Человек из Кемерово - Олег Николаевич Борисов

Здесь через поры до сих пор сочится яд

Здесь все назло, наперекор и невпопад

Здесь каждый только за себя

Здесь наше «мы» сменило «я»

Жаль, что мы себя изжили

Не сберегли, чем дорожили

Ждать перемен мы так устали

Сковав взамен сердца из стали

Вот и вся мораль:

Здесь нет «мы», лишь «я»

И на сердце сталь

Безраз

Ли

Чи

Я

LOUNA. Сердца из стали

Глава 1

Я сидел на железном табурете и меланхолично декламировал:

— Ночь, улица, фонарь, аптека…

Сидел голым, поэтому за два часа беседы железка успела нагреться и задница не мерзла.

— Бессмысленный и тусклый свет…

Мрачно стучавший по клавишам печатной машинки секретарь сообразил, что это в показания вносить не надо и обиженно засопел. Затих, разминая пальцы, тихо пощелкивая ими в наступившей тишине.

Следователь поднял голову, придавив ладонью стопку листов:

— Что замолчали, господин Разин? Неплохое начало. И как дальше?

Мне не жалко. Заканчиваю четверостишье:

— Живи еще хоть четверть века. Всё будет так. Исхода нет… Александр Блок. Русский поэт.

— Наверное, очень популярный? К сожалению, я слабо разбираюсь в эпистолярном жанре.

— Наверное… Увы, мой случайный знакомый продекламировал только несколько его стихов. Эти запомнились особо.

Добыв нужный лист, следователь аккуратно положил его поверх других и продолжил:

— Хорошо. Раз мы немного отдохнули, можем вернуться к нашим делам… Господин Разин. Расскажите, каким образом вы оказались рядом с телом убитого заместителя начальника милиции города Кемерово.

Как-как? Задницей кверху, как еще можно оказаться в ситуации, за которую тебя с удовольствием колесуют. Особенно, если речь идет о человеке, чье имя в списке «неблагонадежных персон» в самом начале. Крупными такими буквами, жирно подчеркнуто: «Разин, Илья Найденович».

* * *

Я не знаю точную статистику иномирцев, попавших на Твердь. Официально это нигде не публикуется, но вряд ли речь идет о тысячах. Потому что такое количество чужаков непременно бы оказало влияние на местную культуру. Оставило бы след в научных достижениях. Прогремело в тех или иных великих деяниях. И породило бы гонку технологий, основанных на выпотрошенных чужих мозгах.

Почему я это знаю? Потому что я тоже — тот самый пресловутый «попаданец». Заключенный номер пять сотен три, дробь четырнадцать точка семь. Это мой третий номер. Первые два были перезаписаны в момент утилизации основной партии. Десятки тысяч умерли — я выжил. Там, дома. В концентрационном лагере «Рунический Восход».

Плохо помню детство. Оно было на удивление смазанным и серым. Разве что — голод. Неистребимый, злой, который я осознал, как только стал хоть как-то воспринимать себя разумным существом. Именно голод толкнул меня на попытки украсть что-нибудь съедобное. Один раз. Другой. В итоге — метка неблагонадежного, мятая картонка в полицейском архиве и арест, когда руководству страны понадобился биологический материал вполне определенной категории. Первый срок, три года на стройке трансконтинентальной магистрали и затем под надзор в небольшом поселке на границе бесконечных пыльных степей.

Наверное, благодаря именно той заднице, куда меня забросила судьба, я смог прожить лишние двадцать шесть лет дома. Без разрешения завести семью. С регулярными ежемесячными обысками в бараке. И все тем же уже привычным голодом. Пахал, как проклятый, на любых доступных работах. Шабашил на власти, ее прихлебателей и каждого, кто мог платить. Освоил кучу специальностей, где нужно приложить чуть-чуть мозги и руки. Скорее всего — так долго протянул, потому что умел приспосабливаться и терпеть удары судьбы. Через боль. Скрипя зубами.

Магия. Вы знаете, что планет в мироздании бесчисленное множество? И Вселенная — она не одна. Их тоже — бесконечная вереница, спутанная в один огромный комок. Хотя кто-то предпочитает называть их — Отражениями. Либо — трехмерными листами, которые лежат в эдакой пирамиде без конца и без края. Миры, разделенные друг от друга сдвигом базовых констант. Где-то эти фундаментальные правила существования позволяют относительно вольное управление существующими энергиями, снизив общий порог энтропийного рассеивания. Что порождает ту самую пресловутую магию. Потоки энергии, пронизывающие все сущее. Оказывающие воздействие на живые организмы, позволяя эволюции конструировать специальные органы, проводящие каналы и аккумулировать разлитую вокруг ману.

Есть миры, где этой самой магии нет. А есть — где ее много. Как у меня дома.

Но если живое может использовать дармовую силу — оно будет это делать. Так появляются волшебные существа. Звери и люди. Одаренные. Способные ударить не только лапой или подобранной палкой — а бросить сгусток огня или заморозить воду под ногами. Да, их не так много, но они есть. И как только осознают себя — возвышаются над остальными. Сначала став вождями племен. А затем породив аристократию, рвущую глотки любым, кто посягнет на их власть.

Моему дому не повезло. Магическую компоненту освоили давно. Империи рушились под гнетом прожитых лет, а правила жизни так и не менялись. Крохотная прослойка богатых и успешных, пожиравшая все доступные ресурсы. И клановая пирамида, у основания которой умирали в рабских оковах простые люди.

Но любой застывший социальный организм обречен на стагнацию, если не будет развиваться. Последний серьезный прорыв был связан с открытием рунных знаков и возможности использовать их в дополнение к давным-давно устоявшимся знакам стихий. Сплести файрбол — значит, создать сложную вязь из более чем десятка элементов. Это надо удержать в голове, скастовать все нужные завитушки без единой ошибки, напитать силой и направить удар в выбранную сторону. Рунные знаки — были намного проще. Собранные в алфавит — стали подобием новой библии для слабо одаренных. И уже на их основе сначала переработали базовые заклинания, после стали экспериментировать с новыми. Вслед за серьезными кудесниками выросло не одно поколение слабосилков, вызубривших рунную азбуку. Те, кто стал опорой для одряхлевшей аристократии. Кто занимался решением бытовых проблем, создавал артефакты и поддерживал воспроизводство себе подобных.

Все это обеспечили руны, которые превратились в мое личное проклятье. Потому что именно с их помощью наши кудесники смогли создать артефакторные машины для ловли заблудившихся душ. Чужие миры, где случались катастрофы, оставляли в окружающим Вселенные эфире слепки умерших людей. Их знания, желания, обломки бывших характеров. Это все перенакладывалось на отобранных заключенных, после чего в дело вступали военные психиатры. Ведь главная проблема любой закостеневшей империи — это коллапс развития науки и техники. Рабы