороны. Так приказал Яков Брюс, а после того, он ещё и добавил: — Сделайте это для большей наглядности.
Плотная ткань соскользнула со статуи и упала на землю. Что было дальше, крепостные уже не смотрели. Они бегом оттащили холстину в кусты. Свернули её в большой ровный куль, а рядом положили верёвки, смотанные в отдельные связки. Потом домовые слуги всё заберут. Нечего добру пропадать.
Лишь после этого, они двинулись к стоящему в ложбинке сараю и проследили за оправкой разломанных останков «воздушного змея». Объяснили крестьянам, что, несмотря на всю свою красоту, обломки смертельно опасны и не стоит их трогать руками. Ткань, в которую они были завёрнуты, рукавицы из кожи и старый рыдван следует сжечь на костре. Совки после сбора углей кострища, тоже бросить в болото.
Отметив, что все его разъяснения прошли мимо ушей бедных крестьян, Прохор увидел, что они не поверили ни единому слову. Понял, что мужики, себе на уме, и растащат по избам куски полотна и обрывки яркого шёлка. После чего, сошьют из них порты и рубахи, Наденут обновки и будут носить, пока не умрут, как несчастный Игнат.
Механик прикинул, чем можно их ещё напугать, и сказал, что это останки проклятой птицы, которую Яков Брюс вызвал из мира теней своим колдовством. А того, кто к ним прикоснётся, постигнет жестокая кара небесная. Он потеряет свою бессмертную душу и оправится в ад.
Его слова возымели какое-то действие, но Прохор не стал рисковать и отправил с мужиками Акима. Тот видел, как сильно болел художник Игнат и не позволит крестьянам, прикасаться к обломкам. Тем более, растащить их по дворам и по избам.
Оправив телегу к болоту, Прохор вернулся в дом господина. Прошёл на половину, где жили холопы. Почувствовал, что не мешает, что-нибудь съесть и направился прямо в людскую. Там он узнал ужасную новость.
— Этой ночью умер Игнат. — сказал ему опечаленный повар: — Похороны пройдут послезавтра, на нашем сельском погосте.
— «И ради такой ерунды, как летучий дракон,» — подумал вдруг Прохор: — «погиб совсем молодой человек. А всё для того, чтобы развлечь десяток богатых вельмож».
Сгорая от нетерпения, парень сунул кончик пальца в небольшой тайничок. Подцепил ногтем непонятный предмет, плотно сидевший внутри. Выковырнул его из гнезда и положил на компьютерный стол. Внимательно посмотрел на находку. Осторожно развернул белую тряпочку и печально вздохнул.
Перед ним лежала обычная старая гильза от трёхлинейной винтовки оружейника Сергея Ивановича Мосина. Насколько Глеб помнил, это оружие пришло в российскую армию ещё в 1891 году и состояло на службе, аж до конца Второй мировой.
Да и сегодня она не утратило своей актуальности. Наверняка винтовки спокойно лежат на складах мобилизационных резервов и ждут, когда вновь придёт их звёздный час. Очередная гражданская бойня, война с соседними странами или какая другая напасть.
Совершенно внезапно Глеб осознал крушение своих смутных надежд и ощутил недовольство по этому поводу. Хотя, если честно сказать, он и сам не смог себе объяснить, чего ожидал найти в тайнике: небольшой золотой медальон или что-то ещё в этом роде? Ту же, бриллиантовую подвеску, как романе Александра Дюма «Три мушкетёра»?
С другой стороны, откуда в простой русской семье его бабушки с дедушкой могли появиться такие дорогие предметы? Тем более, что они
