в поисках такого же. Но каждый раз она терпела неудачу. Только недавно переехав в другой город, где она жила в студенческом общежитии она подружилась с девочкой-иностранкой, которая угостила её таким. После чего, новая подружка рассказала, что этот чай она привезла незаконно. Ох, кто знает, что Полина выменяла за пачку этого чая.
— А что это за чай? — спросил Кирилл.
— Ох, это? Хех… это вообще не чай, мусор по сравнению с тем, который кто-то мог привести из Индии. — поворачиваясь к Волославу с укором прошипел домовой, на что Волослав лишь виновато отмахнулся.
Дождь и молния за окном не утихали. Сеть по-прежнему не ловила. Домовой постелил чистое бельё на старом, но не пыльном диване. Он стоял в одной из свободных комнат. Уложив школьника спать, домовой вернулся на кухню, где Волослав мыл посуду.
— А теперь поясни мне, друг мой, как ты услышал, шабаш на другой стороне рощи? — деловито спросил домовой.
Волослав невозмутимо домыл посуду, вытер руки зелёным полотенцем для рук и повернулся.
— Сам не знаю, далеко очень. Наверное, везение? — предположил Волослав. — Я сначала думал, что это Герда вернулась.
— Хммм… пропала собака, жаль. — залезая на пуфик, прокряхтел домовой.
Волослав взял шахматную доску с фигурами, стоявшую на холодильнике, и переместил обратно стол, где она и стояла раньше. После чего, сел за стол напротив домового.
— А не может ли это быть призыв? — почесав мохнатый подбородок или то, что у человека считалось бы подбородком, озадаченно предположил Платон.
Волослав недовольно покосился на домового.
— А что, вдруг получится как у вас с Кощеем? — осторожно спросил Платон.
— Не говори ерунды, Кощей сразу ощутил и распознал магию судьбы, а я что-то её не чувствую. — серьёзно смотря на доску выдавил Волослав. Ситуация на шахматной доске ему явно не нравилась.
— Как бы ты не походил, следующим ходом я поставлю тебе мат. — важно сообщил домовой.
Волослав вздохнул. Ему пришлось принять поражение в этой партии. Домовой последние десять лет очень прилично научился играть в шахматы. Четыре года Волослав не мог победить. Сегодняшняя партия началась хорошо, можно даже сказать идеально. Но домовой всё равно его выиграл.
— А что за вагончики ты притащил? Это зачем? — ворчливо спросил домовой.
Ворчливое и грустное состояние было нормой и для Платона, и для Волослава уже пару сотен лет. Они были настолько старые, что видели всё и им всё надоело. Умереть Волослав не мог. Конечно, двадцатый век и технологический прогресс двадцать первого скрашивали одинаковые десятилетия этих двоих. Они обогнули весь земной шар, побывали во всех странах. В деньгах они не нуждались. По меркам среднестатистического миллиардера Волослав был немыслимо обеспечен.
— Это для ремонта. — невозмутимо ответил Волослав.
— Что ж ты собрался ремонтировать? Стены крошатся, несущая способность теряется. Слав, дом не отремонтировать. Оставь эту затею. Отпусти меня. — разворчался Платон. — Тысячу лет мы дружим. Может тебе всё-таки завести семью?
— Плохая идея, с моим образом жизни. — угрюмо отрезал Волослав.
— Это была плохая идея два века назад, когда магия ещё чего-то стоила. Когда врагов были полчища. А что теперь? Большая часть из них уже умерли, кто от старости, а кто от чьей-то тяжёлой руки. — возразил Платон с явно выраженным подтекстом. — А ну скажи-ка мне, друг, когда ты дрался в последний раз? Молчишь? Так я тебе напомню. Семьдесят лет прошло. И после Могальта никто на этой земле не осмелится бросить тебе вызов.
— Ты хочешь оставить меня? — сухо спросил Волослав.
— Не хотел бы я умирать. Ты знаешь, есть способы остаться, но для чего? Я не согласен оставаться, если по дому не будут топать пара маленьких ножек, и если… и если… хех… — начал заикаться от злости домовой. — Если на твоей противной роже не будет улыбки!
Волослав принял этот выпад весьма спокойно. Раз в пять лет домовой нападал на него с этой темой. Однако стоит отметить, что в этот раз домовой реагировал на ситуацию более болезненно. Возможно присутствие гостя растрогало старого Платона.
— Платон, я…
— Не хочу ничего слышать, много лет прошло! Даже у людей душевные раны заживают быстрее — не уступал домовой. — Я думаю мальчишка появился не случайно! Это был призыв! Сама судьба привела тебя к тому дереву! Я уверен!
— Друг мой, так вот почему ты вылез из печи и показался ему. Знаешь же, что теперь интерес не оставит мальчишку в покое.
— А.… а если и так? Ты ведь всегда мечтал о наследнике. О том, чтобы воспитать воина, который превзойдёт тебя.
— А если… — хотел было спросить Волослав.
— Никаких «если» не хочу слышать. Мы с тобой заржавели. И, надоело мне на твою недовольную физиономию смотреть. — грубо перебил домовой.
— Что ты предлагаешь?
— Научи мальца тому, что знаешь, передай опыт!
— Он ведь вполне может не захотеть?
— Ну, ну это да… тут ты прав. Но прошу тебя, если мальчик проявит интерес не отталкивай его.
Волослав недовольно кивнул и начал собирать шахматы.
— Ты мне только одно скажи, ты ничего не чувствуешь? — осторожно спросил Волослав.
— Спина болит. — не задумываясь брякнул домовой.
— Нет, не чувствуешь ли ты нечто магическое, нечто незнакомое?
— Нет, не чувствую, а что? — спросил Платон, прощупывая лохматую поясницу.
— Там, в роще, когда ведьмы собирались выпотрошить парнишку, мне показалось, что со мной что-то не так.
— С тобой? А ну выкладывай. — забеспокоился домовой.
— В начале, мне показалось, что я что-то ощутил. Нечто магическое и совсем не знакомое.
— Хех… Ведьмы вполне могли наколдовать какую-нибудь гадость. С чего ты взял, что с тобой что-то не так?
— Потому что потом накатила необъяснимая тревога. Она длилась около минуты, а потом резко прекратилась. Я такой сильной тревоги ещё никогда не испытывал.
— Это как? Вся твоя жизнь сплошная тревога. — удивился Платон. После чего, обеспокоенно предположил: — Может с нервной системой что?
— Не знаю. Может быть…
***
На утро дождь прекратился. Волослав не смог завести машину, чтобы отвезти Кирилла домой, поэтому пожелал удачи в пешем пути. Прогулка Кирилла не пугала, его больше пугало другое. Скорее всего, его мать себе места не находит от того, что четырнадцатилетний сын не ночевал дома. Оговорка, если начальник уголовного розыска сама ночевала дома.
Домовой упаковал казан и вручая потребовал, чтобы Кирилл обязательно его вернул. По словам домового казан ему достался от его матушки и дорог как память. Кирилл пошёл, шлёпая кроссовками по мокрому грунту. Грязь моментально налипла на подошву. Домовой довольно провожал Кирилла взглядом.
— Казан твоей матушки? — с укором прорычал Волослав — У тебя их гора и никакой матушки нет! Просто хотел, чтобы
