прикладывая все усилия, чтобы не шелохнуться: главное, не показать зверю, что ты боишься его. Так мы и стояли, замерев на месте, когда также внезапно лоза рассыпалась на мерцающую сиреневую пыль по движению его пальцев: похоже, он достаточно налюбовался выражением моего лица.
– Шучу. Давай подумаем, как выбираться отсюда.
– Шутишь? Или пока шутишь? – фыркнула я, отряхиваясь от колдовской пыли, и медленно пятясь от него.
Темный эльф поднял руки, с удовольствием потянулся, разминая плечи, и медленно подошел почти вплотную. Как показали дальнейшие события, он вообще представления не имел, что такое «личное пространство».
– Или пока шучу. Что ты вообще знаешь о таких, как я? – полюбопытствовал он, принимаясь обходить по периметру камеру, пока не остановился перед дверью. Кроме нее вокруг был только камень. Стены, пол, потолок – сплошные грубые серые плиты.
– Видела снежных эльфов, – я переминалась с ноги на ногу, чтобы хоть как-то согреть стопы, – Кое-что они про вас рассказывали.
– Серьезно? Они еще где-то остались?
– Вроде того.
– И как это они тебя не убили, светлая, а?
– Я – не эльф.
– Да? А выглядишь один в один, – он болтал, не отвлекаясь, тем не менее, от изучения двери.
«Заговаривает нам зубы, – проговорил Шепот, – будь очень осторожна».
– Мое тело изменили, вот и все. А про дроу я знаю, мало. Когда ушли из нашего мира дракониды, эльфы принялись выяснять отношения между собой. Вы – самая неприятная из всех ветвей перворожденных. Даже снежные альфар, которые тоже, вроде как, относятся к Тьме, считают вас отморозками без представления о чести и долге.
– А светлые, значит, тебе нравятся?
– Не особо, – покачала я головой, – насколько я понимаю, это именно они начали войну против вас и снежных.
Он издал короткий злой смешок.
– Занятная точка зрения.
– Еще вы повернутые на пытках и всяких извращениях, – осмелела я, осознав, что убивать меня пока никто не собирается, – почти как демоны. Но для них это пища, а для вас – не знаю.
Он замер на миг, прекратив изучать дверь, но не обернулся.
– Ты слышала о Доме Боли? – голос стал мягким и вкрадчивым, он обволакивал, будто липкая густая паутина.
– Нет.
– Это владения Лосс. Источник нашей магии, и чтобы научиться его использовать, дроу нужно пробить к нему канал. Ты знаешь, что это такое?
– Да.
– Хорошо. Это не естественный канал, он не дается при рождении, поэтому для получения сил, нужно провести серию ритуалов. Они тебе покажутся неприемлемыми, я думаю. Грубо говоря, ты испытываешь боль и страдания до тех пор, пока не начнешь получать от этого удовольствие. При этом твоя психика изменяется так, что ты способен поддерживать связь с Домом Боли. Но так как канал все равно искусственный, то его приходится обновлять время от времени. К счастью, после инициации, для этого можно использовать чужие ощущения. Это был ответ на твой вопрос. Для демона чужая боль – это еда, для дроу – это магия. Ну и что-то вроде сильного наркотика.
– Ага, – кивнула я, – и сейчас у тебя должна быть жуткая ломка.
– Именно.
– Но ты не убил меня.
Он снова коротко хохотнул: как и большинство эльфов, когда ему не нужно было держать лицо, он вообще много и охотно смеялся, только вот поводы для смеха были так себе, на мой вкус.
– Добавь к этому, что ты выглядишь, как светлая. Образ извечного врага. Да еще совсем молоденькая и наивная. Но, заметь, я этого не сделал.
– Почему? – и вот зачем я это вообще спрашиваю?
Впрочем, сейчас было самое время сделать попытку разобраться в его мотивации.
– Убить тебя сейчас? В этой камере? Быстро и грязно? Фи, Крис. Что я тебе, мальчишка? Да и скоро мне представится возможность восполнить силы и без тебя. Кстати, полегчало?
– А? – это он вообще про что?
– Выброс адреналина, когда я держал тебя лозой, должен был компенсировать откат от твоего фокуса с нематериальностью, поэтому я и спрашиваю: полегчало?
– Так ты поэтому…
– Да. Не на себе же тебя тащить, когда мы выберемся.
– Спасибо, мне лучше.
А ведь и правда, мерзкая дрожь отпустила и не мутит больше, может, я к этому парню несправедлива? Ладно, играем дальше, остается только быть настороже и надеяться на удачу.
– Что ты знаешь об этом месте? – поинтересовалась я, пытаясь перевести беседу на более безопасную тему.
– А ты?
– Да ничего, – я пожала плечами, кутаясь в свою легкую рубашку, которую при транспортировке умудрились еще и порвать, – я пришла в себя уже здесь. А добрались до меня эти парни в Ронде. Кстати, кто они?
Дроу снова провел несколько раз ладонями по двери и покачал головой, кажется, немного разочарованно.
– Человек, притащивший тебя сюда – Орен Берс. Он как-то представился, когда заходил… поболтать. Так. С зачарованной дверью изнутри зачарованной же камеры мне сейчас ничего не сделать, и если у тебя нет других фокусов в запасе…
Оставалось только покачать головой.
– Увы.
– Ну что ж. Значит, нам остается только ждать.
Он спокойно отошел к стене, собрал обрывки ремней в кучу, сел на них, расслабленно прислонившись к камням спиной, и вытянул ноги почти до середины нашего вынужденного пристанища.
– Чего ждать? – не поняла я.
– Когда кто-то придет, чтобы поговорить с тобой, например.
Я прошлась по камере, разминая ноги. Пять шагов в ширину, и восемь в длину. Немного. У некоторых склепы больше. И уютнее, кстати.
– О чем поговорить?
– Об этом твоем друге, которого Берс упоминал. Кстати, кто он?
– А, – чуть усмехнулась я, – Эрик, он много чем занимается. Дружба с ним вообще чревата подобными развлечениями.
– Сядь, – темный изящно повел рукой в мою сторону.
– Зачем? – поинтересовалась я с подозрением.
– Ты тратишь силы, поддаваясь на еще одну шутку твоего разума. Не только твоего, это проблема всех, выросших в человеческом обществе: носить в голове их глупости. Тебе же сейчас кажется, будто ты должна хоть что-то делать, да? А если остановишься, дым из ушей пойдет? На самом деле, это иллюзия, расхаживая и нервничая, ты только тратишь силы, которые сейчас нужно экономить, пользуясь минутами отдыха, понимаешь? Успокойся.
Я сдула челку со лба, и мне привиделись еще призванные лозы, только полупрозрачные и пытающиеся поизучать мой мозг, провертев несколько дырок в черепе.
– А тебе не все равно?
– Не забывай, ты вроде как висишь в цепях, никто не должен услышать твои шаги.
Прямо так уж я топаю, босяком, ага. Но спорить по таким пустякам не хотелось.
– Хорошо. Расскажи мне все-таки, что это за место?
Я присела на корточки рядом с ним, зябко поводя плечами
