Гарпии взмахнули перепончатыми крыльями и устремились в светлеющее небо. Похоже, эти существа не любили утреннюю зарю, и спешили укрыться в ближайшей пещере еще до того, как первый луч солнца упадет на землю. Боярин Влад проводил глазами крылатых гадин, а потом обернулся к перепуганным служкам:
– Несите княгиню в дом.
Приказ боярина был выполнен с похвальной быстротой, и Влад вновь обрел утерянную, было, уверенность. В конце концов, пока он твердо стоит ногами на земле, ничего еще не потеряно. Влад ободряюще похлопал по спине оцепеневшего Синегуба и ткнул кулаком в бок Гостевида:
– Шевелитесь, бояре. Сегодня нам предстоят великие дела.
Синегуб и Гостевид пришли в себя только за столом, накрытом расторопной челядью.
Асское вино не только вернуло боярина и витязя к жизни, но и развязало им языки.
Заговорили они наперебой, делясь друг с другом впечатлениями о ночном полете. – О гарпиях забудьте, – резко оборвал их Влад. – О богине Моране тоже. Слухи о нашем приключении не должны дойти до ушей кудесника Пересвета. Я уже приказал слугам молчать.
– А как же плата? – пристально глянул на товарища Синегуб.
– Мы им заплатим, – спокойно ответил Влад. – Можешь в этом не сомневаться, боярин. Но до ночи еще далеко. Я уже послал гонца за кудесником. Сегодня же, еще до наступления темноты, он должен назвать витязям и всем асам имя нового владыки Асгарда.
– А не слишком ли мы торопимся? – засомневался Синегуб. – И что мы будем делать, если Перун отвергнет Гостевида?
– Перун уже сказал свое слово в отношении моего племянника, назвав его своим витязям, а первым среди равных его может объявить и кудесник Пересвет.
– А на каком основании? – удивился Синегуб.
Такова была предсмертная воля кагана Яртура, – с нажимом сказал Влад. – Умирая от ран, каган вложил руку своей вдовы княгини Олены в руку Гостевида и пожелал им долгих лет совместной жизни.
– И нам поверят? – криво усмехнулся Синегуб.
– Нам нет. А княгине Олене – наверняка.
– А если объявится каган Яртур? – испуганно спросил Гостевид.
– Мы назовем его порождением Навьего мира, – холодно произнес Влад. – И наши слова подтвердят князья Волох, Хорс и Таксак. Это в их интересах. Ну и княгиня Олена тоже скажет свое веское слово.
– А почему ты так уверен в дочери князя Родегаста? – спросил Синегуб, потрясенный таким раскладом.
– Мы не оставим Олене выбора, – небрежно бросил Влад. – Ни ей, ни кудеснику Пересвету. Ты меня понял, Гостевид?
– Не совсем, – растерянно развел руками витязь.
– Сейчас ты поднимешься к Олене и овладеешь ею. Не думаю, что княгиня, опоенная сонтравой, окажет тебе сопротивление. А потом мы покажем совокупляющихся голубков Пересвету.
Синегуб восхищенно прицокнул языком и покачал головой. Ну, боярин Влад, ну, хват! Чем вам не правитель Асии при не шибко умном великом князе. Надо полагать, благородный Влад, достигнув вершин власти, не забудет о своем скромном соратнике боярине Синегубе.
– В этом можешь не сомневаться, Синегуб, – твердо глянул в глаза боярина Влад. – Мы теперь с тобой до смертного часа повязаны одной веревочкой.
– Я не могу, дядя, – вдруг встрял в разговор витязь Гостевид. – Мне неловко. Это насилие. Смущенное бормотание Гостевида привело боярина Влада в ярость. Сказалось, видимо, напряжение последних суток. Синегубу с трудом удалось удержать соратника от рукоприкладства.
– Я душу заложил ради твоего возвышения! – орал, брызгая слюной, Влад. – А тебе, видишь ли, неловко переспать с потаскухой. Она что, девушка невинная?! Или, быть может, верная жена?!
Гостевид перетрусил не на шутку. Все-таки, даже став витязем, он побаивался своего дядьку, воспитывавшего его с младых ногтей. Да и прав был боярин Влад, как там ни крути. Ибо дочь князя Родегаста никак нельзя было назвать образцовой женой. У боярина Синегуба были все основания полагать, что княгиня Олена не будет слишком уж огорчена, обнаружив в своих объятиях ражего молодца. В конце концов, Гостевид не обносок какой-нибудь. И ликом витязь удался, и статью взял. А родовитостью с ним не только в Асии, но и во всей Ойкумене мало кто может сравняться.
– Хорошо, дядя, – враз пошел на попятный Гостевид. – Я уже иду.
Боярин Влад, взявший, наконец, себя в руки, проводил недобрым взглядом Гостевида, птицей взлетевшего на второй ярус, и залпом осушил кубок с вином.
– Справится, – утешил его Синегуб. – Дело не хитрое.
– Да уж, – кивнул головой Влад. – Наше с тобой потруднее будет. Сегодня ночью Икера и одна из ее подружек придут к нам за платой.
– Как хочешь, боярин, но я с уродкой в постель не лягу, – враз потемнел ликом боярин Синегуб.
– Не о том ты, боярин, – поморщился Влад. – Не такие уж гарпии уродки. Тут дело в другом. Они рабыни Мораны. А свободный человек, женившейся на рабыни, сам становится рабом. Если волхвы узнают о наших с тобой браках, то боярами в Асии нам уже не быть и за столом Совета не сидеть. Богиня эта Морана или просто колдунья – разницы для нас с тобой небольшая.
И что ты предлагаешь? – хрипло спросил Синегуб.
Убить и гарпий и ведуний, которые будут вершить брачный обряд, – спокойно сказал Влад. – Иного выхода я не вижу.
– Но ведь богиня учинит нам спрос, – покачал головой Синегуб – И спрос этот будет жестоким. Воля твоя, боярин, но нам против царицы ночи не устоять.
– У Мораны есть соперница, – понизил голос почти до шепота Влад, – и если уж нам с тобой суждено служить божественной бабе, то пусть это будет Девана дочь Перуна, а не Морана дочь Семаргла.
– А как ты собираешься договориться с Деваной?
– Через княжну Злату, – спокойно отозвался Влад. – Мне удалось с ней словом перемолвиться. Дочь Велемудра готова на многое, если не на все, чтобы завладеть Ашугией. А брак с ведуньей, да еще с княжной не уронит нас в глазах волхвов и старейшин. Во всяком случае, для нас он предпочтительней, чем брак с гарпиями. – Так мы что же, оба должны жениться на Злате? – спросил потрясенный Синегуб. – Но ведь такого прежде не бывало, чтобы одна женка имела двух мужей.
– Здесь ты ошибаешься, боярин, – усмехнулся Влад. – В те времена, когда род считали по матери, женщины обладали очень большими правами.
– Но ведь те времена давно прошли, – возмутился Синегуб. – Волхвы Перуна никогда с этим не согласятся, и, чего доброго, объявят нас отступниками.
– А мы скажем Пересвету, что это брак тайный, сакральный и вступаем мы в связь не столько с ведуньей, сколько с богиней Деваной. А для богини людские законы не указ. – Хитро! – прицокнул в восхищении языком Синегуб. – Но волхвы все равно будут недовольны.
– А что нам волхвы, – махнул рукой Влад. – Нам бы с богинями разобраться.
Однако и с волхвами у Влада далеко не сразу все сладилось, как хотелось бы. Кудесник Пересвет, коего бояре препроводили в ложницу сразу же, как только он переступил порог терема, шевельнул при виде срамников густыми бровями, но вслух ничего не сказал. Только вопросительно глянул на боярина Влада. Боярин в ответ сокрушенно всплеснул руками:
– Увы, кудесник, плоть слаба, а уж женская плоть тем более. Правда, у княгини Олены есть оправдание. Каган Яртур, умирая, поручил заботу о ней витязю Гостевиду.
– Яртур умер! – воскликнул потрясенный Пересвет.
Кудесник Пересвет никогда не был горячим сторонником внука Слепого Бера. Скорее всего, он его просто ненавидел. И смирился с его избранием только потому, что такова была воля Перуна, высказанная Ударяющим богом в присутствии витязей Асгарда и старейшин. На этом Влад и строил свой расчет. Кроме того, Пересвет состоял пусть и в дальнем, но все же родстве с князем Родегастом, а следовательно судьба его дочери Олены была кудеснику небезразлична. Падение княгини неизбежно аукнулось бы Пересвету и подорвало бы его авторитет в глазах волхвов.
– Каган убит в Браниборе мятежными берами, сговорившимися с темником Хмарой. Нам с трудом удалось вырвать княгиню Олену из их лап и переправить ее в Асию.
– Мне безразлична судьба падшей женщины, – холодно заметил Пересвет.
– Мне, в сущности, тоже, – горестно вздохнул Влад. – Но я обязан довести до твоего сведения имена людей, которые ныне претендуют на первенство в Асии. Это царь Сарматии Таксак и князь Сколотии Хорс.
– Перун их не приемет, – сверкнул глазами Пересвет.
– Эти люди не ищут расположения Ударяющего бога, – покачал головой Влад. – Они уже склонили выи перед его дочерью, богиней Деваной. Именно ее культ они объявят главенствующим в Асии и окрестных землях. А помощницей им в этом будет кудесница богини княгиня Леля.
– Это безумие, боярин Влад! – почти выкрикнул Пересвет, и выцветшие глаза его сверкнули яростью. – Витязи Асгарда не допустят поругания своего бога.
Мы с боярином Синегубом в этом не сомневаемся, кудесник, – ласково отозвался Влад. – Но война с сарматами, сколотами и волкодлаками разорит Асию. И боюсь, что среди асских старейшин найдутся такие, которые ради спасения нашей земли пойдут на сделку с богиней Деваной и ее сторонниками. Увы, доблесть ныне царит далеко не в каждом сердце.
