артефактов. Или и то и другое вместе. А какой клан на Кавказе имеет предрасположенность к Тьме, и в последнее время отличается некой общей неадекватностью? Я, как все уруки, теперь усложнять не собираюсь и плодить версии не намерен. Тьма? Неадекват? Значит — Ермолов.
— Витенька-а-а-а-а! — высунув рожу из подсобки заорал я. — Вызывый Перепелку! У нас тут дикое и неспровоцированное нарушение законов Государства Российского!
* * *
Перепелка приехал тут же, его бэтмобиль примчался спустя каких-то три минуты. На бледном лице вахмистра не было ни кровинки, обычно ухоженные усы топорщились, органический глаз покраснел и слезился, неорганический — не мигал, брови были нахмурены, на челюстях играли желваки. Плохо выглядел киборг-полицейский. Не нужно было быть провидцем, чтобы понять сразу: он всё знал и ничего не мог сделать. Если бы мог — он бы в силах тяжких уже рубился с налетчиками, а над Маяком кружили бы конвертопланы со спецназом. Ан нет — стоит тут, зубами скрипит, а за его спиной вверенный ему район драконят и мордуют.
— Макнули вас в дерьмо, господин вахмистр? — участливо произнес я. — Высокая политика? Никакие это не ссыльные, да?
Я, Хуеморген, Щербатый и неформальный лидер сталкерско-мародерской вольницы Евгеньич вышли к нему навстречу.
— Отойдем? — полицейский посмотрел на нас едва ли не умоляюще.
Народ за столиками шушукался, допивал и доедал, проверял оружие — все понимали, что скоро мы начнем. Но что именно начинать — это должно было проясниться прямо сейчас. Заведя нас за угол, Перепелка сказал:
— Тупо рейдерский захват, мужики. Мне прямой приказ из муниципалитета пришел — сидеть и не рыпаться. И Воронцов прикрыть не может. Это клиентела…
— … Ермоловых, — закончил за него я. — У меня есть свидетель, может подтвердить использования темной магии в Хтони НЕ против чудищ.
— Я ничего не могу сделать. Даже видео под протокол записать. Мне все полицейские системы отрубили, я теперь инвалид с культей, врубаетесь? — Перепелка со злостью стукнул себя по висящей плетью хромированной руке.
Вот, япона мать, почему тут так относятся к киборгам! Кто-то где-то нажал на кнопочку и привет — вместо грозного бойца и машины для убийства — старый больной человек, да еще и тяжеленными железяками обвешанный. Капец, какая засада! Попал наш храбрый страж порядка в говно, капитально.
— Дай нам негаторы, — предложил Евгеньич. — Их-то не заблокируют.
Он недавно стал захаживать в «Орду», с тех пор как мы шаурму стали продавать. Команда Евгеньича из десяти человек никогда не возвращалась из рейдов пустыми, в контейнерах у этих матерых охотников всегда было полно ингредиентов. На мародерку они практически не разменивались — разве что ювелирный магазин попадется, или что-то высокотехнологичное. Веселый, языкастый, подвижный, с порывистыми жестами рук и живой мимикой, этот бродяга всегда был душой компании, и, кажется, всегда знал — что надо делать. Настоящий человек, пассионарий, соль Земли! Даже Перепелка прислушивался к его словам.
— У меня пять штук в машине, — кивнул вахмистр. — Если надерете Ермоловским жопу — разрешу оставить себе на три… На пять дней.
— Идёт! — оскалился Евгеньич. — Достойная оплата.
— Ордынским не надо, — прищурился я. — Мы справимся.
— А нам надо-нах, — кивнул Щербатый. — Как действуют-ять?
— Десять метров радиус, — пожал плечами Перепелка. — Как будто полиции дадут что-то нормальное.
— Два мне-нах, — сказал главный снага. — Мы зайдем через Пампасы-нах. У меня полсотни бойцов-ять прямо здесь и сейчас, мы всех потопчем, если будут негаторы-врот.
— Тогда три — нашей братии. Разделимся на три отряда человек по сорок, каждому по негатору… Зайдем от КПП, по Башкирской, Татарской и Калмыкской улицам, — кивнул Евгеньич. — Встретимся у клиники Финардила, там где баба с цыцками.
— С цыцками? — невесело усмехнулся Перепелка. — Это скульптура Медеи, дочери царя древних колхов! Из легенды про Язона и аргонавтов.
— Да хоть про Шниперсона и алконавтов, — отмахнулся бородач. — Бабай, ты со своими по Проспекту пойдешь, как я понимаю?
— Правильно понимаешь, — усмехнулся я. — Мы составим из себя подразделение солдат-амбразурщиков имени вымени. Они будут к нам приходить, а мы будем их убивать. А вы уж с флангов нажмете. Если там и вправду шесть десятков — то мы их сделаем!
— Сделаем, — кивнул Евгеньич. — Нам нужен знак, по которому можно будет отличить своих от чужих. Темно на улице, как бы не перестрелять друг друга!
— А чего выдумывать? — подал голос Хуеморген, который всё это время молчаливо пыхтел в бороду. — Во!
И ляпнул перемазанной в муке рукой прямо на бронежилет охотнику на чудовищ. Похоже, почтенный кхазад месил тесто для лавашей пару минут назад. А теперь белая гномская пятерня была хорошо видна на темно-серой экипировке сталкера.
— Нормально! — кивнул Перепелка. — Я буду в участке. Как только врубится оборудование — подскочу, и горе им, горе! Отключение не может быть надолго, час-два максимум… Иначе — аварийная ситуация считается, опричного уровня!
— Достаточно, — мрачно ухмыльнулся я. — Двух часов нам хватит.
* * *
Так уж вышло, что следом за моим небольшим ордынским отрядом пристроилась целая толпа — примерно три десятка снага, которые впечатлились речами и демонстрацией возросших возможностей перешедших в Орду соплеменников, десятка полтора завсегдатаев-людей и дюжина Хуеморгеновых дружков-кхазадов, ремесленников и торговцев, и еще какие-то совсем уж асоциальные элементы, которые явно ни к мародерам-сталкерам, ни к снагам Щербатого отношения не имели.
Вооруженные чем попало, от штурмовых винтовок и двуствовлок до кувалд и бейсбольных бит, они гомонили, плевались на асфальт, матерились и ржали, как будто им предстояла легкая прогулка, а не побоище с целой кучей агрессивных обладателей магических способностей. Витенька, не скрывая щупальцев, тыкал во все стороны целой кучей пистолетов, Шерочка с Машерочкой пока что повесили щиты за спину и откровенно обсуждали достоинства и недостатки окружающих мужчин, Хуеморген что-то выпытывал у синего и смущенного таким вниманием Хурджина, опасно сунув обрез за ремень штанов. Мои шесть снага, вооруженные всё теми же красными пожарными топорами и наряженные в синие рваные джинсы и черные майки, вышагивали гоголями — они-то чувствовали себя настоящими ордынцами, не то что какие-то дикие орки из трущоб!
— Надо бы нам как-то заявить о себе, что ли? — задумчиво проговорил Хуеморген. — А то темные там небось резвятся во всю, чмырят мирных хтонических обывателей… Мы же должны их выманить на себя, да? Бабай! А что за хрень у тебя нынче на спине написана?
— Я крокодил… — прочитал Витенька.
— … Крокожу… — подхватила Шерочка.
— … И буду крокодить! — выпалила Машерочка и захлопала в ладоши. — А давайте-ка теперь все вместе, а?
— Нет, ять, нет, только не это! — взмолился я. — Давайте лучше…
Но кто меня слушал? И пятнадцати секунд не
