я удалюсь вон, раз ничего важного нет, мне нужно в город, хочу погулять по мостовым, вдоль стены, ты согласен дорогой?
– Согласен, уезжай, – на этом слове одобрения Императрица вышла.
– Настоящая Бестия, – облегченно вздохнул Император, – нужно проследить за ней.
– Что же дало нам силу? – продолжил Император, – истинность своих намерений. Человеческая борьба с самим собой – есть борьба его со своим животным началом, со зверем, засевшим внутри его, с его ветхой оболочкой из костей и мяса. Великий страх человека зародился в той эре, когда ещё не существовало даже и намека на сознание, великий страх перед животным – животным хищником, животным из темноты, и этот страх так глубоко засел в человеке, когда он обрел разум, что даже из самых далеких уголков его подсознания пугал его, как пугало, как чучело птиц! Человек сторонился своего зверя внутри, он прятал его все глубже и глубже, все сильнее и сильнее усугубляя свой страх, робея и дрожа человек упрятал своего зверя так глубоко, как никогда, и боится его от того, что тот, одичав вырвется, не подконтрольный ему и дикий. Мы же учили их, мы же наставляли их, разрешали высвободить свое животное, показать его свету, дать ему волю, но мы не говорили, что для них – низших разумных существ, подобная вольность губительна, она всеразрушающая, она обезличена. Для нас – хищников – ощетинившейся зверь есть сила, есть власть, есть превосходство над тварями дрожащими.
Человек всегда умел извратить любые учения, даже философию. Порожденный монстр, сожрал его. Мы воспользовались человеческой слабостью, человеческим стремлением к изменению, адаптации и приспособленчеству, по сути – искажению содержания и смысла под себя, под свою эпоху, взгляды, политику.
Философы старины строили высокое здание, на протяжении тысячелетий, и строили его на сыром песке, на рыхлой почве! И творение их рухнуло – Я его разрушил, Я – разрушил их мораль! Стоило лишь дотронуться, или задеть и мизинцем и нагромождение обрушилось.
Потеряв причины, потеряв следствия – можно потерять действительность".
Так говорил Император, потирая взмокшие от умственного напряжения ладони.
Ночной город предстал в своей величественной красоте. Цивилизация не скупилась на дешевую электроэнергию, и всё, что можно было превратить в светящееся и живое было превращено. "Мегаполис" можно было наблюдать из космоса – единственное светящееся пятно на Земле, остальная же часть планеты лежала во мраке и дикости, где природа отвоевывала свое не без помощи бульдозеров и демонтажа руин.
Никто не узнавал в тёмной загадочной фигуре сына Императора. Все его сторонились, он казался им странным, таинственным и опасным.
Человек в черном совсем не улыбался. Головные боли не мучили его, но он все же почувствовал умиротворенность, гуляя по улицам, наблюдая, как проносятся сверкающие огоньки машин, как много миллионный человеческий муравейник кишит, как жизнь протекает в каком-то странном упорядоченном бардаке.
Эр забыл обо всём, о своей жизни взаперти, о временами прикованном к больничной койке; о своём забвении и апатии. Забыл и о прошлой жизни, закончившейся тысячелетия назад, в которой он существовал здоровым властным мужчиной.
Сейчас его волновал лишь свежий ветер, бьющий потоком кислорода ему в лицо, который развивал засаленные и мокрые от пота волосы.
Блеск небоскребов, вид леса и озера на горизонте, высокие стены – ему стало страшно смотреть на сотни метров уходящих вниз, и он отошёл в сторону, наткнувшись на влюбленную гуляющую парочку. Отбежал прочь, чтобы не окунуться в череду грустных мыслей.
Эр чувствовал себя одиноким в городе.
Пробежав ещё несколько кварталов, он посмотрел вверх и увидел, вместо звёзд, тысячи переливающихся огней, затем его обдал сигнал приближающегося автомобиля, который едва не задел своим крылом растерянного принца.
По площади гуляли счастливые люди, от которых доносился смех и разговоры. Эр хотел было подойти к ним, но его испуганно сторонились, и тут он понял, что прошлая жизнь не наступит никогда и заплакал. Куда бы он ни пошёл, всё равно бы чувствовал одиночество.
Это был его первый день в городе.
Присев на ступени, и достав из кармана вечного спутника жизни, маленького робота, погладил его и поцеловал.
Если бы не аллергия, появившаяся из-за болезни, принц давно бы завёл себе живого котёнка, но он уже успел горячо полюбить своего Бота, на панцире которого выделялись две жирные буквы «БТ».
Рак изменил его сознание, перевернул все с ног на голову. Ему казалось, что никто не видит тех вещей, которые видит он, от чего становилось ещё грустнее, и тем больнее.
Двери отеля всегда держали открытыми, и принц забрался к себе в логово, на ходу сбросил осточертевшую одежду и рухнул на кровать.
Эр проснулся разбитым, уже рассвело, и окна гостиницы автоматически распахнулись. Спешно оделся и вышел прочь.
Новый день начался, как того не хотел Эр, и наступил он намного быстрее, чем он ожидал.
Солнце слепило его, от чего ужасно разболелась голова её вновь заполняла раздражительность, ломили глазные яблоки.
Он добрался до Аэропорта пешком, в отличие от ночной прогулки, которая доставила удовольствие, на сей раз эта его разбила и уничтожила.
Аэропорт показался огромным, высокий потолок главного холла всегда сиял чистым голубым небом – иллюзия ли?
Люди, постоянно, куда-то спешили, таща за собой свой багаж, улетали на долгожданные курорты. Для них всё было бесплатным, они наслаждались движением и жизнью. От такой скорости, Эру сделалось бы дурно.
У дверей его ждали. Городская охрана отличалась от дворцовой своей простотой, безобидностью и учтивостью. В свою очередь она болтала о многих вещах, совершенно посторонних.
– Мы приветствуем столь величественного и могущественного гостя в нашем городе, – приветливо в один голос проговорили роботы.
– Давайте без церемоний и высоких слов, просто отведите меня туда, куда нужно, – измученно ответил Эр, и почувствовал себя более спокойно в прохладных стенах гостевой.
Когда группа добралась до места, Эр увидел перед собой гигантскую шахту, уходящую на километры вниз. Огромный вертикальный туннель показался ему бесконечным, а его чернота такой мистической, что во рту пересохло от волнения.
– Вот это да! – Эра обдал порыв теплого ветра.
Принц разглядел в ней только тьму. Небольшая прослойка отделяла город от гигантского механического монстра, наполненного всем скрытым от глаз человека. Казалось, пропасть, уходящая к самому центру Земли, была абсолютно безжизненная, но это было не так.
– Это всего лишь иллюзия, Господин! Глубина шахты не такая уж и большая, у неё есть дно, лежащее на "Втором Кольце".
– Кольце? – Эр ничего не понял.
– Разве вы ничего не знаете о нашем мире,
