чем-то в своем темном углу, и внимание вошедших переключилось на него.
– Забавно… Давно хотел спросить, – прошелестел темный эльф безо всякого выражения, будто бы разговаривал сам с собой, – а как вы не боитесь вообще-то заходить сюда?
Гусь повернулся в его сторону и подошел на пару шагов, гулко топая каблуками по каменному полу. Дроу, похоже, скрывала тень, отбрасываемая моим собственным телом, поэтому подвоха охранники пока не замечали.
– Смотрите-ка, эта тварь еще не сдохла, – делано изумился парень с птичьими повадками и сплюнул на пол.
– Мож-жет, помож-жем ему? – хмыкнул Рыба, тоже подходя поближе. – У меня давно руки ч-чеш-шутся.
Ни одному не успело прийти в голову, что пленник должен быть перетянут путами, наподобие мумии, а не лежать расслабленно на каменном полу, заложив руки за голову. Сила привычки, все они знали, что пленник должен быть безо всяких вариантов скован, и уверенность оказалась сильнее веры собственным глазам. Первым за невнимательность поплатился тот, кто стоял ближе всех. Я, чуть повернув голову, наблюдала за происходящим из-за плеча.
Шепелявый охранник с размаху пнул лежащего на полу камеры темного в ребра. Ну, хорошо, вернее будет сказать, попытался пнуть. Тонкие пальцы перехватили тяжелый ботинок и дернули его в сторону, с такой силой, что раздался хруст ломающейся кости. Ничего себе, вот тебе и эльф…
Охранник, не ожидавший такой подлости от судьбы, вскрикнул и попытался подставить руки, чтобы не удариться о каменный пол, но темный эльф был быстрее. Гораздо быстрее. Раздался снова отвратительный хруст, и выпученные глаза бессмысленно уставились в потолок, тускло отражая сполохи огня в лампе. Гусь и Окорок выхватили короткие палаши, но это все, что они успели сделать: я накрепко вцепилась в цепи пальцами и резко пнула все еще стоявшего передо мной главного ногами в живот, откидывая его к стене и давая своему компаньону лишнюю пару секунд. Лампа упала, с громким звоном стеклянными брызгами разлетелось стекло, и горящее масло разлилось по полу огненной лужей. Тени от пламени лихорадочно заметались по стенам, больше скрывая происходящее от глаз, чем что-то освещая. Я отскочила в угол: чтобы не обжечься или случайно не помешать временному союзнику. Снова хруст, звук падения, короткий то ли всхлип, то ли стон – и наступила оглушительная тишина. А потом Скримджой принялся насвистывать какую-то веселенькую мелодию.
Он снова зажег под потолком магический светляк, и камера осветилась ровным бледно-фиолетовым, а темный, сняв куртку с Окорока, уже тушил ею пламя.
– Ну вот, я же говорил – будет весело,– усмехнулся темный эльф, – бери одежду вот этого, обувь, бандану и платок. И оружие, разумеется, если ты хоть немного умеешь фехтовать.
– Да, немного умею, – я перевернула самого худого из них Гуся на спину, принявшись расстегивать пуговицы.
Не слишком приятно дотрагиваться до убитых, кто бы спорил, но сейчас меня интересовало только одно: теплая одежда. А ему она, как ни крути, была уже совершенно без надобности. Когда предполагаемый труп едва слышно застонал, я дернулась так, что налетела на моего сокамерника, снова поймавшего меня аккуратно за плечи.
– Они что – живы? – требовательно посмотрела я в его криво ухмыляющееся лицо, обернувшись и осторожно освобождаясь от его рук.
– Пока да, – осклабился еще больше дроу, – я просто сломал им позвоночники. Они парализованы.
– Но зачем?
– Не отвлекайся, у нас не так много времени. Ну чего ты? Что ж ты такая беспомощная-то, светлая?
– Зачем ты их парализовал? – не отставала я, пока он кидал на пол около моих ног в кучу вещи: чужую куртку, перевязь с ножнами, палаш, нож, бандану, противопылевой платок и пару сапог.
– Я так долго был в руках своих врагов. Годы, Крис. А теперь в моих руках они. Еще живые. Не могу отказать себе в этой маленькой слабости. Ну и магию надо восполнить, иначе мы просто не сможем выбраться.
– У нас нет времени! – попробовала я пробиться к голосу его разума, но это же был дроу…
– Мне нужны мои чары, – спокойно повторил дроу, – иначе я не смогу вытащить нас отсюда, а другого способа нет.
Он спокойно скинул свою старую одежду на пол, переступив через нее, и, все так же насвистывая, принялся одеваться в чужую форму. Кожа цвета темного дерева, теплый оттенок даже при холодном освещении, а серые от грязи, спутанные волосы, кое-как собранные в косу были длиннее пояса. На его фигуре заточение никак не сказалось, никакой худобы и изможденности. Эльфийская фигура, как это называют: перевернутый чуть вытянутый треугольник, без раздутых мышц и излишнего рельефа. Стройный, жилистый он был бы демонски красив, как статуя, украшающая королевский парк… Если бы не шрамы. Все тело было ими покрыто: уродливые следы рваных ран, длинные тонкие от порезов, бледные неправильной формы пятна ожогов, ровные и круглые – от пуль, легко узнаваемые по размеру и форме, и даже следы чьих-то чудовищных клыков на голени. Все это пересекалось и свивалось в один сплошной немыслимый узор. Да на нем вообще не было живого места!
– Нравлюсь?
Я неожиданно для себя стушевалась и уставилась в пол, натягивая сапог, и делая вид, что страшно увлечена этим процессом. Многие мои друзья предпочитали плавать в море без одежды, поэтому вид обнаженного тела сам по себе давным давно не вызывает у меня смущения. Но дроу, похоже, сделал это специально. Он определенно выводил меня из равновесия, и с любопытством наблюдал за реакцией.
– И откуда столько отметин? – постаралась я изобразить скучающий голос.
– Обучение, сражения. Посвящение Лосс, опять же. А это многие недели на дыбе, знаешь ли.
Второй сапог чуть не выпал из моих рук, когда я уставилась на него, открыв рот.
– Это что тебя так – свои же?
– Да.
– Ваш народ – долбанутый на всю голову, – буркнула я, пытаясь не начать невольно жалеть своего сокамерника.
Он прикрыл поплотнее дверь и повернулся ко мне.
– Говорит мне имеющая дело с безумным богом Шаггоратом.
– Это – совсем другое дело!
– Дивная логика, ненаглядная… – янтарные глаза смотрели выжидательно, будто бы он задал какой-то вопрос и теперь желал получить ответ. – А теперь будь хорошей девочкой, отойди в дальний угол, закрой глаза и зажми уши. Я поставлю глушащий звуки щит. Не хочу, чтобы нас кто-то услышал, а ты впала в истерику, раз уж тебе так не нравятся подобные зрелища. Не переживай, я быстро. С кого бы начать? Пожалуй, с толстого. Ну что? Иди ко мне, мой сладкий кусочек мяса, будешь у меня первым после такого долгого перерыва?..
Один несомненный плюс, теплые вещи, натянутые поверх моих собственных,
