Латный нагрудник проснувшихся стихий
Нагрудник; Латы
Прочность 2427/2500
Легендарный.
Требует 200 уровень
Броня 400
+250 к интеллекту
+150 к духу
+100 к здоровью
+50 % к силе заклинаний
+5 % к шансу нанесения магического урона
Вес 5 кг
Нагрудник, найденный магистром Диартеном в развалинах Юмии
Какая‑то насмешка судьбы, управляющий локацией ии, видимо, сжалился надо мной и, в соответствии с моим классом, решил подкинуть мне нехилый презент, только вот забыл о том, в каком я играю билде и что мне этот нагрудник нужен так же как зайцу стоп сигнал. Ну что ж, пока этот доспех, вместе с остальными предметами, отправится в кланхран. А на двухсотом — отдам его Риису, — он имеет на него все права. И пусть многие игроки наверху, услышав о таком поступке, просто покрутили бы у виска пальцем — плевать. Если бы я не одевал своих людей так, как считаю нужным — то вот именно сегодня, на рейдовом боссе, нам бы банально не хватило урона. И, вообще, — не страдаю я ненужным хомячеством, — если есть предмет — он должен приносить пользу. Так что если маг доживет до двухсотого уровня, — будет ему неплохая легендарка.
А это, как я понимаю, как раз то самое испытание жадности, — вокруг волнистого лезвия криса, — оружия магистра Диартена клубилось черное облако тьмы, навершие было исполнено в форме раскрывшегося цветка, а его рукоять, сделанная из прочной шершавой кожи, удобно сидела в моей руке. Казалось, легендарный крис осторожно изучал своего нового владельца, — руку покалывало чем‑то похожим на слабые разряды электрического тока.
.
Коготь Гантериона
Кинжал; Одноручное
Прочность 1788/2500
Легендарный.
Требует 220 уровень
Урон: 320–380
+350 к интеллекту
+200 к духу
+100 % к силе заклинаний магии тьмы
Призванные и поднятые Вами существа имеют 20 % увеличение физического и магического урона, их здоровье все защиты и броня увеличены на 15 %
Вес 1 кг
Вырезан неизвестным мастером из когтя Великого Костяного Дракона
«На нем урона, как на необычном двуручном мече двести двадцатого уровня», — со вздохом подумал я, убирая кинжал в инвентарь. Нет, у меня и мысли не возникло оставить это оружие себе. И плевать, что наверху за него можно получить неплохие дивиденты, — тут увы не реал, — в ситуации, когда за каждым твоим шагом наблюдает богиня справедливости — подобных поступков совершать не стоит. Да и не будь ее, я все равно бы отдал этот кинжал дочери погибшего магистра, как‑то с детства не приучили меня родители брать себе чужие вещи. Такой вот расклад…
Рецепты — все на вырост, два редких — для портного, на не нужные никому штаны и двухсотую мантию. Может быть, Хадежа будет шить эти тряпки на продажу? Это если мы где‑нибудь раздобудем жилы молодого виверна, — один из необходимых для этого ингредиентов. Отличный рецепт на двухсотый латный шлем и, главная сегодняшняя удача — легендарный свиток эликсира возможностей, который позволял алхимику разом изучить все рецепты приготовления этих эликсиров вплоть до пятисотого уровня профессии.
— На этот шлем нужен мифрил, — пробасил Аритор, проводив глазами охреневшего от счастья Рииса, — но мы же доберемся когда‑нибудь до Гильтора? В Айримских горах, говорят, его много.
— Будет тебе мифрил. Не найдем, — так купим, — махнул рукой я, — Реена, держи я передал подошедшей жрице одно из выпавших легендарных зелий Великого исцеления. Это, как ты понимаешь, на крайний случай.
Все остальное: необычные свитки, рецепты, реагенты и прочую выпавшую хрень я просто скинул в инвентарь Айму, — мне самому разбираться с этим лень, а он — парень ответственный — вот пусть и распределяет все это сам.
Осталось последнее: Небольшая треугольная пирамидка, — квестовый предмет, в котором, скорее всего, кроется отгадка последних слов покончившего с собой магистра. Зная свои некоторые особенности, и представляя, что последует после того, как я возьму ее в руки, я опустился рядом с трупом некроманта на пол, обреченно вздохнул и сжал пирамидку в кулаке…
* * *
«Великая тьма!» — магистр Диартен, переводя дыхание, оперся о липкий ствол стоящей у тропинки сосны и обернулся в сторону поднимающегося над лесом дыма. Там, позади, легионеры генерала Корга давили последние очаги сопротивления обреченной, но так и не сдавшейся врагу Суоны. «Ничего не вечно под луной», — тяжело вздохнул некромант, вытер расшитым платком испачканную смолой руку и, аккуратно ступая между торчащих из земли корней, продолжил свой путь на запад. Диартен старался не думать об участи, которая ожидает жителей захваченного города. Всё равно, все, рано или поздно, попадут в Серые Пределы, он и так сделал для многих из них невозможное — подарил шанс на посмертие с возможным, последующим перерождением. Скованный Великим Арканом Нергхал просто сожрал бы души половины жителей города, отправив их в вечное Ничто. Диартен коснулся рукой лежащего в кармане камня души и ощутил, как бьется внутри него Великая Сущность. «Что тварь, не нравится? — на ходу усмехнулся некромант, — ничего, скоро мы будем там, где твой хозяин тебя не отыщет!»
Магистру было страшно, он понимал, что ступил на тропу, ведущую в один конец. Нет, он не боялся смерти, — как можно бояться того, мастером чего ты являешься? Но провести в мучениях вечность, сдерживая рвущегося на свободу Пожирателя Душ, — такого не пожелаешь даже заклятому врагу. Магистр знал на что идет и не жалел ни о чем — сущность Лорда Тьмы когда‑нибудь завладеет его телом и сознанием, но к тому времени ритуал будет завершен и древняя тварь уже не сможет вырваться на свободу. Да и он сам просто так не сдастся, не зря ведь он всю свою жизнь посвятил изучению магии тьмы.
Тьма едина, хотя и имеет бесконечное количество оттенков. А вот, предшествующая ей в большинстве случаев Смерть, может быть разной. Кильфата — Богиня Смерти и его госпожа, не одобряла методов выродка Вилла, подвергавшего своих жертв мучениям перед смертью, после чего в Серые Пределы попадали лишь обломки душ, не способные долгое время уйти на повторное перерождение. Самим своим существованием, ублюдок нарушал Всемирное Равновесие, поэтому на него и на его последователей велась ни на миг не прекращающаяся охота.
Когда мастер Смерти, магистр темной магии и некромантии Диартен отправился в очередной поход на юг, он и не предполагал, что Эрисхат — мудрый и справедливый правитель Крейда пойдет на сделку с дважды Проклятым богом, пришествие в Крейд которого, организовал его, Диартена ученик. Магистр и раньше замечал за Бельветом непомерную жажду власти, но никогда не думал, что ради нее, тот предаст их госпожу и накинет на голову серый капюшон отрекшегося. Когда некромант вернулся в Крейд, было уже поздно. Выжить ему удалось только благодаря старому слуге, который, почувствовав неладное, вывез его дочь в их имение под Хантарой и оставил магистру записку с предупреждением.
Тропа вела круто в гору и подошвы сапог магистра скользили на влажной из‑за прошедшего недавно дождя глине. «Сколько еще идти?» — маг вытер лоб черным, еще не просохшим после дождя рукавом и, поднявшись на возвышенность остановился. Погони он не боялся — уничтоженный им патрульный десяток легионеров, из выставленных легатом, для отлова бегущих из Суоны жителей, обеспечил магистра дополнительным запасом сил, которые таяли сейчас с каждой секундой. Голова раскалывалась от постепенно нарастающего в ней зловещего шепота. «Он дойдет, он обязательно дойдет, — магистру казалось, что вся его жизнь, с ее изысканиями и достижениями была прожита только ради вот этого пути, длиной в какие‑то пятьдесят миль. И он не перечеркнет ее. Не остановится. Жаль только что его дочь, единственный на этом свете человек, которого он действительно любил, ничего не узнает об участи ее отца. «Сколько осталось? Плевать! Он все равно дойдет!» — Диартен посмотрел на сменившие смешанный лес могучие сосны и продолжил свой нелегкий путь к пещере Огоньков.
Предупрежден — значит, вооружен. Магистр бежал из Крейда, оставив в своем доме шесть трупов явившихся по его душу отрекшихся. В Хантаре провел бессонную ночь в беседе с сатрапом Гормом, и через три дня выступил во главе небольшого отряда навстречу миссии заявившихся в сатрапство служителей Дважды Проклятого бога. Магистр считал, что в том, что произошло в княжестве есть немалая часть его вины, поэтому, после уничтожения миссии отрекшихся, оставив на попечение Горма дочь, сразу отправился в Суону.
