— Может Майка позвать?
— Нет. — Его плечи дернулись вызвав тихий стон, — сделай что–нибудь.
Это прозвучало так по–детски, словно он отчаянно ждал, что я найду другой выход.
Потерев переносицу, я вздохнула перебирая в мыслях возможные варианты:
— Может быть горячий душ?
Шерли закрыл глаза, и его губы искривились в болезненной гримасе.
— Не получится. Я почти не чувствую ног, а тебе меня не дотащить.
Блин! Я уже сто раз пожалела, что не вызвала Майка. Он бы обязательно что–нибудь придумал. А что могу сделать я? У нас не было даже грелки, чтобы согреть его! Все, что я могла предложить, была я сама.
Я судорожно сглотнула, обдумывая эту идею.
Вопрос был очень серьёзным. Учитывая, что я узнала о Шерли, на кону стояла ни много ни мало — моя жизнь. Если система Шерли посчитает меня опасностью, он свернёт мне шею не взирая на собственную болезнь.
Шерли опять затрясло, и я решилась. Разделась до футболки и трусиков и под его немигающим взглядом, скользнула под одеяло, пытаясь действовать так, словно это было обычным делом.
— Тепловое излучение тела, — объяснила я. — Это лучшее, что я могу предложить. Возможно, от меня исходит не так много тепла, но, если нам повезет, это должно помочь.
Я смотрела, как Шерли поворачивается ко мне: движения были медленными и осторожными, взгляд прищуренных глаз мутным, спутанные кудри стояли дыбом, но выглядел он вполне невинно и безопасно.
— Так нормально? — спросила я, глядя, как он подвигается ко мне, ни в коем случае нигде не прикасаясь, но стремясь оказаться так близко к теплу, как только мог.
Тихий выдох был единственным ответом: Шерли закрыл глаза, мышцы его расслабились, я чувствовала, как уходит, вытекает из его тела напряжение. Ресницы темными полукружьями легли над выступами острых скул, и болезненная складка между бровями разгладилась.
Не знаю, откуда у меня взялось столько самообладания, но я не дернулась, не шевельнула и мускулом, когда его рука обвила мою талию, и почти не дышала, когда он завозился на подушке, прижимаясь к моему виску. Дыхание его стало спокойным и глубоким, и только тогда я, наконец, отважилась на него взглянуть. Шерли спал.
Его лицо сейчас было мирным, спокойным, и мне показалось, что в уголках губ притаилась улыбка, хотя я ещё ни разу не видела, как он улыбается. Он даже начал тихо посапывать. Я тяжело вздохнула. Мимолетная мысль о том, чтобы выползти из–под руки Шерли, прокрасться к себе и доспать там, испарилась при одном только взгляде на его умиротворённое лицо. Я не знала точно, как долго лежала глядя на Шерли, наблюдая как острые черты лица разгладил сон. Усталость давила на тело тяжелым грузом, но я упорно не закрывала глаза, наблюдая за Шерли, отмечая каждый вдох. У меня было ощущение, что рядом заснул опасный хищник. Его сонное дыхание, наконец, убаюкало меня и проваливаясь в сон, я молилась только об одном — проснуться.
***
Шерли было тепло и очень спокойно. Он никогда в жизни не чувствовал себя настолько расслабленно. Он открыл глаза, на мгновение у него замерло сердце — он осознал, что лежит у Аниты на плече. Он чувствовал, как её грудь вздымается и опадает в такт дыханию под его рукой, чувствовал, что его обнимает за плечи её рука. Он прислушался к себе. Голова не болела. Это был абсолютно новый жизненный опыт. Никогда он не просыпался рядом с кем–то. Он долго лежал, размышляя, встать или остаться рядом с теплой Анитой.
Решение было принято за него: веки закрылись, и он снова заснул, успев заметить, что на часах было 5:42 утра.
Впервые в жизни, он спокойно проспал всю ночь рядом с девушкой, и его система не посчитала это опасностью.
***
Первое, что я ощутила — яркий солнечный луч, бьющий прямо в лицо, и отвернулась, прячась от его назойливого света. Телу было… странно. Жарко. Тесно. Я пошевелилась и уловила знакомый запах. Твою мать! На мне развалился Шерли, длинные ноги переплетены с моими, темноволосая голова на моём плече, и, чёрт! Я сама обнимала его, прижимая к себе. Вот же самоубийца! Я прикусила губу, лихорадочно пытаясь сообразить, как выбраться из кровати, пока мне не открутили голову, но мои слабые попытки выползти из–под его руки, были пресечены на корню. Он ещё крепче прижал меня к себе, зарываясь носом в шею. Судя по лицу, которое снова приобрело свой обычный алебастровый оттенок, я поняла, что жар спал. Слава богу!
Я скосила взгляд на будильник. Десять часов утра. Полежав ещё полчасика, я всё же выпуталась из тёплых объятий, подобрала валявшиеся на полу вещи и поспешила покинуть комнату.
Войдя к себе, я залезла в душ, размышляя о вчерашнем дне и прошедшей ночи и о том, что будет после того, как Шерли проснётся.
***
Волновалась я напрасно. Шерли проснулся ближе к обеду и крикнув на бегу, что звонили из полиции умчался на встречу с инспектором. Спасибо, что меня с собой не прихватил. Целый день я была предоставлена самой себе. Сходила на обед в любимый ресторанчик, прогулялась по магазинам, а вернувшись домой зависла в интернете. Такого спокойного дня у меня не было уже давно.
Шерли вернулся к ужину. От еды отказался, попросив только чая.
Пожав плечами, я поставила перед ним кружку, наложила себе в тарелку порцию побольше, порезала стейк и повернула её так, чтобы мясо было ближе к нему. Таскать кусочки с моей тарелки, было любимым занятием Шерли, и я знала об этом. За ужином, мы ни словом не обмолвились о прошедшей ночи. Поужинав, я вымыла посуду и снова уткнулась в компьютер, а Шерли, переодевшись в домашнее, возился в кухне с очередным экспериментом. Слава Богу, не очень мерзким. Я просидела на форуме до тех пор, пока не начали закрываться глаза, закрыла ноут и пожелав ему спокойной ночи, направилась к себе.
— Анита… — тихо окликнул он. — Ты не смогла бы снова переночевать со мной?
Я замерла, затаив дыхание, потом развернулась и уставилась на него. Он сидел, согнувшись над столом, с преувеличенным вниманием разглядывая содержимое колбы. Я подошла ближе и остановилась напротив него:
— Что, прости?
Шерли покрутил в руках колбу, наполовину заполненную какой–то гадостью.
— Я… ну… мне было так тепло, спокойно… и я подумал, — он кашлянул, — может, ты сможешь снова поспать рядом? — последние слова он пробормотал совсем тихо, и залился краской от шеи до ушей.
Как ребёнок, ей богу! Я улыбнулась и встретилась с ним взглядом.
Шерли просил меня о помощи. Он верил мне, я была первой, кому он выказывал своё доверие и была уверена, что он не причинит мне никакого вреда. Я прочитала это в его глазах.
— Хорошо. Только за подушкой схожу.
***
Шерли не смог сдержать радостной дрожи в руках, когда Анита ответила согласием. Он встал со стула и перепрыгивая через две ступеньки понёсся к себе в комнату. Мысль о том, что ночью он будет не один, что ему снова будет тепло, привела его в состояние лёгкой эйфории. Он так устал от одиночества. Войдя в комнату, он остановился и прислушался к себе. Система молчала и работала в обычном режиме.
«Пожалуйста! — шепнул он, — всё будет хорошо».
Он сходил в ванную, умылся, почистил зубы и переоделся в пижаму. Потом вернулся в кровать. Сегодня Анита снова будет рядом.
Система молчала.
Шерли улыбнулся.
***
Я переоделась в закрытую пижаму, прихватила любимую подушку и пошла к Шерли. Войдя в комнату, я застыла на пороге, открыв рот от удивления.
Шерли сидел в кровати, подтянув длинные ноги к груди, умытый, причёсанный, в забавной пижаме с машинками. Сидел и улыбался мне яркой, солнечной улыбкой, а в обычно холодных прозрачных глазах сверкали бирюзовые искорки.
«Господи! Шерли. Какая же у тебя улыбка! — улыбаясь ему в ответ, подумала я, — это просто праздник какой–то!»
— Устал? — спросила я, подходя к кровати.
Скользнула под одеяло, взбила подушку, и откинувшись назад, растянулась рядом ним.
— Не очень, — тихо ответил Шерли, укладываясь рядом.
Он повернулся на бок, положил голову на сгиб локтя и уставился на меня.
— Что?
— Расскажи мне что–нибудь, — попросил он, поёрзав.
— Сказку? — хихикнула я.
— Можно и её. Мне никогда не рассказывали сказок.
— Совсем–совсем никогда?
— Совсем–совсем.
— Почему? — слегка поколебавшись, я протянула руку и ласково пробежалась пальцами по темным густым волосам, задерживая руку на затылке. Они были на удивление мягкими, прикасаться к ним было приятно.
— Ну. Я был необычным ребёнком, — Шерли не оттолкнул моей руки, наоборот, легко мотнул головой, подставляясь ласке, — все считали, что мне это не нужно.
— Глупости, — возразила я, продолжая пропускать меж пальцев шелковистые кудри, — любому ребёнку необходимы сказки, — хорошо. Тогда слушай.
